Терапия испытанием

– Она велела мне сидеть спокойно. Я прекратил крутить пальцы, но она сказала, что я все равно не сижу спокойно. И она послала меня в учительскую. За дверью я поднял резинку.

– Когда ты крутил пальцы, а она велела прекратить, – продолжал расспрашивать отец, – ты прекратил?

– После первого раза прекратил, а второй раз должен был идти в учительскую. Я не делал ничего, я не знаю, что случилось. Она противная училка, мне она никогда не нравилась.

Отец попросил рассказать, что случилось с резинкой, и терапевт протянула ему резинку, чтобы мальчик показал, что с ней делал. Мальчик продемонстрировал, как играл, пока секретарша не взяла резинку.

– Она сказала: «Отдай мне ее» или что? – продолжал отец.

– Она сказала: «Отдай мне ее».

– И ты отдал?

– Да, – кивнул мальчик. – Я сказал: «Что вы будете с ней делать?» Она сказала, что не отдаст, пока я не закончу задание.

– Это тебя и взбесило? – спросил отец.

– Да, потому что я пытался сделать задание. Я ей это сказал, а она сказала: «Прости, но сначала ты должен сделать задание, а потом я верну тебе резинку». Я сказал ей, что не знаю, что делать. Если бы она сказала, что делать, я бы сделал, а мою резинку она должна отдать. С этого все и началось. Потому что я подошел к ней за резинкой, а она оттолкнула меня.

– Хорошо, покажи как, – сказал отец, и мальчик показал, как он шел за резинкой. – Что она сказала? – продолжал отец.

– Она сказала, чтобы я занимался. Я сказал, чтобы сначала отдала мне резинку. Потому что я пытался понять, как делать задание. Тогда она стала ругаться на меня и пыталась заставить меня сесть, потому что я хотел получить резинку.

– Секретарша приказала тебе сесть? – спросил отец.

– Да, она все время приказывала всякое. А потом миссис Джонс позвонила домой, и я пошел домой.

– Ты начал обзывать ее?

– Я сказал: «Отстань от меня».

– Секретарша тебя толкнула?

– Да, по всей комнате меня толкала.

– Вот так? – спросил отец, толкая его для иллюстрации.

– Да, – ответил Артур. – Я боялся, что она меня в окно вытолкнет.

– Ну, ты тоже плакал. Когда я пришла, ты так сильно плакал, – вступила в разговор мама.

– Нет, – возразил мальчик. – Я не плакал, но они толкали меня. Трое повалили меня, и я не мог пошевелиться.

– Кто трое? – спросила мама.

– Две секретарши и мужик из отстающего класса. Он тоже толкал меня.

– Ты отбивался? – спросил отец.

– Да, я пытался встать.

– Ты пытался ударить их? Секретарша сказала, ты ударил ее по руке, да?

– Да, но не очень сильно. Потому что они толкались как черти. Я ударил ее, потому что она толкала меня. Я припер ее к стенке, и тогда мисс Доги сказала: «Если мы оставим тебя в покое, ты остановишься?» Я сказал: «Да, если оставите в покое, остановлюсь». Я остановился, и тут ты пришла, – он посмотрел на маму.

Терапевт попросила маму продолжить рассказ с этого места.

– Я не имела представления, что там происходит, – стала рассказывать мама. – Секретарша позвонила мне. Она очень мягкий, спокойный человек. Я с ней знакома около четырех лет, и она нам всегда была добрым другом. Секретарша позвонила и была в очень возбужденном состоянии. Она сказала: «Вы не смогли бы прийти прямо сейчас, вы нам очень нужны». У меня внутри все оборвалось. Я подумала, что он упал с колец и разбил себе череп или что-то в этом роде. Я не имела представления, что происходит. В общем, когда я вошла, он стоял спиной к стене и весь дрожал. Обе секретарши были на грани слез. Артур плакал, и я подбежала к нему.

– Я не плакал, – не согласился Артур. – Я просто не мог восстановить дыхание. Они толкали меня об стену. Мама продолжала: «Я спросила: „Артур, что происходит?“, а он: „Отдайте мою резинку“. Я снова спросила, что случилось, а он снова: „Отдайте мою резинку“. Я могу вас уверить, он был в истерике. Наконец, одна из секретарш вытащила резинку и сказала: „В ней все дело“. Я взяла ее, протянула Артуру и сказала, что сейчас мы идем домой». Я вас уверяю, он просто не мог вернуться в класс в тот день. У секретарш был нервный срыв, у него тоже. Поэтому я его просто увела". Когда ее спросили, как отец узнал о происшествии, она сказала, что позвонила ему: «Обычно я не звоню с плохими новостями на работу, но тут я решила, что ему лучше узнать, что происходит. Когда он пришел домой, я все рассказала. Все это произошло после случая со сломанным носом, когда Артур выкрикивал ругательства в кабинете и ударил учительницу. Я не знала, сможет ли он вернуться в школу. Я была так расстроена».

– И что вы сделали с этим молодым человеком? – терапевт обратилась к отцу.

– Я расспросил его, чтобы понять, что же произошло. Я не знаю. Я начал осознавать, что нам требуется помощь. Пока проблема еще не выросла до таких размеров, мне казалось, может быть…

– Дайте мне сказать… – прервал его мальчик.

– Твой папа еще не закончил, – остановила его терапевт.

– Раньше я думал, – продолжил отец, – что ему не хватает моего внимания или чего-то еще. Я чувствовал за собой вину. И стал находить время заниматься с ним. Ничего не изменилось.

– Нет, это помогло, – сказал мальчик.

– Итак, вы пытались говорить, вы пытались больше времени проводить вместе, – подытожила терапевт. – Что вы еще пытались делать? Понимаете, нет смысла повторять то, что вы уже делали и что не сработало.

– Да, – согласился отец. – Мы в отчаянии. Не знаем, что делать. Последнее, что нам пришло в голову: на прошлой неделе мы с женой молились на коленях.

– Хорошо, вы и молиться пробовали. Что вы еще пробовали?

– Программа для родителей.

– Диета, – добавила мама.

– Да, – сказал отец, – диета, и еще будем молиться.

– Да, – поддержала мама. – Я хотела то же самое сказать. Наш педиатр тоже старомоден. Он сказал: «Не шлепайте его рукой. Хотите пороть, купите плоскую лопаточку для теста. Будет больно, но не причинит никакого вреда». Я купила и поняла – ну, на мой взгляд, – это было большой ошибкой. Так не стоило делать. – Итак, вы испробовали и лопаточку. – И порку. Но к этому возвращаться я категорически не хочу. – Кого же именно мальчик бьет? – Приступ может случиться с любым, – ответил отец. – Иногда ой так нервничает, что поднимает обеденный стол – а стол у нас не из легких. Сын здоровый как бык. Так вот, он поднимает стол и отпускает его с размаху. В тот вечер, когда у него был приступ со мной, я ему сказал: «Разнеси дом в щепки, мне все равно». С меня было довольно. Он начал швырять и ломать вещи, и в конце концов я должен был приказать ему прекратить.

– Когда он бьет свою сестренку, Рут, – спросила терапевт, – каковы последствия для него лично? Чего он ожидает, когда бьет кого-нибудь?

Наступила долгая пауза, и стало очевидно, что никаких четких последствий не ожидается.

– Не знаю, – ответил отец. – Зависит от ситуации. Обычно я просто свирепею. У меня возникает свой маленький приступ. Наверное, это и послужило ему образцом. Не знаю, – он беспомощно махнул рукой.

– Итак, если вы рядом, он может ждать, что доведет вас и у вас тоже случится приступ.