Теряя контроль
Шрифт:
Моя жизнь будет куда лучше, ее не потребуется «поддерживать».
— Хорошо, я согласна, — кивала я. — Но только если ты будешь регулярно вкалывать дозу.
— Хах, она знает себе цену, — улыбался товарищ Брайана рядом с нами под действием наркотика.
— Помолчи лучше, и под руку не говори! — вышел из себя парень.
Достав из рюкзака все необходимые вещи, он сначала растопил наркотик и залил в медицинский шприц. Игла была измотанной, использованной около десятка раз.
— Ты СПИДом болеешь? — серьезно спросил Брайан у товарища, протирая иглу.
— Не-а, не должен, —
Сам друг имел непонятные, перекошенные черты лица. Этот парень опытный торчок, которого любили учителя в школе и поражались его умению учиться. Призер на олимпиадах по физике, самый хороший и приличный ученик незамеченный в хулиганстве. У него было все, но одновременно ничего.
Кто знает, что если бы он давал себе немного спуску? Уделял больше внимания себе как личности, не зубрил и не пытался разобраться в ненужной формуле. Может быть, тогда он и не был бы таким прилежным, но был живым, знающим как принести себе удовольствие без наркоты и прочей грязи.
Наши судьбы с ним противоположны. Я всегда ничего не учила, обращая внимание лишь на себя, на родных и близких мне родственников. Судьба распорядилась иначе, когда решила проверить меня на прочность. Иногда я жалею себя и надеюсь, что на небе действительно есть бог, мужчина который наделил меня мрачной историей, чтобы подвести к счастливому концу. Лишь это долгое время держало меня от наркотиков и связей с Брайаном. Но без надежды, нет и стремления стать лучше.
Друга Брайана я давно поняла…
В поисках угодить всем, сделать все в лучшем виде он переступал через себя, делал это через силу и благодаря родителям, которые повторяли одно и то же «надо». Может быть, большие запреты рождают большие желания, а когда ты начинаешь вкушать «легкую» жизнь через края, велик риск увязнуть в ней.
Этот друг, жертва общества и навязанных ею законов.
Я в отличие от него, просто не могу получать удовольствия от жизни. Эту «радость», мне «удалось» найти в наркотиках, но оно мимолетное, слишком быстрое. Хочется все больше и больше, чтобы пребывать в этом дольше и дольше.
— Показывай вену, — сказал Брайан, держа шприц. Будь мой мозг таким, как раньше, все мои размышления и выводы пришли бы за пару секунд. Но сейчас, находясь с этими парнями и скрываясь под мостом, мои мысли растягиваются на несколько минут.
Иногда я могу чувствовать себя овощем.
Закатав рукав правой руки, я показала ее Брайану. Некоторые области имели темный, бледный оттенок. Рука стала такой после принятия наркотиков. Раньше я обращала на нее внимание, боясь, что окружающие и близкие поймут мое отношение к наркотикам. Но начав носить кофты с длинными рукавами, я забыла о проблемах.
— Посвети, нихера не видно.
— Хорошо, — быстро достав телефон, на котором осталось пять процентов, мне хотелось поскорее использовать дозу.
— Ее все равно не видно, — спокойно ответил он. — Похоже, придется несколько раз ввести иглу, чтобы попасть.
— Хоть сто, давай уже быстрее! — умоляла я.
Друг Брайана наблюдал за происходящим с кривой улыбкой и пустыми глазами, его эмоции меняло от минуты к минуте. Иногда, кажется, он
вот-вот заплачет, но через пару секунд широко улыбается.— Ай! — почувствовала промах иглы. — Я думала ты опытный!
— Если бы сказала раньше о своем желании, не вдыхал бы заранее, у меня руки как у алкаша трясутся, — оправдывался Брайан. Ему не приходилось переживать обо мне, о том, что он может просто так причинить боль. У него нет и капли сочувствия ко мне.
Спустя несколько промахов по вене, он смог попасть куда надо. Дергая шприц, он еле как ввел его содержимое. Руку покалывало, складывалось ощущение, что кровь разносит наркотик по всему телу. Действие началось спустя полминуты, когда он попал в мозг.
Наконец расслабившись, «ломка» отступила и дала мне передохнуть. Брайан закурил и убрал все необходимые вещи. Сейчас я наравне с его другом лежала на земле. Нас двоих перекатывало от одной стороны к другой. Между нами все это время сидел Брайан и курил в тишине. Его глаза стремились к другому концу моста, иногда они поглядывали на нас с презрением.
— Как я оказался здесь, среди таких отбросов? — фыркнул Брайан и бросил бычок на сырую землю.
Все это время мой одноклассник единственный сидел на картонке. Его друг и я лежали на обычной земле. Думаю, Брайан получает такое же удовольствие насмехаясь над нами, как я получаю удовольствие от кайфа.
Поздно ночью я пришла себя в окружении тишины, вокруг никого не было. Брайан и его друг торчок оставили меня здесь. Тащить наркоманку по улице города не самая лучшая затея.
С больной спиной и уставшим, будто высосанным телом я пробиралась к своему дому. Улицы находились в кромешной тьме, а мой путь казался мне вечным. Спустя некоторое время я оказалась перед домом с облезлой краской и заросшим газоном. Каждый член нашей семьи время от времени желает, наконец, его постричь, но в последний момент это желание куда-то уходит.
Еле как, открыв старую дверь, она отворилась и показала ненавистное, богом забытое место. Этот дом зарастал плесенью, мусором и ужасными запахами. Совсем скоро здесь будет невозможно жить. Пару лет назад я испугалась сколопендры на своей подушке, сейчас это воспринимается в порядке вещей.
Потому что других проблем по горло…
Каждый мой шаг до раковины отзывался скрипучей древесиной. Пройдя в уборную, я включила свет и закрыла за собой свет. Яркая лампочка в моменте ослепила меня, но рука закрыла глаза.
В отражении была заметна девушка с грязным лицом, разводами от косметики. Заметно, что жизнь ее сильно потрепала, настолько же сильно, как и она себя. Самобичевание у меня в крови, а заниженная самооценка верный спутник.
С помощью ледяной воды из под крана мне удалось умыться. Это было далеко не самое приятное занятие, но именно оно быстро привело меня в чувства.
После каждой дозы, я могу чувствовать невиданный прилив сил и очень яркие эмоции. Однако после этого наступает внутреннее затишье, пустота, что пожирает изнутри. Мысли о самоубийстве в этот момент велики как никогда. После двух лет с мыслями о смерти, к ним можно привыкнуть. В таком случае смерть больше не пугает.