Терновая Лилия

И сейчас даму раздирают противоречивые желания.

С одной стороны, я ей любопытна как генератор новых идей. Мы не обговорили полноценно план создания пансиона благородных сирот, равно как и разрешение с ее стороны на открытие гильдии, так что еще раз, как минимум, думаю, встретиться нам придется.

А с другой — кажется, я ей не так чтобы симпатична. Интересна, как новая, еще не изученная бабочка — энтомологу, но как личность скорее отталкиваю.

Пробивная, бесцеремонная, громкая и властная. Подобные качества подойдут либо торговке с рынка, либо фаворитке короля, потому что королева-то как раз должна быть тихой и сдержанной. А дамы, крутящиеся при власть имущих мужчинах, обычно как раз такие и есть — чтобы успешно бороться с конкурентками.

Увы, благородной аристократкой мне не стать, хоть я все пособие по манерам наизусть выучу. Характер не тот.

— Идёт ее величество! — пропыхтел красный взмокший лакей, вбегая в зал.

— Идите-ка вы, милочка. За вами пришлют через пару дней, — обратилась ко мне герцогиня, и повысила голос. — Все молодцы, отлично поработали!

Мне в руки увесисто шмякнулся туго набитый кошель, приятно оттянув их вниз своим весом.

— Нам еще о многом нужно поговорить, — внимательно глядя мне в лицо, произнесла де Сурри. — А сейчас идите.

Маги согнали цветочниц в кучу, как отару овец, и отконвоировали к выходу из зала, противоположному тому, из которого явился гонец. Кажется, демонстрировать простых девушек, не спавших всю ночь и не покладая рук украшавших зал, вдовствующей королеве не собирались. Зато воспитанницы герцогини, оживленно щебеча, принялись поправлять друг другу прически за неимением зеркала.

Будут принимать благодарности, ясен пень.

От неприкрытой наглости ситуации я поморщилась, но не ругаться же. Прижимая к груди увесистый кожаный мешочек, я послушно побрела вслед за остальными.

Маги сопроводили нас до выхода с дворцовой территории, и далеко не парадного. Простая калитка, упрятанная в зелени. Присмотревшись, я поняла, что это густой плющ, а вовсе не кустарник, а под ним — кирпичная стена.

Конечно, не будут же дворец ограждать обычными кустиками.

Скрипнул, проворачиваясь в замке, фигурный ключ, и неприметный стражник, которого я и не видела до тех пор, пока он не отворил нам калитку, склонился в уважительном поклоне.

— Благодарю за помощь, — произнёс за моей спиной де Бельгард.

Я уже было решила, что это мне кланяются. Размечталась.

— Простите мою тетушку, она очень старается помочь несчастным девушкам и иногда излишне усердствует, — добавил маг, склоняясь к моей руке, исколотой шипами и испачканной в зеленом соке. Я вспыхнула, внезапно застеснявшись. Он-то, наверное, привык к нежным чистым ладоням, а у меня лапки.

Но нет, де Бельгард коснулся моих пальцев губами с таким видом, будто они не шипами поцарапаны, а розовым маслом были умащены.

— Тетушку, значит, — пробормотала я, несмотря на марево в голове, выцепив главное. — Ясно. Спасибо, что передали записку.

Отобрав у него руку, я скрылась вслед за остальными цветочницами в проеме. Решетка за моей спиной с лязгом сомкнулась, брякнул, запираясь, замок. Роскошь и богатство остались по ту сторону забора, а по эту — группа растерянных девиц и я, прижимающая к груди кошель с деньгами.

— Погодите! — окликнула я уже готовых разбежаться по домам цветочниц. — Давайте разделим.

Клеменс молча вытаращилась на меня.

— Нам уже заплатили за цветы, — мягко напомнила мне Ирен.

— Но не за работу, — твёрдо заявила я. Да, в их глазах, наверное, кому мешочек вручили — тот его себе и оставил. Но я физически не могла присвоить себе все. Девушки сорвались по первому зову, не спали всю ночь, искололи, как и я, все руки. Они заслужили компенсацию.

Развязав мешочек, я заглянула внутрь.

Клеменс и Ирен столкнулись головами, пытаясь рассмотреть содержимое, и фыркнули друг на друга.

— Каждой по ливру, — решительно заявила я, поворошив пальцем монеты. И принялась по одной извлекать их и выдавать оробевшим почему-то девушкам. Приходилось подходить к каждой и чуть ли не силой втискивать в пальцы золотые монеты.

Обойдя всех, я снова заглянула в мешочек. Там еще оставалось пять ливров. Неплохо. Если не пройдёт вариант с гильдией, хотя бы не останемся в сильном убытке.

Не успела я поднять глаза от кошелька, как цветочницы испарились, на ходу пряча деньги в самое надёжное место. Оно тут, похоже, действительно заменяло женщинам карманы.

— Пойдём домой, — потянула меня за локоть Клеменс. На лице у нее смешались изумление, неверие и радость. От меня и правда не ждали подобной щедрости. Раньше бедняжки, наверное, даже в руках не держали настолько крупного номинала. Я запоздало забеспокоилась. Как бы их по дороге не обидели или лавочники не отказали в обмене. Скажут еще, что украли, или еще какую гадость ляпнут…

Сделав пару шагов по переулку, я замерла. Оглянулась на кирпичную стену, которую снаружи плющ не закрывал, ограничившись внутренней, дворцовой, стороной. Решетка куда-то подевалась, скорее всего, замаскированная магией. Кажется, в этот ход нечасто выпускают посетителей. Вряд ли он служебный, скорее потайной.

Каменная кладка похожа на стену дома.

В темноте и под дождем так и вообще не отличить.

А вот и болтающийся у входа в тупик фонарь. Вот знакомый камень, который я успела изучить в подробностях, лежа лицом на брусчатке.

Это то самое место, где я очнулась более месяца назад, не помня о себе ничего.

Около тайного выхода из королевского дворца.

Мужчину, который, небрежно прислонившись к стене дома Клеменс, изучал проходящих мимо горожан, я узнала сразу. Он был среди тех, что конвоировали меня к отцу в карету. Именно он посоветовал не вестись на провокацию, так что можно было считать, что он в какой-то степени на моей стороне.

— Я позже подойду, — шепнула я Клеменс, немного отставая от нее. Под прикрытием широких юбок удалось незаметно передать кошель Ирен. Пусть поберегут до моего возвращения.

Если им не доверять, то кому? И вообще, не факт, что я вернусь. Так что пусть употребят на благое дело.

Женщины недоуменно на меня покосились, но спорить не стали, молча скрывшись за калиткой. Я потёрла красные от недосыпа глаза, похлопала себя по щекам, чтобы немного проснуться, и решительно направилась к ожидавшему меня наемнику.

Изрезанное морщинами и шрамами лицо при виде меня расплылось в улыбке.

— Давненько не виделись, мадмуазель де Брассье. Пройдемте?

— Куда? — уточнила я на всякий случай, отметив про себя фамилию. Она тоже звучала совершенно чужеродно, но хотя бы теперь я знала, как зовут моего отца. Де Брассье. Из аристократии все-таки. Тогда почему меня при дворе никто не узнал? Странно.