Тесла против Гитлера и Сталина
Шрифт:
В августе 1930 года он был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Реабилитирован в январе 1991 года. [99]
Михаил Георгиевич Попов родился в 1884 году в г. Астрахани в семье рыбака. Окончил реальное училище и Восточный институт в 1913 году во Владивостоке. До Первой мировой войны заведовал Школой восточных языков на Дальнем Востоке; во время войны – на фронте. С 1917 по 1921 год находился на Дальнем Востоке. В 1921 году был вызван в Москву и занял пост преподавателя японского языка и народного хозяйства Японии в Институте востоковедения.
99
«Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 250.
В декабре 1929 года был арестован. В августе 1930 года приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Реабилитирован в марте 1989 года. [100]
Согласно его показаниям: «…В масонство я вступил в декабре 1928 года в ложу «Garmonia», возглавляемую П.М.КЕЙЗЕРОМ. С КЕЙЗЕРОМ я сблизился на почве религиозно-философской. Как ориенталист [101] по образованию, я изучал буддизм, даосизм, ответвления буддизма в Китае, Японии и Монголии. Был сторонником и последователем китайского философа Лаоцзы и его учения «дао». Вот на этой основе и произошло мое сближение с КЕЙЗЕРОМ. Он познакомил меня с учениями древних евреев, Каббалой,
100
«Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 260.
101
Ориенталистика (востоковеденье) – совокупность научных дисциплин, изучающих историю, экономику, литературу, языки, искусство, религию, философию, этнографию, памятники материальной и духовной культуры стран Востока.
102
Показания Попова М. Г. 26.01.30 г. // Цит. по «Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 264.
На допросе 31 января 1930 года он сообщил:
«Еще будучи студентом Восточного института я увлекался учением «дао» – китайского философа Лаоцзы. Впоследствии я временами прерывал изучение этой философии, изучая буддизм во всех его проявлениях (индийский, китайский, японский и ламаизм).
В 1928 г. я познакомился в ЦКУБУ с КЕЙЗЕРОМ. Из взаимных бесед выяснилось, что он весьма сведущ в вопросах ближневосточной философии.
Особенно он интересовался древнееврейской философией, рассказывая и знакомя меня с ней с большим увлечением. Впоследствии он познакомил меня с Каббалой, культом Гермеса, и таким образом мы дошли постепенно до гностиков. Это было уже к концу 1928 г., когда у нас впервые начались разговоры о масонстве. От него же я впервые узнал о разделении масонства на шотландскую и французскую ветви. Дальше он мне рассказал, что в России, еще до революции, существовала шотландская ложа «Гармония», которая постепенно, в результате репрессий со стороны органов ОГПУ, развалилась, и что в данное время он является единственным представителем этой ложи в Москве… Рассказав мне все это, он заявил, что дальнейшее ознакомление с тайнами мироздания может происходить исключительно путем посвящения меня в масоны, на что я изъявил согласие. Самое посвящение происходило у меня на квартире, куда пришел КЕЙЗЕР. Ритуал посвящения заключался в следующем.
На столе были зажжены две восковых свечи. Между ними лежало Евангелие на латинском языке. КЕЙЗЕР надел на шею крест на ленте и, взяв в руки Евангелие стал читать по латыни различные молитвы, во время чтения которых я стоял на одном колене. После этого КЕЙЗЕР взял лежавший на столе меч (вроде палаша-кортика), коснувшись им моего плеча. После этого я поцеловал Евангелие и этим ритуал был закончен.
После посвящения КЕЙЗЕР стал давать мне различную масонскую литературу, писанную от руки…» [103]
103
Показания Попова М. Г. 31.01.30 г. // Цит. по «Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 265.
На допросе 25 мая 1930 года он заявил:
«Признаю себя виновным в том, что я был участником контрреволюционной организации, именовавшейся «Русским Национальным Союзом», или иначе «Ренессансом», преследовавшей свержение советского строя. Конечной целью организация «Русский Национальный Союз» ставила восстановление в России монархического строя. В организацию «Русский Национальный Союз» я вошел в конце 1928 г.
Произошло это таким путем. Мне было известно, что БАРНАШВЕЙЛЕВ Владимир Алексеевич и САВИН Аполлон Александрович ведут контрреволюционную деятельность, состоя в к. – р. организации. Ведя контрреволюционную деятельность, они подходили к этому как-то не совсем серьезно, не соблюдали в достаточной степени принципов строжайшей конспирации, необходимой в таком деле. Они устраивали вечеринки своих единомышленников, участников организации, на которых обсуждали контрреволюционного порядка мероприятия. Учитывая обстановку, в которой все это происходило, и что на вечеринках бывало довольно значительное количество лиц, я считал, что это не гарантировало их дело от провала. Исходя из этого, я решил сойтись с людьми более серьезного уклада и повести совместно с ними контрреволюционную работу. Будучи сам противником Советской власти и ВКП (б), я знал, что СНЕСАРЕВ Андрей Евгеньевич также не воспринимает советскую действительность, является контрреволюционером по своим убеждениям. Исходя из этого критерия я сошелся первоначально довольно близко с ним, а затем с профессором ОЗЕРОВЫМ Иваном Христофоровичем, который по своим убеждениям также является противником советской власти, и с ним совместно, организовав ячейку контрреволюционной организации «Русский Национальный Союз», повели к. – р. деятельность, направленную к свержению Советской власти. Я считаю, что наша группа или ячейка «Русского Национального Союза» должна была, по существу, стать одной из руководящих групп организации, от которой должны были исходить все основные установки в к. – р. деятельности. ПЕТРОВ в «Ренессанс» вошел помимо меня. Я лично вовлек в «Русский Национальный Союз» только лишь одного КРУГЛИКОВА Филадельфа Ивановича, которого и свел, как с участниками организации, с ОЗЕРОВЫМ и СНЕСАРЕВЫМ.
Я по своим убеждениям не являюсь монархистом и поэтому я не вполне разделял конечную цель, преследовавшуюся «Русским Национальным Союзом» – восстановление в России монархического строя. Контрреволюционная деятельность нашей группы «Русского Национального Союза» пока не проявлялась в каких-либо конкретных действиях и мероприятиях, а ограничивалась лишь обсуждением политического положения страны, организационными мероприятиями по вовлечению новых участников или в накоплении сил и кадров и в обработке их на случай, удобной к выступлению. Были ли вовлечены в организацию какие-либо лица СНЕСАРЕВЫМ и ОЗЕРОВЫМ – я не знаю». [104]
104
Показания Попова М. Г. 25.05.30 г. // Цит. по «Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 275.
Хотя представители отдельных лож эзотерического масонства все же пытались заниматься саморазвитием, правда, делали они это нерегулярно и больших успехов не достигли. Вот что об этом сообщил чекистам Петр Кейзер-Ясман. Согласно показаниям этого человека:
«Московская масонская ложа «Гармония» была организована в 1923—1924 гг. АСТРОМОВЫМ как филиал центральной (всероссийской) ложи «Астрея» в Ленинграде. Во главе «Гармонии» стоял Сергей Владимирович ПОЛИСАДОВ.
Программа ложи заключалась в изучении мистической литературы и мистической практики, то есть дыхательные упражнения йогизма, тренировка сознания, изучение телепатии и прочее. Никаких политических целей ложа «Гармония» не преследовала и политических разговоров среди членов не велось. Никаких собраний в ложе не производилось. Были лишь отдельные встречи членов ложи, во время которых я помогал ПОПОВУ и СЕМЕНОВУ разбираться в мистической литературе и руководил их мистическим развитием.
В «Гармонии» были ПОЛИСАДОВ, я, ВАСИЛЬЕВ Сергей Дмитриевич, ПЕТРОВ Аркадий Николаевич, профессор института им. Плеханова, ПОПОВ Михаил
Георгиевич и СЕМЕНОВ Алексей Матвеевич.Ложа «Гармония» была шотландского ритуала, имеющего 33 степени. Я имел 3-ю степень иоанновского мастера, ВАСИЛЬЕВ, ПОПОВ и ПЕТРОВ имели 2-ю степень и СЕМЕНОВ 1-ю степень. Во 2-ю степень ПОПОВА и в 1-ю СЕМЕНОВА посвящал я…» [105]
Из сообщения «негласного осведомителя» ОГПУ «Соловьевой» (Софьи Слободовой), датированного 14 февраля 1927 года, можно узнать подробности о деятельности петербургского отделения ордена мартинистов (в 1912 году в русском отделении французской одноименной организации произошел раскол, и адепты ордена – жители города на Неве объявили о своей независимости от Парижа). Автономный орден возглавил Григорий Мебес, который продолжал играть важную роль в оккультно-мистическом движении Советской России до своего ареста.
105
Показания Кейзера-Ясмана П.М. 16.01.30 г. // цит. по «Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 256.
Сначала кратко расскажем о Софии Слободовой, а потом процитируем ее показания. Она родилась в 1879 году в Санкт-Петербурге. Окончила консерваторию и занималась преподаванием музыки. В 1920 году от сыпного тифа умер старший сын, а в 1922 году – муж. Вот как она описала дальнейшие события в своей автобиографии:
«Со смерти мужа содержала своим трудом всю семью (дочь и двух сыновей. – Прим. авт.). Горе мое заинтересовало меня в том, как понимают смерть оккультисты, т. к. церковь удовлетворить меня не могла. Я с 1922 г. посещала оккультный кружок, где надо было платить за слушание лекций, и в моей квартире в 1925 г. раз шесть ГАБАЕВ вел собеседования с пятью или восьмью лицами по оккультизму. Сама же я при этом почти не была, никого никогда к кружку не подводила, т. к. нашла потом, что с жизнью, работой, которая меня все больше увлекала, он ничего общего не имеет. Ушла я из кружка как раз перед самым вызовом меня в ОГПУ, которого не ожидала. В ГПУ на допросе была обвинена по ст. 120 – участие в тайном обществе, в снабжении его средствами и в предоставлении квартиры своей. А из Москвы получила приказ об административной высылке по ст. 61 за АСТРОМОВА, которого никогда в глаза не видела». [106]
106
Краткая автобиография. // цит. по «Эзотерическое масонство в советской России». Документы 1923—1941 гг. С. 202.
Вот что, в частности, сообщила «Соловьева» об «оккультном кружке Мебеса»:
«Этот кружок возглавлялся МЕБЕСОМ Григорием Оттоновичем. Прошлое его было прикрыто тайной для слушателей кружка. О старших не полагалось спрашивать. Известно только, что МЕБЕС был преподавателем математики в разных учебных заведениях, что он бывал за границей и там изучил оккультизм, и так далее. В общем, он человек образованный, знает немецкий, французский, английский, латинский, греческий, древнееврейский, санскритский языки и хороший математик. Жил он довольно важно. Был окружен наивозможным комфортом, показывался только на лекциях, которые читал, или в особо торжественных случаях, как, например, встреча Нового года или день его рождения, когда устраивался вскладчину ужин, называвшийся «трапезой». Тут МЕБЕС совершал «выход»: здоровался со всеми, садился за стол. Все же общение, как передатчица воли МЕБЕСА, ведшая все дела, которые его не касались, вела и являлась НЕСТЕРОВА Мария Альфредовна. Она же оберегала комфорт, покой и вообще жизнь МЕБЕСА. Хотя и не спрашивали слушатели МЕБЕСА, но им давали понять, что отношения МЕБЕСА к НЕСТЕРОВОЙ – суть отношения брата и сестры. На самом же деле, вероятно, это было супружество. А теперь так НЕСТЕРОВА иначе и не называет МЕБЕСА, как своим мужем. Слушателям и не было бы дела до этого, но к чему ложь? Прошлое НЕСТЕРОВОЙ было, конечно, тоже неизвестно. Известно было только, что она дочь московского коммерсанта, была два раза замужем, один сын ее погиб на войне, другой разошелся с матерью и, кажется, сейчас партийный работник в Москве. Имея свои средства, НЕСТЕРОВА имела в Ленинграде до 1917 г. еще какой-то зарегистрированный кружок на Крестовском острове, где читали и разбирали Евангелие. Тогда с ней познакомился НАУМОВ. Не знаю, сколько времени он был там. Затем приехал МЕБЕС, очень не понравился присутствующим, и они, в том числе и НАУМОВ, ушли. И НАУМОВ больше, т. е. кажется, с 1918 г., ни в каком кружке не был. А МЕБЕС и НЕСТЕРОВА открыли кружок на Греческом и, кажется, в 1917—19 гг. читали публично какие-то лекции в Ленинграде по оккультизму. Среди их учеников был некто КИРИЧЕНКО-АСТРОМОВ, сейчас он и МЕБЕС в Соловках. Что там вышло, мне неизвестно, но АСТРОМОВ из кружка МЕБЕСА в 1921 г. ушел. Лично я его видела только один раз в жизни, когда он читал в 1923 г. публичную и разрешенную лекцию в Ленинграде – о масонстве. Знакома же я с ним была, но он меня никогда не видел, хотя в повестке о моей высылке было написано, что я высылаюсь по делу АСТРОМОВА. Я познакомилась с МЕБЕСОМ и появилась в кружке его после смерти моего мужа лишь в 1922 г., раньше же никого из них не знала. Конечно, в ленинградском ГПУ есть более точные сведения о прошлом вышепоименованных лиц, но я их не знаю. Среди учениц НЕСТЕРОВОЙ была некая урожденная БУДАГОВА, у которой были очень хорошие отношения с АСТРОМОВЫМ (это понадобится для дальнейшего). Теперь эта БУДАГОВА уже с 1923 г. вышла из кружка, открестилась совершенно от оккультизма и, кажется, готовится в партийные работники. Ее вызывали зимой 1925/26 г. в ГПУ для дачи показаний. С АСТРОМОВЫМ она, видимо, порвала, т. к. АСТРОМОВ женился и БУДАГОВА вышла замуж, т. к. в период своего увлечения оккультизмом БУДАГОВА и мне расписывала счастье этого пути, и мы с ней были в хороших отношениях. Она, вероятно, рассказывала обо мне АСТРОМОВУ, хотя последнего в кружке уже не было. В дальнейшем случилось следующее.
Как вновь поступившая, я не имела понятия о том, что делается вообще в кружке, т. к. всякого новичка допускали только слушать или простые собеседования, которые происходили один раз в неделю, где слушатели ставили вопросы, а МЕБЕС на них отвечал, или допускались на лекции по истории религий древних народностей. Тем временем к новичку приглядывались, находили его слабые места, на которых удобнее играть, заставляли его писать во имя самопознания и улучшения собственной характеристики, что, конечно, способствовало еще большему узнаванию ученика. И понемногу просили сверх принятых пяти рублей за лекцию то принести немного чаю, то вина, то масла, то денег, и тому подобное. МЕБЕС – тот служил чуть ли часа два-три в неделю преподавателем математики, получал рублей пятнадцать – двадцать пять в месяц, а НЕСТЕРОВА не служила и вела все дело кружка. Лично я все время работала, служила и много зарабатывала, но все же я часто совершенно терялась: где мой долг и что, я должна платить, или нет. Но меня опять обласкивали, читали лекции хорошо, я была одурманена своим горем и опять все шло по-старому. И вот придумали старшие, что надо ехать МЕБЕСУ в Севастополь, в Крым, на поправку здоровья. Он мог бы служить, но тогда ему некогда готовиться к лекциям, так нам говорилось. НЕСТЕРОВА ломала меня целый час, пока доломала, чтобы я помогла им продажей золотой вещицы, т. к. денег у меня не было. Несли деньги и другие – кто деньги, кто материал, кто что мог, кто – то же золото. И, наконец, безусловно, под моральным давлением, что я и показала на допросе в ГПУ, набрали нужную сумму денег. Мне обещали, что мне, конечно, помогут, если мне когда-либо будет круто, и так далее. Я верила или опять металась в своей бесхарактерности. МЕБЕС уехал в Крым, но впечатление от этой поездки осталось тяжелое, и несколько учеников, в том числе и БУДАГОВА, написали Учителям бумагу, в которой изложили все свои сомнения и недовольства. Это было в 1923 г., когда я сути всего еще не знала, а бумагу подписали лица, бывшие там года четыре. Я-то осталась смотреть, интересуясь дальнейшим, что будет дальше, но подписавших бумагу всех исключили из кружка, да они и сами ушли. Копия бумаги и моя история с вымогательством золотой вещицы дошли до АСТРОМОВА; последнего я знаю только понаслышке от других, что он занялся масонством, имеет ложу свою (кажется), общался с заграницей, наконец, был арестован и на допросах рассказал все и вся о кружке МЕБЕСА. Тут и я расскажу.