Терпкое вино любви

— А где живет Жаклин Кантарель? — спросила Ольга.

— В третьем переулке, неподалеку от авеню Монтень, дом десять. Там как раз куча всяких дешевых китайских ресторанчиков.

Ольга еще никогда не пробовала китайскую кухню.

— А они не едят ничего… такого? — с опаской спросила она, вспомнив о пищащих устрицах.

— Утка по-пекински тебя устроит? — спросил Мишель. — Не бойся, она без перьев и уже не крякает.

Ресторан назывался «Золотой дракон». Название было написано по-французски и рядом китайскими иероглифами. Внутри все было устроено скромно, но со вкусом. Стены обиты шелком в рамах, расписанным птицами, змеями, драконами и цветущими деревьями. Столики отделялись друг от друга шелковыми ширмами. Откуда-то из глубины доносилась тихая тягучая китайская музыка. Обслуживал их настоящий китаец с черным хвостом волос, торчащим из-под маленькой шапочки.

Китайские блюда показались Ольге чем-то средним между острым салатом и десертом. Даже соленые огурцы имели сладковатый вкус. Кроме того, она впервые отведала тушеный бамбук, жареные мидии, щупальца осьминогов и особые острые китайские пирожки.

Целая комедия получилась с деревянными палочками для еды. Увидев, как Мишель легко с ними управляется, Ольга решила последовать его примеру. Однако это оказалось не так-то просто. Палочки стали выпадать, соскальзывать, переворачиваться в ее неловких пальцах, пока одна из них не сломалась. К счастью, для европейцев здесь имелись в запасе обычные вилки.

— Где ты так наловчился есть палочками? — спросила она у Мишеля.

— В детстве я прожил с родителями два года в Японии, — сказал он. — Это было время всеобщего увлечения восточной философией. Джон Леннон женился на Йоко Оно, и вообще… А мои родители были из тех, кто подхватил идеи хиппи. Они оба из богатых буржуазных семей. Сбежали из дома, от родителей, тайно поженились и долго ездили по свету с хипповской компанией. Хорошо еще, что не стали законченными наркоманами. У мамы была аллергия на наркотики, а папа держался из солидарности с ней. Меня они по всему свету таскали с собой. Теперь они, конечно, остепенились. Папа занимается теоретической математикой. Мама уже десять лет, как открыла свой художественный салон. В принципе, они могли бы вообще не работать и вести жизнь рантье — оба получили от родителей приличное состояние. Но в нашей семье так уже повелось — нужны ли деньги или нет, но без работы сидеть нельзя…

— Интересная у тебя семья, — сказала Ольга. — А у меня вот с мамой нет особой близости. Папа умер, когда мне было тринадцать лет, — попал под машину — и мама почти сразу вышла замуж за другого. У них теперь двое детей — мои сводные брат и сестра. У меня не сложились отношения с ее новым мужем. Поэтому я была только рада, когда поступила в университет и стала жить у двоюродной бабушки. К маме приезжаю только летом, не больше, чем на две недели. Мне все время кажется, что я ей мешаю…

— А она знает, что ты сейчас в Париже? — спросил Мишель.

— Конечно, знает, — сказала Ольга, — я послала ей телеграмму. Наверное, рассказывает всем знакомым, какая у нее замечательная старшая дочка…

По дороге к Жаклин Кантарель они обсуждали, что скажут ей, как начнут разговор. И вдруг прямо перед ними вырос какой-то молодой китаец в поношенном джинсовом костюме. Он странно подмигивал и при этом отставлял мизинец правой руки.

— Что ему от нас нужно? — спросила Ольга Мишеля.

— Все понятно, — сказал Мишель, — он хочет предложить нам «травку»:

— Какую еще травку? — не поняла Ольга.

— Ты что — никогда не пробовала «травку»? Это индийская конопля. Ее еще называют марихуана. На Востоке курят ее просто, как табак. А в Европе она считается легким наркотиком.

— Ты пробовал наркотики? — вскинула на него глаза Ольга.

Мишель пожал плечами.

— Конечно. И ты должна попробовать.

Не успела Ольга ему возразить, как он протянул китайцу купюру, и тот вручил ему маленький пластиковый пакетик с каким-то зеленоватым порошком.

— Пошли! — тихо сказал Мишель и потащил ее за руку вперед.

Ольга молча повиновалась, решив, что выскажет ему все, когда они отойдут подальше от китайца. Мишель тут же нашел пустынный скверик и плюхнулся на лавочку.

— Сейчас ты увидишь небо в алмазах… — торжественно сказал он и принялся потрошить сигарету.

Он высыпал из нее весь табак себе на ладонь, затем добавил туда немного порошка из пакетика, перемешал и стал забивать смесь обратно в сигарету. Пакетик он засунул в какой-то потайной карман своей куртки так глубоко, что сразу и не достанешь.

Ольга сначала расширенными от ужаса глазами смотрела на его манипуляции, потом отвернулась и отсела от него подальше.

— Ты что, боишься? — ласково спросил ее Мишель.

— Почему ты сразу не сказал мне, что ты потомственный наркоман?! — возмущенно воскликнула она. — Я бы на пушечный выстрел к тебе не подошла!

Мишель засмеялся, и Ольга метнула на него злобный взгляд.

— Знаешь, почему я не стал говорить тебе? — зловеще спросил он, склонившись к самому ее лицу. — Знаешь? Потому что на самом деле я не наркоман! Понятно?

— А кто же ты, если покупаешь и куришь эту дрянь?

— Да вовсе это не дрянь, в некоторых странах эту травку и за наркотик-то не считают. У нас на курсе нет человека, который бы ее не попробовал. Не обязательно же постоянно ее курить. Это все равно, что выпить бокал вина. К тому же к «травке» нет привыкания, неужели ты об этом не слышала?

— Не слышала… — печально пробормотала Ольга, чувствуя, что почти исчерпала запас своего гнева. Разумеется, она слышала про марихуану. В Союзе ее называли «план» или «анаша». Но она никогда не соглашалась попробовать ее, сколько ей ни предлагали. Поставляли ее в университет киргизы, направленные на учебу по комсомольской линии.

— И вообще, — голос Мишеля окреп, — как ты могла подумать, что я способен предложить тебе какую-нибудь дрянь? Ты просто оскорбляешь меня своими подозрениями!

Ольга уже не сердилась на него. А может быть, он прав? Это она ретроградка и зануда. Если это не опасно, почему бы не попробовать?

— А что от нее чувствуешь? — спросила она.

— Трудно сказать, прищурился Мишель, — у всех по-разному. Похоже на действие алкоголя, но немного не то. Зачем говорить, лучше возьми и попробуй, — он протянул Ольге зажженную сигарету. — Не зажимай ее губами, а просто вдыхай, чтобы дым смешивался с воздухом…

Ольга взяла сигарету с таким видом, будто это змея, которая вот-вот ее ужалит. Затем она зажмурилась и попробовала втянуть в себя дым. Ничего особенного не произошло. Тогда она совсем успокоилась.

— Теперь дай ее мне. — Мишель взял у нее из пальцев «трубку мира» и тоже затянулся.

После четвертой затяжки Ольга вдруг почувствовала, что ей необыкновенно весело. Ее разобрал смех. Ей было смешно все — как Мишель сидит, как он тушит об землю сигарету, как мимо скамейки, переваливаясь, ходят голуби-сизари, такие же, как у них на набережной Волги. Мишель тоже хохотал вместе с ней. Со стороны они были похожи на двух человек, которым только что рассказали жутко смешной анекдот.