Тепло

Бабушка пожевала губами.

– Неладно у нас, - понизив голос, сказала она.

– Что случилось-то?

– Домовой шалит, - призналась бабушка.

Ленка, забыв отпить из поднесённой к губам кружки, фыркнула, пролив чай на стол.

– Какие домовые в городской квартире? Ба, ну ты придумала.

– Да чего мне придумывать-то, - обиделась старушка.
– Старая я, но из ума не выжила. Точно говорю, нечисто! Всё кажется, что рядом кто-то есть, а вчера вот - ты только не пугайся, Ленусь, - целый день в твоей комнате что-то шуршало.

Ленка захлопала глазами и, не сдержавшись, прыснула. Бабушка неправильно истолковала этот звук.

– Сижу я, значит, - горячо начала повествовать она, - кино смотрю, и слышу что-то. Думаю, по телевизору это, но всё-таки звук уменьшила. А это - шурх, шурх, шурх, - не прекращается. Будто страницы кто листает. Выключила я совсем, звук-то, а оно пошуршало-пошуршало недолго, да вдруг затихло. Подождала я - тихо всё, снова громкость включила. Через время замечаю - опять шурх-шурх. Ой, и страшно мне стало... Дверь в комнату заперла да молилась, телевизор не выключала, погромче сделала наоборот, чтоб не слышать.

Ленка пила чай и слушала эти откровения, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Но на последних словах улыбка с её лица сползла. Это, конечно никакая не домашняя нечисть, но бабушка встревожена не на шутку, а это уже нехорошо.

– Ты же всю жизнь прожила в городе и проработала на заводе с ярыми партийными атеистами. С чего вдруг мысли о мистике? Может, соседи...

– Какие соседи! И не всю жизнь. Я ведь в деревне выросла, это потом уже, здесь, забыла обычаи, и вот чем обернулось.

– Ну поставила бы ему на ночь молока с печеньем, - брякнула Ленка.

– Да ставила уж, - отозвалась бабушка.
– Вон, так и стоит, как стояло, я сегодня тапком вляпалась. Не берёт молока-то, значит, злится. Я ж и говорю, нехорошо дело!

Ленка молча водила пальцем круги по клеёнке, размазывая пролитый чай. Назревала сильная необходимость познакомить бабушку с фактом, что в их квартире живёт не совсем человеческое существо, которое при этом не могло относиться к категории привычных домашних кошечек-собачек. Но чем дольше Ленка с этим тянула, тем сложнее ей было признаться.

– Да нет, ба, это...
– начала она и запнулась. Нет, нужно было ещё подумать.
– Говоришь, вчера слышала, когда меня дома не было? Так это я компьютер забыла выключить, у меня там программа поисковая целый день файлы искала, а у неё звук такой, будто страницы листают... Ну, забыла, с кем не бывает.

– Ох...
– Бабушка театрально взялась за сердце.
– Что ж ты бабку свою так пугаешь! Вот помру, и останешься ты одна!

Ленка вздохнула. Лучше бы они остановились на версии о проказничающем домашнем духе, потому что она знала, в какую степь сворачивают дрожки. Ибо было не впервой.

– Ленка-Ленка....
– Бабушка уже не сердилась. Успокоенная объяснением, она вспомнила о другой насущной проблеме, которая упорно не решалась уже годы.
– Как ты жить-то дальше собираешься?

– Сейчас чай допью, пойду уборку сделаю в комнате, фильм какой-нибудь посмотрю...

– Да не о том я!
– перебила бабушка, не давая увести себя от важной темы.
– Я в общем говорю. Жизнь-то как свою будешь дальше строить? Или так и хочешь её провести впустую?

– Ну...
– Ленка вылила в рот последние остывшие капли и скривилась. Она ненавидела холодный чай, особенно, когда тот замерзал на дне кружки, забытый в грустных мыслях или неприятных беседах.

– Может, в институт на бюджет поступлю. Или в колледж, на швею выучусь. Или на курсы какие-нибудь похожу.

– Когда?

– Не знаю, потом, - отмахнулась Ленка.
– Сейчас не хочу, меня и так всё устраивает. Ну чего ты опять, а? Всё же нормально. Денег хватает.

– Мне-то много и не надо, - тихо проговорила бабушка.
– Я старая уже, телевизор работает и ладно, с Клавдией Петровной вон выйду на лавочке посидеть, и хорошо мне. Но ты-то молодая, а всё со мной дома сидишь, не ходишь никуда. Даже тренировки свои давно бросила. Я ведь не держу тебя у себя рядом! Сходила бы куда, повеселилась, познакомилась бы с кем. Не век же одной жить, трудно одной, Лена!

Бабушку подводила память. Ленка росла нормальным подростком, гуляла с друзьями, ходила на дискотеки, ездила на шашлыки на дачу. Там было весело, заводились новые знакомства, с годами чайные посиделки сменились коктейльно-пивными, потом стали приносить "развлечения" позабористее. И всегда на всех вечеринках Ленка была неразлучна с Катькой. Вечно перешёптывались, хихикая над "своими", понятными только им шутками, уходили тоже всегда вместе. Ирка с ними не ходила - строгие родители никуда не отпускали.

Но дружба постепенно начала рушиться. Взросление ли оказало такой эффект, или что-то другое, но Катьку будто подменили. На тусовках, куда она звала Ленку, было всё больше незнакомых парней, которые вызывали в ней стойкую неприязнь, даже безотчётный страх, потому что все были как на подбор - выглядели гоповато, смотрели цепко, улыбались маслено, руки так и норовили куда не следует положить... А Катька будто и не замечала этого всего, более того, ей даже нравилось. Поначалу Ленка молчала и терпела, потом стала высказывать недовольство, наконец они стали серьёзно ссориться и уже не могли понять друг друга. Апофеозом стал случай, когда Ленка, отчаянно затосковав в неприятной компании, зашептала подруге на ухо - "пойдём домой", но та лишь пьяно хихикала и упрашивала посидеть ещё немного. Ленка нервничала всё сильнее, наконец встала и сказала, что уйдёт одна. Катька посмотрела просительно и виновато, но не последовала за ней, а только прижалась к парню, с которым сидела рядом. Ленка тогда ушла домой одна, ночью. Больше они не общались, и сейчас она не могла вспомнить почему. Неужели обида оказалась так сильна? Во всяком случае, теперь она ничего не чувствовала.

– ...вон и Клавдия Петровна, и другие все говорят, что красивая ты, - да я и сама знаю, в маму ты пошла, - так отчего ж? Познакомилась бы с парнем каким-нибудь хорошим, что за дом без мужских рук...

– А мои что, не годятся?
– вспыхнула Ленка, уязвлённая.
– Я сама всё могу, хочешь - дырку для гвоздя просверлю, хочешь - шкаф подвину! Надо будет проводку поменять - на электрика выучусь, да хоть на сантехника, если понадобится. Почему ты считаешь меня беспомощной?!

– Ну, тише, тише, - оторопела бабушка, - конечно, можешь всё, всем бы такую внучку. Но только не должна женщина всё на себе тянуть, не должно быть так...

– ...в войну тянули как-то...

– ...а если организм надорвётся? Кто тогда поможет? А так был бы мужчина хороший, холил бы тебя и лелеял, да и как не любить-то тебя, умницу мою...

– Любить?
– прохрипела Ленка, у которой неожиданно перехватило горло.
– Какая любовь? Какая от них любовь?! Им лишь бы!.. Да сама всё знаешь, сериалы же смотришь сутками, они все об одном - наврал, обрюхатил, свалил в космос! Большая подмога в жизни, ага! Да пошли они все!