Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

В государстве и обществе выделяются группы населения, на которые возложена обязанность (или же которые присвоили эту обязанность) по осуществлению наблюдения за Землей и коммуникации человека с Небом, другими божественными силами, – это астрологи, гадатели, геоманты, синтоистские жрецы, буддийское духовенство. Но верховной инстанцией в этом отношении является император со своим двором. Именно он обладает наибольшими потенциями для того, чтобы умилостивить Небо и иные божественные инстанции. Эксперты делают свои предложения, но окончательное решение остается за императором.

В японской картине мира верховная власть (император) связана с природной средой обитания намного прочнее, чем на Западе. Генезис верховной власти имел в Японии религиозную основу, император – это не военный предводитель, а верховный жрец, его основная функция – обеспечение плодородия, что достигается установлением с помощью ритуальных методов контроля над поведением природы и природным временем (чередование времен года, дождей и вёдра, холода и тепла, предотвращение стихийных бедствий и т. д.). Подобный менталитет свойствен многим традиционным обществам и, вероятно, имел в Японии местное происхождение. Однако конкретное формулирование обязанностей (ответственности) правителя по обеспечению плодородия и минимизации последствий стихийных бедствий сформировалось в значительной степени под прямым интеллектуальным влиянием Китая, который в течение длительного времени выступал для Японии в качестве культурного донора [10] .

10

О специфике верховной власти в древней Японии см.: Мещеряков А. Н. Японский император и русский царь. Элементная база. М.: Наталис; Рипол классик, 2004.

Что думали древние японцы о той земле, на которой они живут? Для человека, перешедшего к оседлому образу жизни и занявшегося землепашеством, земля – это главный ресурс для пропитания. Поэтому главные параметры, по которым он оценивает землю, – это плодородие, размер, обширность. Предназначение земли – быть полем, объектом сельскохозяйственной деятельности. Считали ли древние японцы свою землю достаточно большой, обильной и плодородной, чтобы удовлетворялись их потребности?

Мифы синто, зафиксированные в сводах «Кодзики» (712 г.) и «Нихон сёки» (720 г.), повествуют о происхождении Японских островов. При этом космологическая часть повествования восходит к китайскому памятнику «Хуайнаньцзы» (середина II в. до н. э.). В самом начале «Нихон сёки» сообщается: «В древности, когда Небо-Земля были не разрезаны и Инь-Ян не были разделены, мешанина эта была подобна куриному яйцу, темна и содержала почку. И вот чистое-светлое истончилось-растянулось и стало Небом, а тяжелое-мутное удержалось-застряло и стало Землей… И тогда между Небом и Землей возникло нечто. По форме оно напоминало почку тростника. И оно превратилось в божество» [11] .

11

Нихон сёки. Анналы Японии/Перевод Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. Т. 1. С. 115.

Затем следует рассказ о рождении божеств и создании территории собственно Японии – речи о создании других земель и стран не идет (следует также иметь в виду, что остров Хоккайдо и архипелаг Рюкю не входили тогда в состав японского государства). Эти мифы имеют уже местное происхождение. Согласно этим мифам, боги Идзанаги и Идзанами создают в море страну Оясимакуни. Этот термин обычно переводится как «восемь больших островных стран» или «большая страна из восьми островов» [12] . В различных вариантах мифа перечень этих островов-стран несколько различается и под словом «остров» (сима) может пониматься не только собственно остров, но и определенная часть суши. В стихотворении знаменитого поэта Какиномото Хитомаро провинция Ямато (т. е. «сердце» японской государственности, там была расположена столица Нара) прямо именуется островом («Манъёсю», № 255; вариант этой песни см. в антологии «Синкокинсю», № 899) [13] . Мифы не выделяют Хонсю в качестве отдельного острова, на его территории располагаются несколько «островов», т. е. крупных территориальных единиц. Это свидетельствует о том, что наполнение термина «сима» в древности и в нынешнее время было разным. Показательно, что если в текстах, отсылающих к мифу (акту творения), Япония обозначается как «восемь островов», то в текстах, описывающих историческое время, «восемь островов» могут превращаться в «восемь (т. е. множество) провинций». Именно так именуют подданные подвластную императору Камму (737–806, на троне 781–806) территорию, на которую распространяется его светоносность [14] . В таком именовании отражена материковая, а не морская (островная) составляющая образа Японии.

12

Кодзики. Записи о делах древности / Перевод Е. М. Пинус, Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Шар; Гиперион, 1994. Т. 1. С. 41–42; Нихон сёки. Анналы Японии / Перевод Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. Т. 1. С. 117–121. О термине «оясима» см.: Симонова-Гудзенко Е. К. Япония VII–IX веков. Формы описания пространства и их историческая интерпретация. М.: Восток-Запад, 2005. С. 179–185.

13

Антология «Манъёсю» была составлена во второй половине VIII в. Ее русский перевод см.: Манъёсю / Перевод А. Е. Глускиной. М.: Восточная литература, 1971. Антология «Синкокинсю» составлена в 1205 г. Русский перевод см.: Синкокинвакасю: японская поэтическая антология XIII века/Перевод И. А. Ворониной. М.: Корал клаб, 2001. В связи с тем что для данной работы нам требовалось максимальное соответствие переводов оригиналу, за исключением специально оговоренных случаев, мы цитируем источники в своих переводах.

14

Нихон коки, Энряку, 13-8-13, 785 г.

Боги создают острова (части суши), из которых состоит Япония. Однако люди в лице чиновников проводят административные границы вовсе не обязательно по границам островов. Два из трех самых крупных островов (Хонсю и Сикоку) не представляли собой самостоятельных административных единиц. Нынешний остров Кюсю обычно называли Цукуси, он входил в состав административной единицы (округа), известной как Сайкайдо. Кюсю могли также именовать как «Девять провинций и два острова» [15] , где под островами понимались Цусима и Ики. Таким образом, сам Кюсю (точно так же, как Хонсю и Сикоку) не воспринимался как остров. Эти острова предстают таковыми, лишь будучи нанесенными на географическую карту страны или мира, древние же японцы исходили из непосредственного визуального впечатления, а для него Хонсю, Сикоку и Кюсю были слишком велики, чтобы они воспринимались как кусок суши, окруженный морем.

15

Сёку нихон коки, Дзёва, 2-12-3 (835).

Границы каждой провинции (их число временами менялось, но неизменно составляло несколько больше 60) находились внутри островов. Что до более крупной территориальной единицы – округов (до), то их границы могли не совпадать с географическими границами островов (Хонсю) и даже «переползали» через них (так, в округ Нанкайдо входили не только четыре провинции Сикоку, но и остров Авадзи, и провинция Кии, находившаяся на Хонсю). Принятое в Средневековье обозначение Японии как страны 66 провинций и (всего!) двух островов (Ики и Цусима) также показывает относительность понятия «островная страна» применительно к территории древней Японии.

Можно по-разному трактовать содержание понятия «оясима», но в любом случае остается фактом, что оно несет в себе энергию созидательного мифа и имеет исключительно положительные смыслы, связанные с большим размером и плодородием. Именование Японии «великой страной восьми островов» было закреплено в ритуалах поставления на престол, когда в интронизационных указах она называется именно таким образом, а ее свойством объявляется обильность. Так, государь Момму (683–707, на троне 697–707) ставит своей задачей «сию страну, обильную Поднебесную, обустраивать и умиротворять, народ Поднебесной ласкать и миловать» (перевод Л. М. Ермаковой). Обильной страной называет Японию и государыня Гэммэй (661–721, на троне 707–715) [16] .

16

Синто – путь японских богов. СПб.: Гиперион, 2002. Т. 2. С. 134–135.

В древности Япония часто именовалась также как Тоёакицусима – Остров (острова) богатых урожаев, Тоёасихара мидзухо-но куни (Страна обильных тростниковых равнин и удивительных колосьев риса). Сельскохозяйственное плодородие японской земли вряд ли нуждается в дополнительных комментариях. Что до тростника (аси), то его значимость определяется, видимо, тем, что японский тростник отличается необычайно быстрой вегетацией и может поэтому служить метафорой обильности и порождающих сил земли. Роль тростника видна уже в упомянутом креационном мифе. В его поздней неканонической версии тростнику также отводится первостепенная роль. В 849 г., когда буддийские монахи поздравляли императора Ниммё (810–850, на троне 833–850) с сорокалетием, в их «адресе» упоминается о том, что божество Сукунахико при обустраивании японской земли первым делом сажает там тростник и осоку (сугэ) и с тех пор в Японию каждый год приходит весна [17] .

17

Сёку нихон коки, Касё, 2-3-26 (849 г.).

Характеристики территории Японии неизменно имели в древности превосходные степени. Так, бог-демиург Идзанаги характеризует Японию (Ямато) как «страну спокойных заливов» (т. е. как страну замиренную), «страну тысяч узких копий» (т. е. страну мужественных воинов). Именно потому, что эта страна прекрасна, божество Ниниги примечает ее и спускается на нее с Неба [18] .

Еще одно древнее именование Японии – Стрекозиные острова (Акицусима). Поскольку стрекоза уничтожает вредных для урожая и человека насекомых, она имела в японской культуре исключительно положительные коннотации. Так, согласно своду «Нихон сёки», первоимператор Дзимму, взобравшись на гору и обозревая страну, восклицает: «Ах, какую прекрасную страну я получил!» Он сравнивает ее очертания со стрекозой и нарекает Стрекозиными островами. В более позднее время такое именование получает дополнительное подкрепление: стрекоза проглатывает слепня, который вознамерился ужалить самого императора Юряку (традиция датирует его правление 456–479 гг.) [19] . Уподобление территории Японии стрекозе встречается и в поэзии «Манъёсю». Во втором стихотворении этой антологии государь Дзёмэй (593–641, на троне 629–641) оглядывает страну со священной горы Кагуяма и тоже находит ее прекрасной:

18

Нихон сёки. Анналы Японии/Перевод Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. Т. 1. С. 194; Кодзики. Записи о деяниях древности / Перевод Е. М. Пинус, Е. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Шар, 1994. Т. 2. С. 196–197.

19

Нихон сёки. Анналы Японии/Перевод Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. Т. 1. С. 194, 350–351; Кодзики. Записи о деяниях древности/Перевод Е. М. Пинус, Е. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Шар, 1994. Т. 2. С. 96–97.

Много гор В стране Ямато… Но вот поднялся На Кагуяма – Небесную гору И окинул взглядом страну: В долине Дымки поднимаются вверх, Над морем чайки летают. Хороша страна Акицусима, Страна Ямато.

В этом стихотворении император восхищается зажиточностью своих подданных (всюду вьются дымки от очагов, на которых готовят сытную пищу) и обширностью подведомственной ему территории (он видит не только сушу, но и море). Остается добавить, что Кагуяма расположена в нынешней префектуре Нара, которая не имеет выхода на побережье, а высота горы составляет всего 152 м. Разумеется, никакого океана с ее вершины в действительности не видно, но от этого воображаемая страна не становится ни меньше, ни хуже.

Во всех вышеперечисленных случаях смотрящий на страну (божество, император) оглядывает ее сверху (с горы, с Неба). Впоследствии подобную операцию будут проделывать уже самые обычные люди с помощью географической карты.

Итак, синтоистский миф и связанная с ним поэзия характеризуют территорию Японии как большую, а ее землю как плодородную. Такое понимание находит подтверждение и в историческом времени. Исторические хроники, составители которых были хорошо начитаны в китайских исторических и натурфилософских сочинениях, свидетельствуют о частом обнаружении в VIII – начале X в. благоприятных знамений, которые служат указанием на добродетельность государя, его гуманность и правильное понимание тех задач, которые ставит перед ним Небо. Считалось, что счастливые знамения посылает само Небо, они могут появляться только при праведном государе. Если государь праведен, тогда и его земля хороша. Таким образом, характеристики земли не являются неизменными, они напрямую зависят от качеств государя. Поэтому его подданные кровно заинтересованы в том, чтобы их государь обладал свойствами, которые любезны Небу.