Террор на пороге
Шрифт:
Бывало, что на следующий день после родительских школьных собраний какая-нибудь подружка извещала Валентину примерно так: «Мой папа обратил на твою маму внимание. Даже назвал ее очень красивой… Потихоньку назвал, мне на ушко, чтобы не обидеть мою маму». Валентина при этом удовлетворения не испытывала: лучше бы посчитали красавцем папу, копией которого она, как сама с гордостью меня уведомила, являлась.
— Мужа моего красивым не назовешь, — будто успокаивая себя и оберегая его от посягательниц, сказала однажды Света. И спохватилась: — Но для мужчин это, простите за банальность, не имеет значения.
— Как сказать! — возразил я.
— Вот Наполеон, к примеру, красотою не отличался и телосложением был мелковат, а женщин завоевывал без всяких сражений.
— Ну, сравнивать вашего мужа с Бонапартом смешно! Да и вообще «нет ничего сомнительней аналогий», как заметил великий философ.
Тактично, не вызывая бурных протестов, но все-таки развенчивать бывшего мужа
А пациентка, и вправду, была хороша. Однако не помогло…
Я вполне убежденно ей втолковывал, что свою личную судьбу она еще в состояний роскошно устроить. Пытался оценивать ее восхищенными взглядами. Женщины на подобные восторги — даже безразличных для них мужчин — обычно реагируют автоматически. Но мои, врачебно продуманные, восхищения оставались незамеченными. Она ждала только тех утраченных взглядов, дождаться которых уже не могла. Скончавшаяся страсть, увы, реанимации не подлежит.
Света же предпочитала судьбу свою доканывать, добивать… Никаким альтернативным романтическим вариантам внимать не желала.
Несмотря ни на что, я отказываться от непослушной пациентки не намеревался, потому что был ею покорен. И ей благодарен… Нет, покорен не внешними данными (психиатр на это по отношению к больной права иметь не должен!). И не за внешние достоинства был благодарен, а за то, что она, не сдаваясь, удостоверяла: сумасшедшая любовь еще на земле возможна.
< image l:href="#"/>Мусульмане верят, что Кааба выстроена патриархом Ибрагимом (Авраимом) и его сыном Исмаилом. Для террористов это не имело значения