Тепличный цветок

Рукой Лили заслоняет глаза от света и щурится.

– Ну, бывает частичная нагота и полная.

– Я собираюсь раздеться до полной наготы, - заявляю я, вставая и расстегивая пуговицу на своих джинсах. В секунду я снимаю лифчик и сбрасываю трусики.

Роуз выключает свой фонарь.

– Дэйзи, - она произносит мое имя почти сурово, пока Лили снимает свою шапку и начинает стягивать футболку.
– Нам следует поговорить о том, что случилось в Париже, о твоей работе и беспорядках.

В ответ я веду себя незрело и использую возможность избежать этого разговора. Я просто прыгаю в озеро, ледяная вода сжимает мои легкие и окутывает чистейшей темнотой. Но мне еще не хочется плыть на поверхность.

Я знаю, что ждет меня там.

Чувства, которые я не испытывала до этого... не испытывала никогда. Я пыталась принимать случившееся постепенно. Больница. Шрам. Моя мать. Увольнение. Окончание моей карьеры. Все просто смешалось в кучу. У меня не было времени это осмыслить. Все просто произошло, словно рухнувшая линия из домино, цепная реакция. У меня не было шанса сделать шаг в сторону и разглядеть разрозненные кусочки пазла.

Рик говорит, что мне нужно отпустить это все.

Закричать.

Но я только что видела истерику Роуз, и результатом этого было лишь беспокойство ее мужа, вина Ло и полезшие на лоб глаза Лили.

Зачем кричать, если это просто ранит всех вокруг вас?

Когда мои легкие начинают умолять о кислороде, я гребу на поверхность. Роуз стоит в черных трусиках и лифчике, глядя на воду с края скалы. Как только я выныриваю, она ругает меня.

– Я думала, ты утонула, - ее голос холоден.
– Я собиралась прыгнуть за тобой.

– Так прыгай сейчас, - говорю я, ледяная вода щиплет мои руки и ноги, пока я плыву на спине.
– Здесь так тепло.

Роуз прищуривает глаза.

– Ты дрожишь.

Лили уже полностью голая, и она реально медленно опускается в воду. Ее грудь сейчас намного больше моей. Я опускаю взгляд на своих девочек. Они что, сжались? Черт.

– Твоя грудь стала больше?
– спрашиваю я у Лили.
– Или это моя стала меньше?

Лили заливается румянцем, она все еще не привыкла говорить о сексе и прочей ерунде. Я никогда не была с ней по-настоящему близка, пока мы росли. За всеми женскими советами я ходила к Роуз.

– Гммм...
– Лили прикасается к своей щеке.
– Я покраснела?

– Да, - говорим ми с Роуз в одни голос.

Лили смотрит на мою грудь, пока я плыву.

– Ух, твоя грудь и правда стала меньше. Ты кажешься такой тощей, Дэйзи, - она полностью ныряет в воду и шипит как настоящая кошка.
– Холодно, холодно, - ее дыхание клубится в воздухе, когда Лили прижимается к теплой поверхности скалы, ища убежища. Уверена, прямо сейчас ей бы хотелось оказаться рядом с телом Ло.

А я могла бы использовать Рики Мэдоуза в роли своей подушки.

Эта мысль вызывает у меня улыбку.

Роуз прыгает в воду прямо в белье.

– Ебать, - выдыхает она, выныривая на поверхность. Ее обычно глянцевые волосы сейчас мокрыми прядями липнут к щекам. Ее зубы стучат, пока она плывет к Лили, а та в свою очередь оставляет скалу и движется навстречу.

– Иди сюда, время обнимашек, - говорит Лили.

Я смеюсь, глядя на то, как сестры держатся друг за дружку, пытаясь согреться. Знаю, что они терпят этот холод ради меня, и я правда ценю это.

Роуз смотрит на меня, и ее взгляд снова останавливается на шраме.

Я замираю, просто болтаясь на воде.

– Ты волнуешься о том, что мама скажет?
– первой спрашивает у меня Лили.

Я дрожу. Не уверена от холода ли.

– Я хочу двигаться дальше, не зацикливаясь на этом, и боюсь, что она сделает из этого происшествия просто супер проблему, которую я буду не в силах разрешить.

– Так скажи ей об этом, - говорит Роуз.

– Как?
– спрашиваю я.
– Она не хочет со мной разговаривать. Я звонила ей раз пять.

Роуз держится за Лили так, словно она - ее персональное теплое одеяло, от чего та чуть ли не ныряет под воду. Однако Лил удается удержать над поверхностью воды подбородок и оттолкнуть старшую сестру локтем. Роуз сосредотачивается на мне или по крайней мере пытается это сделать.

– Она не очень хорошо воспринимает перемены, - говорит Роуз.
– К тому времени, как ты приедешь домой, мама будет готова поговорить о твоих изменениях в карьере.

– А что если у меня нет хорошего запасного плана?
– спрашиваю я.

– Тебе он может понадобиться, - честно отвечает Роуз.
– Маме нравятся планы, и если у тебя есть только "Я не знаю", она начнет заполнять за тебя резюме в колледж.

То есть чтобы избежать материнского контроля, мне нужно понять, что я хочу делать со своей жизнью. Это не должно быть сильно сложно, однако принятие подобного решения в 18 лет, звучит устрашающе.

Мне нужно по крайней мере еще лет пять.

Может десять.

Десятилетие звучит отлично. Десять лет подготовки к тому, что я буду делать в следующие пятьдесят лет. Как вообще люди в восемнадцать лет окончательно устаканивают свои мечты, выбирают будущую профессию прямо перед поступлением в колледж? Как можно понять, в чем ты хорош, и что ты любишь в столь юном возрасте?

Что, если ты никогда не найдешь себя?

Что, если проведешь жизнь так и не получив этих самых ответов?

Будущее вгоняет в депрессию.

Возможно, именно поэтому я и не думала о нем никогда раньше.

– Ты и Рик, - вдруг говорит Роуз, вырывая меня из меланхоличного ступора. Возможно, она осознала, что разговоры о нашей маме угнетают.
– Вы уже трахнулись?

Я изумленно смотрю на нее в ответ. Вау, моя сестра произнесла это, как нечто обыденное.

– Мы не вместе, так что...
– это странно. Я говорила эти слова прежде, но сейчас они стали настоящей ложью.

Роуз закатывает глаза.

– Когда у вас случится секс, пожалуйста, убедись, что он предохраняется. Я бы поговорила с ним, но Коннор мне запретил. Он сказал, что это не мое дело, - насмехается она.
– Ты моя сестра. Это что это - мое дело угрожать его яйцам и пенису.

Лили хмурится.

– Когда это Коннор стал тебе что-либо запрещать?
– в отношениях Роуз и Коннора действует принцип равноправия. За исключением, вероятно, той части, что происходит в кровати. Боже, я отказываюсь вспоминать, как он доминировал над ней во время секса. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не нырнуть под воду.