Терновый венец офицера русского флота

втором часу ночи эту третью группу расстреляли “на мхах” — недалеко от тюрьмы».

Так как в Архангельском архиве никаких других документов Губернской ЧК, связанных с Садовинским, больше не обнаружено, можно предположить, что по вывозу на Север Бруно-Станислава Адольфовича Садовинского сразу и расстреляли.

Север не отпускал Садовинского. Если и было суждено ему погибнуть, то погибнуть на Севере.

… Звука расстрельного выстрела Бруно не слышал — работал мотор грузовика… В глазах его будто ярко вспыхнуло солнце на стеклах маячного фонаря, так ярко, что больно было смотреть… Море, синее море простиралось до самого горизонта… Он видел его сверху, видел легкое волнение на его поверхности… Откуда-то ему слышались корабельные склянки, медленно и заунывно переходящие в заупокойный колокольный звон…

Когда расстреляли офицера Российского флота лейтенанта Бруно Станислава Адольфовича Садовинского или он погиб при иных обстоятельствах? Документов, подтверждающих этот расстрел, как и тысячи и тысячи других расстрелов нет, и, наверное, они никогда не будут найдены…

Места захоронений жертв большевистских концлагерей тоже не обозначены на картах… Где его могила? Неизвестно, где захоронен лейтенант Садовинский, да и есть ли у него могила вообще. Может быть, это просто заброшенная землей яма с десятками скорчившихся тел его сокамерников… Нет могилы… Как нет могил у тысяч и тысяч замученных в советских концлагерях при «ленинско-троцкистском» терроре, еще задолго до террора «сталинского»…

Годы работы в архивах по возвращению из небытия событий жизни и службы офицера русского флота Садовинского, привели меня к переоценке ряда событий Первой мировой войны, Февральского и Октябрьского переворотов, Гражданской войны, к осмыслению того, как важно знать подлинную историю своей страны, своего рода, своей семьи. Наверно, все эти годы я неосознанно шел к пониманию этого, потому, что неожиданно в памяти всплыло событие, произошедшее много-много лет назад.

Школьником, я обнаружил на дне сундука в квартире дедушки и бабушки в украинском городке Кременчуг, армейский футляр из потертой коричневой кожи. Отщелкнув кнопку замка, я увидел полевой бинокль, сверкнувший мне в глаза оптикой своих линз. Я знал, что дедушка, Карп Игнатьевич никогда не служил, поэтому спросил: «Чей это бинокль?» Мне не ответили, бинокль отобрали (больше я его никогда не видел) и попросили молчать. Шел 1958 год…

В семейных разговорах глухо упоминали, что будто бы у деда был старший брат — офицер Белой армии и что он погиб молодым не то в 1919, не то в 1920 году. Почему все это не вспоминалось десятки лет, а вот сейчас припомнилось? Не знаю…

Наудачу я сделал запрос в Российский государственный военно-исторический архив и вскоре получил ответ. Раскрыв конверт я увидел «Послужной список» прапорщика Лоза Николая, датированный 1917 годом. Внизу собственной рукой Николая Игнатьевича было написано: «Читал 2 февраля 1917 года прапорщик Николай Лоза». До февральской революции оставалось 25 дней! Читаю дальше: «родился в 1896 году, казак Полтавской губернии. Войну встретил солдатом 17-й автомобильной роты 7 сентября 1915 года».

В графе «Бытность в походах и делах против неприятия» записано:

«Был в походах против Турции в 1916 году». В графе «Холост или женат», стояло: «Холост».

После окончания Душетской школы прапорщиков молодой офицер Н.И.Лоза получил назначение в Московский военный округ.

Приказом по Кавказскому военному округу за № 40 произведен в прапорщики и назначен в распоряжение Начальника Штаба Московского Военного Округа.

Подлинный подписал: Начальник Школы полковник Чеботаев

3 февраля 1917 г.

Я словно окунулся во времена Первой мировой войны. Человек, о котором за 60 лет моей жизни я ничего не слышал, о котором в семье было запрещено вспоминать и говорить, словно возник из забвения.

Вся вина его была лишь в том, что он воевал с врагами России и остался верен присяге. И как не судеб таинственной вязью можно объяснить почти мистические совпадения в судьбах двух молодых русских офицеров — Бруно Садовинского и Николая Лозы.

Они, практически ровесники, оба младшие офицеры, оба воевали на фронтах Великой войны, оба с Украины: Бруно — уроженец Волынской губернии, Николай — Полтавской, почти земляки, оба не успели обзавестись семьями, воюя всю свою молодость, и оба погибли за Белое дело, оставшись навечно молодыми офицерами Русской армии.

Какие они были разные: Садовинский — дворянин, Лоза — из казаков. Бруно окончил привилегированный Морской корпус, Николай — Душетскую школу прапорщиков. Но оба носили офицерские погоны, одинаково понимали офицерскую честь и не изменили присяге на верность Родине, России…

Поразительно! Восстанавливая по крупицам трагическую судьбу Бруно Садовинского, я невольно, в общих чертах прочел и трагическую судьбу брата своего деда Николая Лозы.

Я глубоко благодарен Бруно-Станиславу Адольфовичу Садовинскому, Николаю Игнатьевичу Лозе и всем тем русским людям, которые сохранили верность своим идеалам, в страшное для страны время.

Возможно, что страна, в которой мы сейчас живем и является той страной и тем миром, за который сражались Белые армии, воевали и погибли лейтенант Бруно Садовинский, прапорщик Николай Лоза, тысячи и тысячи других офицеров…

Часто историки обвиняют Белых в том, что у них не было мощной объединительной политической идеи. Был один лозунг — «За единую и неделимую Россию!» Но этот призыв сам по себе настолько емкий и всеобъемлющий, что при условии единства народа, независимо от национальности и вероисповедания — единый народ, единая Россия под этим лозунгом могли решить любые по масштабам задачи государственного и национального строительства.

А условие неделимости России в существовавших тогда границах отметало все сепаратистские настроения местных «вождей» и давало возможность централизованного управления государством в части: финансов, ресурсов, политики внутренней и внешней, армии и флота.

Границы сегодняшней России практически совпадают с границами России периода расцвета Белого движения.

Царизм рухнул, империя развалилась, но Белые, за исключением горстки ярых монархистов, и не планировали возвращения монархии, как они не планировали и возрождения империи.

Их лозунг — «За… неделимую Россию!». Неделимая Россия, оставшаяся после падения империи — это есть практически территория сегодняшней России, разделение которой дальше — гибель. Белые понимали это, как понимают и нынешние руководители страны…

Белые боролись против обобществлениявесго и вся, боролись за главенство в жизни частной собственности, за собственность на землю, за собственность на жилье, за собственность, в широком смысле, от владения небольшим участком земли до владения заводами и фабриками. За собственность мыслей, рассуждений, за свой внутренний собственный мир человека. Это имеется сейчас в России.

Белые боролись за Учредительное собрание, за представительство широких слоев населения в решении государственных вопросов, и сейчас Россия имеет Государственную Думу. Лучше она или хуже, но она есть.

Белые армии воевали под российским государственным флагом — бело-сине-красным, но этот флаг-триколор сейчас, в современной России, является государственным. Белые флотилии сражались под Андреевским флагом, и этот флаг развевается на гафелях боевых кораблей Российского Военно-Морского флота сегодня…