Теплоход "Иосиф Бродский"

— Ты спросил меня о том иностранном ученом. Когда я лежал в больнице и начал уже выздоравливать, ко мне пришел посетитель. Он представился американским генетиком русского происхождения. Его звали Савл Зайсман. Он приглашал меня уехать в Америку. Обещал прекрасную лабораторию, чудесную виллу на берегу лесного озера, полный комфорт, богатство. И, главное, захватывающую работу в области генной инженерии, которую вела транснациональная корпорация, разрабатывающая биотехнологии. Он был очень приветлив, обаятелен. У него был прекрасный русский язык. Мы долго разговаривали в палате. Я узнал от него удивительные вещи… Савл Зайсман представился правнуком Троцкого. Его прабабушка, известная революционерка, ездила с Троцким в литерном вагоне по фронтам Гражданской войны, и у ней появился незаконнорожденный отпрыск, который уцелел во время сталинских чисток. Он от матери узнал о тайне Троцкого, о «формуле генетического преобразования России». Савл Зайсман получил эти сведения по наследству. Он окончил в Москве университет, а потом, в начале перестройки, уехал в Америку. Там он собирал сведения о «Великой биореволюции», которую начал осуществлять Лев Давыдович. По его словам, создав Первую конную армию, а затем и Вторую, Троцкий испугался роста антисемитских настроений в рядах красных конников. Участились случаи неповиновения еврейским комиссарам, крестьянские и казачьи выступления против Троцкого лично, когда однажды, выйдя из своего литерного вагона, чтобы произнести зажигательную речь перед бойцами, он обнаружил написанное на вагоне слово «жид». Одержимый идеей интернациональной мировой революции, он возгорелся мечтой создать армию интернациональных бойцов, свободных от пережитков русского шовинизма, которое он выкорчевывал огнем и мечом во время подавления крестьянских и казачьих восстаний. Он добился от Совнаркома выделения огромных денег на строительство секретного генетического центра. Там проводились эксперименты по искусственному выведению людей. Именно в этом центре спаривались люди и обезьяны, делалась попытка стереть у человека историческую память, создать бойца, для которого еврей был бы таким же генетически родственным образом, как тотемный зверь. Именно в этой секретной лаборатории попытались вывести кентавра, человека-коня с туловищем бойца и крупом лошади. Армия, составленная из подобных кентавров, вооруженная саблями, в сопровождении обозов с сеном и фуражом, должна была составить костяк Третьей конной, которую Троцкий хотел бросить на европейский театр войны. Однако эти планы разрушил Сталин…

Что-то безумное и знакомое чудилось Есаулу в по-вествовании схимника. Будто это было воспоминание о недавнем ночном кошмаре, куда погрузилась душа в запредельных странствиях. Сон во всех ужасающих подробностях отлетел, оставив на лбу отпечаток холодного слизистого моллюска, канувшего в непроглядную бездну. Есаул старался что-то вспомнить, восстановить улетевший сон, но картины кошмара не повторялись, лишь оставался страх помрачения.

— Борьба Сталина с Троцким и с троцкистами велась вокруг «генетического проекта», который отстаивал Троцкий. Были сделаны грандиозные открытия в генетике, созданы кадры замечательных ученых, опробованы технологии, началось создание первых клонов для нужд кавалерии и авиации. Тухачевский требовал тысячу клонов для комплектации танковых экипажей. Радек выпросил несколько клонов для театра Мейерхольда, они играли в знаменитой постановке «Лес», совершая опасные для жизни кульбиты и обеспечив успех спектакля. Кандинский, Малевич и Татлин были допущены в секретные лаборатории, и их авангардное искусство, которые многие называют «условным» или «абстрактным», было реалистическим. Они рисовали клетки под большим увеличением, жизнь сперматозоидов в среде влагалища, оплодотворение яйцеклетки. Черный герметический бокс, непроницаемый для света, абсолютно изолированный от внешней среды, где созревал воин-кентавр по кличке Буденный, — был изображен Малевичем в виде «Черного квадрата». Сталин, православный человек, знаток Священного Писания, восстал против сатанизма Троцкого и последовательными ударами ликвидировал троцкизм и связанные с ним генетические планы переустройства России. Те, кто изучал в архивах НКВД протоколы допросов троцкистов, может подтвердить, что разговор шел о генетике, о формуле генома человека, о тех грандиозных открытиях, которыми владел Троцкий. Следователи пытками старались выведать тайну генома, но подследственные ею не владели, говорили только намеками. Троцкий, который вывез «геном» в Мехико, был готов передать его американской разведке. Тогда Сталину ничего не оставалось, как убить Троцкого. Он послал в Мехико Меркадера, и тот исполнил задание. Однако тайные троцкисты, уцелевшие в партии и в госбезопасности, выкрали прах Троцкого, а также прах расстрелянных Бухарина, Зиновьева, Каменева и Радека. Перевезли их на этот остров, и теперь за стенами монастыря находятся пять безымянных могил, где спрятаны упомянутые мною кости. «Могила пятерых братьев» — так называют ее монахи…

Схимник вздымал грудь, волновал покров бороды, блистал глазищами из глубоких глазниц. Схима с Голгофой, белоснежным крестом, берцовыми костями и черепом шевелилась. Казалось, колышется могильная плита, под ней силится восстать и воскреснуть длинный скелет, облечься в плоть, наполниться соками жизни, выйти на свет из-под мертвенного, тяжкого камня. Есаул чувствовал, как хрупкая стена, отделяющая бытие от небытия, напрягается, выпукло давит, за ней плещет, рокочет полная мрака, непосильная для разумения тайна, соприкосновение с которой грозит безумием. «Могила пяти братьев» была упомянута Добровольским в самом начале плаванья. Тогда все это казалось игрой воображения, фантазией коварного старика. Ничего общего не имело с той опасной борьбой, которую Есаул вел с предательским окружением Куприянова. Теперь же политическая борьба, в которой он не имел себе равных, отступила, и обнаружился ужасающий, мистический замысел. Наука достигала высот богословия, религиозные пророчества облекались в постулаты молекулярной биологии. Конец бытия, отнесенный в писании в далекое, недостижимое будущее, вдруг придвинулся, приобрел календарный смысл, совпал с его, Есаулам, жизнью.

— Обо всем этом рассказал мне Савл Зайсман, навестив меня в больнице, — продолжал старец. — Он также рассказал, что генетик Вавилов участвовал в строительстве «Троцклонстоя», а после отъезда Троцкого продолжал генетические эксперименты по воскрешению героев революции. Он был уничтожен Сталиным как генный инженер, почти добившийся воскрешения матроса Железняка и Блюмкина. Еще Савл Зайсман сказал, что существует план воскрешения самого Троцкого, чтобы узнать у него детали того грандиозного биотехнологического проекта, тайну которого он унес с собой. Савл Зайсман приглашал меня принять участие в этом воскрешении. Я обещал дать ответ через неделю. На следующую ночь ко мне явился Государь с розой в руках, из которой капала кровь, и сказал: «Ступай в монастырь». С тех пор я здесь, на острове.

Жду, когда явится Савл Зайсман и вместе с масонами-черноризцами предпримет попытку воскресить Троцкого. Я помешаю им это сделать, не дав сконцентрироваться энергии тьмы, которую посылает им Дьяво-лородица. Противопоставлю им энергию любви и Христовой молитвы, которая ослабит их демонический импульс, и могила не разверзнется.

Есаул слышал, как лопается и хрустит тончайшая стеклянная преграда, отделяющая келью от черного океана. Как выпадают ломти стекла из стенки аквариума, и в пролом начинает врываться, вламываться жуткая, невыносимая для разумения истина. Два пространства сомкнулись. Бытие смешалось с небытием. Миф и реальность совпали. Имя «Савл Зайсман» наложилось на имя «Словозайцев» — оба принадлежали одному человеку, и этот человек был на острове, где монахи-масоны под звуки ночного колокола отправились вокруг монастыря к «Могиле пятерых братьев», чтобы осуществить магический обряд воскрешения Троцкого.

— Отче! — воскликнул Есаул, сжимая хладную руку схимника. — Отче, ты открыл мне глаза!.. Я понял, к чему призывал Ангел, когда явился мне в афганской пустыне. Теперь я знаю, что делать!.. Благослови меня, отче!.. Пойду сейчас к «Могиле пяти братьев» и убью из автомата все масонское скопище во главе с Савлом Зайсманом!.. Лучшего момента не найти!.. Одна длинная очередь из «Калашникова», и Россия будет спасена!.. — он целовал костяную руку, припадал к ней щекой, желая, чтобы истекающая из старца одухотворенная жизнь коснулась его, наполнила сердце благой истиной и священной решимостью. — Отче, благослови!..

Схимник с усилием оторвал от постели ладонь. Перенес к голове Есаула. Наложил на темя. Есаул затих под тяжестью холодной стариковской руки, под властной дланью духовника.

— Сын мой, больше нельзя убивать. В России слишком много убито. Под каждым камушком, под каждой травинкой, под каждой избой или храмом лежит убитый. Что бы ни построили на этой земле, все упадет — кости убитых ничему не дадут устоять. Какую державу построил Сталин, какие города и ракеты, какие корабли и заводы, какую армию и подводный атомный флот, — все упало, когда зашевелились неотмоленные кости убитых. Каждый убиенный должен быть отмолен. Каждая слезинка должна быть омыта святой водой. Каждый крик ненависти и страдания должен утихнуть среди молитвенных песнопений любви. Только любовь может спасти Россию. Бесконечная, исполненная любви и благоговения молитва способна преобразить зло в добро, смерть в жизнь, убиение в воскресение. Только любовь превращает неживую кристаллическую песчинку в трепещущую живую молекулу. Собирает эти молекулы вместе. Сотворяет дивный цветок или волшебную птицу. Приводит в мир человека или целый народ. Когда я работал генетиком, я стремился выделить «ген любви», одухотворяющий плоть, открывающий путь к бессмертию. Любовью в мировой пустоте держатся миры и светила, затягиваются черные дыры, вспыхивают и расцветают галактики. Царь-мученик молится за Россию, отмаливает ее грехи и паденья. Его любовь безгранична. Когда умер последний боец конной армии и вся она перенеслась на небо, царь возглавил ее. Вся она со своими командирами, кавалеристами, стягами, буденновками превратилась в Церковь Воинствующую, которая летит по небу, неся на своих саблях и пиках не смерть, а любовь. Ты говорил мне про Ангела, который явился тебе в пустыне и призывал к отмщению. Это может быть прельщение. Искуситель мира сего мог явиться в ангельском виде и побудить тебя к греховным деяниям. Я знаю твой план. Пока мы беседовали, я развернул тот крохотный свиток, что таится у тебя в сокровенном месте. Откажись от него. Только любовь, бесконечная, божественная, всепрощающая и всеобъемлющая, может спасти Россию.

— Отче, как узнать, где истинная любовь, а где мнимая? Где Ангел, а где Искуситель? Где друг, а где притворившийся враг? Отче, я путаюсь, сбиваюсь с пути!

— Верь своему «лобному оку». Когда Бог из глины слепил человека, он оживил его, коснувшись перстом Адамова лба. Там, где перст Божий коснулся Адамова лба, открылось «зрячее око». Первые люди видели этим оком добро и зло. Но потом у большинства людей это око ослепло, затянулось костью, покрылось кожей. Твой «глаз» спасает тебя от ошибок, ты им Бога зришь. Когда бесы тебя обступят и потащат в ад и неоткуда будет ждать спасенья, прибегни к практике афонских монахов. Они умели вырываться из пораженной грехами плоти. Вскинуться ввысь, как это делают акробаты. Перевернуться и влететь обратно в свое «лобное око», за которым открывается длинный коридор, ведущий в рай. Они пролетали сквозь «око» в этот коридор и спасались душой, оставляя бесам пустую плоть…

Старец умолк, утратив остаток сил. Борода опала, он почти перестал дышать. Черная схима с фосфорно-белым крестом стала тяжелой и плоской, как каменное надгробье. Но глаза, окруженные костяными обо-дами, продолжали сиять, и в них, в полумраке, проступила чистейшая синева.

— Давай помолимся, сын мой!.. Помолимся единой молитвой Государю Императору, чтобы он не оставил Россию своей любовью. Созвал к своему трону всех святомучеников и молитвенников, и они распростерли над Россией полог любви. Я же сегодня умру и еще до рассвета увижу моего Государя…

Есаул стоял на коленях у изголовья старца. Тяжелая длань схимника лежала у него на темени. Две свечи слабо освещали ложе с черным покровом и белой Голгофой. Одиноко светила багровая лампада перед образом царя в эполетах. Сухо серебрилась доска с метинами от пуль. Оба молча молились.

Вначале Есаул не чувствовал ничего, кроме тяжелой руки старика. Затем из холодной ладони пролился едва ощутимый ручеек тепла. Стал просачиваться в тело, омывал грудь, проникал в дыхание, освещал изнутри таинственный сумеречный мир мыслей и чувств. Эти мысли и чувства утрачивали свою хаотичность, успокаивались, как укрощенные вихри. Светлели, приходили в гармонию. И от этого — сладость, умиление, благодарность духовному отцу и его небесному покровителю Государю Императору, и Отцу Небесному, сидящему среди звезд и радуг на алмазном троне, озаряющем мирозданье несказанной любовью.

Есаул чувствовал, как его коснулась любовь, — так весной касается лица ветка цветущей яблони. В сердце не было отмщения. Тяготивший его «план» отступил и растаял, как кристаллик снега на горячих губах. Любовь прибывала — то молились о спасении России все новые и новые заступники, от древних святых Бориса и Глеба до последнего, Евгения Родионова, сложившего голову на чеченской войне. Слезы текли из глаз Есаула. Он что-то шептал, любил всех, и живых и мертвых, ненаглядную, сберегаемую любовью Россию.