Тьерри

Расстояние, которое мы покрыли за сорок три дня пути, предполагало наличие хоть какого-то населенного пункта, но его не было. Когда степь кончилась, мы напоролись на широкую реку уходящую вдаль. Моста не было видно, дно проваливалось на тридцать два метра - я начала рубить бревна для плота. Хаппу спокойно сидел на песке, давая понять, что никого поблизости нет.

Конечно, в жизни я никогда не сталкивалась с задачей сооружения плота - на Земле не осталось безопасных рек, только подземные источники, которые строго фильтровались. Но энциклопедические знания никуда не делись и закончив перевязывать брёвна длинными листьями прибрежного растения, я решила устроить себе небольшую передышку. Местная вода была странной, не совсем привычной, будто разбавленный кисель, а песок какой-то мягкий и теплый, даже там где его не доставало солнце. Впервые за многие месяцы, сняв экзокостюм, я открыла для себя целый мир, где даже звук казался более объемным. Здесь все было не так как в городе и даже не так как фильмах про старую Землю. Человечество изобрело видео-фильтры для повышения яркости и чистоты цвета, но на этой планете они и без того были совершенны, складываясь в удивительные переливы.

Я вспоминала "природу" окружавшую меня под куполом. До четырнадцати лет - это был плакат из медицинского центра, где девушка в халате держала в руках цветущий кактус. Затем, в баре у Джонсона, что лепил документы, таким как я - настоящий горшок с фиолетовыми фиалками. Это была настоящая редкость и дикость - держать цветок без капсулы, на столе, как элемент декора. Джонсон пользовался замешательством пришедших, проворачивая какие-то махинации. Вспоминая мой первый день в том закуренном зале, хотелось смеяться: я так испугалась табачного дыма, хотя всю жизнь прожила с помойкой под дверью. В двадцать один год, когда я внедрилась в ещё незначительный штаб в Транспортале, я стала посещать общественные места верхнего уровня. Не потому что они мне нравились, того требовала личина среднестатистического гражданина. Джонсон пробил мне однокомнатную квартиру в одном из ульев. Это было кристально чистое помещение успокаивающего травяного цвета, напичканное различной техникой. По размерам оно превосходило лачугу моей семьи в десять раз и мне было сложно находиться в подобной роскоши дольше, чем того требовал сон. В будущем, я даже отключила сенсорные датчики освещения. Не хотелось видеть масштабы комнат.

Мне всегда казалось, что природа - это самое чистое, что может быть, а я - слишком побитая жизнью, чтобы владеть ею и чересчур слабая, чтобы защитить. Я не испытывала трепета, смотря на высокие деревья под куполом, мной овладевало отчаяние и страх перед неминуемой гибелью прекрасного. Сейчас я не переживала подобных чувств из-за стабилизатора, но подозревала, что радости или счастья местная природа у меня бы не вызвала.

Перейдя на местную пищу и неочищенный воздух, я снизила потребность организма в сыворотке. Хаппу сбежал, когда мимо проносилась стая его диких соотечественников и рядом не осталось никого, кто бы сканировал близь лежащую территорию на предмет врагов. У берега я вылавливала маленьких рачков и поджаривала их на костре, днем купалась и загорала, облокотившись на камень. Меня мучили вопросы: а что если северный посёлок не такой? Что если я не найду того, что ищу?

Шум насекомых, чередующийся с теплыми порывами ветра нарушился хрустом ветки. Человеческое зрение было так несовершенно. Припомнив, что северное направление для местных запретно, а по пути не повстречался ни один абориген, я продолжила дремать. Солнце приятно нагревало кожу.

Проснулась я от того, что кто-то откинул волосы мне с лица. Сделано это было так мастерски, что я, пожалуй, могла бы принять случившееся за ветер, вот только если бы сразу после чьи-то мягкие пальцы не дотронулись до моей щеки. Почти незаметно, неизвестная ладонь двинулась к губам, задела нос, прошлась по ресницам и бровям, упираясь в лоб. Я медленно распахнула глаза, думая о том, как бы добраться до пистолета за камнем. Передо мной сидел мужчина в потасканном плаще. Открыв рот, он заворожено поглаживал мои бледные стопы, забывшись так, что когда вновь поднял голову, со страшным всхлипом дёрнулся назад.

– "Опять ты", - скорчилась.
– Господь Милосердный...

– "Что?", - взволнованно воскликнул рыжий.
– "Я ничего Вам не сделаю. Клянусь!"

В ярком свете садящегося солнца медные волосы мужчины превратились в красный огонь, а впалые глаза в две черные дыры. Серый плащ, который он накинул на голый торс, изрядно нагрелся и неприятно пах, черные сапоги ушли глубоко в песок. Бывший фаворит снял с себя все украшения, даже ту металлическую серьгу. Его плечи казались непомерно широкими, было сложно обвинить его в худобе. Словив мой внимательный взгляд, абориген сильно смутился и на смуглой коже проступил румянец.

– "Моя госпожа", - прохрипел он, сгибаясь так, будто у него начались животные колики.

Я уставилась на него как на умственно отсталого, но потом вспомнила, что тот не видел меня без шлема. Отравщик или нет, но пареньку хватило смелости сбежать из замка, а значит он был не так прост - встав с песка я подлетела к сложенному у дерева экзокостюму и принялась защелкивать блоки, пока мужчина дышал в песок. Я проговорилась и прежде чем до рыжего дошел смысл выданной мной реплики, успела вытащить инъектор и вколоть себе двойную дозу.

– "Опять?" - переспросил, вскинув голову.
– "Мы встречались, госпожа?".

Вот эта рожа уже совсем не походила на местное слабоумие.

– "Ты все прекрасно понял", - проверила пистолет.
– Хватит дуру строить.

– "Простите, моя хайар", - нахмурил брови.

– "Ты сбежал из замка?"

– "Я... отправился вслед за вами", - соврал.

Разведя огонь, я проткнула несколько ящериц ветками и поставила жариться. Пламя костра играло в потемневших глазах мужчины, внимательно следящего за моими действиями. Интересно, как он пересёк пустыню от южного посёлка к поселению земнерин без экзокостюма? Он должен был уметь выживать в экстремальных условиях.

– "Держи", - протянула ему одну ящерицу.

– "Вы очень добры", - робко, но настороженно принял подношение.

– "Так ты идёшь в северное племя?" - решила начать допрос.

– "Да, моя хайар".

– "Зачем?"

– "Это родина моих предков по линии отца".

– "Кто твоя мать?" - удивилась череде точных ответов.

– "Одна из женщин южного посёлка".

– "Ты так просто бросил её?"

– "Она умерла".

– "Своей смертью?"

Ответ рыжеволосого задержался на треть секунды, за которую я успела вновь облокотиться на камень.

– "Да, моя хайар".

– "Как ты шёл сюда? Пешком?"

– "Хаппу сбросил меня в степи"

– "Какого цвета зверь тебе достался?"

– "Огненный", - снова задержка.

Я решила больше не мучить парня и замолчала, надев шлем. Почувствовав, что больше вопросов не будет, он низко склонил голову и принялся жевать. Не смотря на десятки альтернатив, после ужина рыжий снял плащ и, расстелив его у противоположного камня, без сюрпризов улёгся лицом ко мне. Засыпал долго, часа четыре. За ночь температура воздуха опустилась до плюс тринадцати из-за надвигающегося с северных гор холодного циклона. Думая, что я сплю, парень на цыпочках поднялся с плаща и ушел в лес, по возвращению растирая грудь соком какого-то плода. Я вынудила его рухнуть на колени, когда начала подниматься.

– "Тебе тоже надо через реку?", - спросила.

– "Да".

Переправляться в одном экзокостюме было возможно: его вес и конструкция позволяли пройтись по дну, вот только кислорода там на километровое расстояние никогда бы не хватило. Погрузив плот в воду, мы вооружились импровизированными веслами и отплыли. Парень рулил умело и совсем не жаловался. Средство переправы не вызвало у него вспышку интереса, хотя он признался, что сам бы покрыл расстояние вплавь. Весь день, до самой швартовки мы провели в тишине. Я вспоминала строки современных классиков и думала о многом, но в основном о том, как скоропостижно начнёт кончаться стабилизатор в условиях вынужденной обороны. Мы переночевали на берегу и ранним утром уже окунулись в чащу.

Мужик действительно жил в полной гармонии с природой. В отличии от меня он ел буквально все, что росло и, думая что я не имею ни малейшего понятия о том, что он делает, по утрам ходил растирать тело соком местных шишек. Травничество считалось здесь аналогом колдовства и очевидно, он не хотел, чтобы я видела его за "варкой зелья". Досадно, потому что на помощь задержанного и избитого отравщика я первое время даже надеялась. Дело в том, что состав здешних трав, отличавшихся буйным разнообразием, действительно позволял генерировать некоторые смеси. К сожалению, я не была спецом и экзокостюм гражданского совсем не помогал. Заметку на тему делал один из биологов, чей доспех украли. Рецептов на носителе он не оставил.