Терпеливый жених

На темной морской воде покачивалась лодка, на которой вице-королю предстояло возвращаться на корабль, ставший его временным жилищем.

Дорогу фонарями освещали слуги, а приятно уставший граф шел немного поодаль, разговаривая с Майклом и главным комиссаром Андаманских островов.

Стоявшие на посту охранники отдали честь, пропуская вице-короля вперед.

Не успели они сомкнуть свои плотные ряды, как какой-то высокий индиец проскользнул в образовавшуюся щель и, «словно тигр» (как сказал потом кто-то из очевидцев), бросился на вице-короля, ни в коей мере не ожидавшего нападения.

Убийца дважды всадил нож между лопаток беззащитной жертвы. Безумца быстро оттащили, но было уже поздно.

Корчащийся в предсмертных муках наместник медленно отполз к краю пирса и, слегка приподнявшись над соленой водой, прохрипел:

— Все-таки они довели до конца свое грязное дело...

Через две минуты он потерял сознание, и только темная кровь проступила на взмокшей одежде.

Наместника втянули в лодку, но вовремя доплыть на ней до корабля так и не успели — несчастный скончался от обильной потери крови...

Для Майкла все это было похоже на один большой кошмар.

Юноша долго не мог оправиться от ужасного события и поверить, что оно действительно произошло.

Как же так? Человек, которого он беззаветно любил, ради которого был готов идти в огонь и воду, погиб. Разве такое возможно?..

Неужели он больше никогда не услышит ласкового и одновременно строгого голоса своего мудрого наместника:

— Давай же, Майкл!.. Только нам с тобой под силу это дельце!

Однако реальность диктовала свои суровые законы...

После похорон юноша не знал, куда деваться от воспоминаний о самых счастливых днях в своей жизни, днях, проведенных рядом с тем, кого больше нет в живых...

В конце концов Майкл принял решение вернуться домой.

Как же отличалось это грустное возвращение от полного надежд пути в Индию!..

Тогда они плыли неимоверно долго, так как Суэцкий канал еще не был открыт. Данное знаменательное событие произошло только в 1869 году.

Теперь его горестное путешествие наверняка не займет более семнадцати дней...

И вот Майкл, собрав свое нехитрое имущество, ступил на борт первого же корабля, отплывавшего в Англию.

Мысли юноши по-прежнему были прикованы, словно железными цепями, к нелепо погибшему графу.

Он навсегда останется в памяти Майкла идеальнымвице-королем, и никому не удастся поколебать это святое убеждение...

Кто мог тогда знать, что именно так о нем начнут отзываться и все его будущие последователи... Идеальный вице-король...

Странно... Воспоминания и отзывы об этом мудром человеке пронизывала такая искренняя любовь и благость... Но даже она была не в силах смягчить боль утраты.

Душу Майкла переполняла слепая уверенность, что он более не встретит человека, способного вновь разжечь в нем угасшие искры энтузиазма и радости... Никто более не вдохновит его на грандиозные свершения...

Однако уже в Тилбери горечь начала постепенно покидать исстрадавшееся сердце. Время и движение — эти вечные лекари человечества — воистину творили чудеса.

В душе молодого графа Рейнбернского все чаще стали всплывать образы родного замка, зеленые поля и луга, окружавшие поместье.

Юноша пребывал в полной уверенности, что все это время дорогое его сердцу семейное гнездо находилось в надежных руках дяди Бэзила.

В своих мечтах он уже входил в величественные покои замка, где прошло его детство, но пролетевшие стремительно годы не оставили ни следа на фамильном великолепии.

Совсем скоро он увидит родные лица слуг. Когда-то они растили его, тогда еще совсем мальчишку, ласково величая «мастером Майклом»...

А лошади! Отец всегда по праву гордился своими гибкими четвероногими любимцами. Такой конюшни больше нигде не найти!

Вот только... Никто не встретит молодого хозяина: Индию пришлось покинуть так внезапно...

Столь же неожиданным для домашних явится и его приезд.

От Тилбери до центральной части Лондона Майкл добрался очень быстро, а оттуда в Оксфорд его домчал скорый поезд.

И вот, Рейнбернский замок уже совсем близко!

Майкл нанял самый лучший экипаж, запряженный двумя резвыми лошадками. Через час они уже подъезжали к имению.

Разбитая дорога и опустевшие домишки неприятно удивили юношу.

Однако возникшие поначалу дурные предчувствия скоро рассеялись, ибо освещенные нежными лучами солнца стены замка навевали покой и безмятежность. Совсем как в детстве!..

Строгие формы замка, оттененные зеленью деревьев, ничуть не изменились. «Слава Богу, я снова дома», — с облегчением вздохнул граф.

Замок жил своей, понятной только ему жизнью, с тринадцатого века, сохраняя первозданный облик, но с каждым новым поколением Рейнбернов в эту жизнь привносилось что-то неуловимо новое, отчего величественное сооружение становилось только лучше.

И вот, в восемнадцатом веке, десятый по счету граф решил целиком перестроить фасад.

Теперь каждый въезжающий в поместье мог созерцать удивительную симметрию недавно возведенной и древней частей замка, слившихся в гармоничном единстве.

Сразу было видно руку мастера, вернее, мастеров. Ведь реконструкция совершалась под мудрым началом известнейших архитекторов того времени братьев Адамов.

Солнечные лучи так чисто и весело искрились в огромных окнах замка, что Майкл почувствовал, как неудержимая волна гордости за родовое гнездо поднимается в его усталой груди.

Даже в Индии не приходилось ему любоваться более величественным творением зодчих. А это еще светилось такой изысканностью линий...

Карета промчалась по мосту, раскинувшемуся над водами озера, и въехала в ворота поместья.

Наконец нога графа ступила на родную его сердцу землю. Он дал кучеру щедрые чаевые и проводил затуманенным взглядом удаляющийся экипаж.

Потом оглянулся на замок и уже собирался подняться по его величественным ступеням, как вдруг заметил, что те давно поросли бурым мхом.