Тетрадь мёртвого парня

— Выходит, друзей у него вообще не было?

Джек повёл широкими плечами:

— Вы же сами видите, что его тут никто не знает. Навряд ли вам кто поможет.

— Благодарю, — произнесла Алекса и торопливо отчалила от института.

“Похоже, я уже догадываюсь, что происходит”, — думала Алекса, сидя за рулём своей машины.

Она выжала сцепление, нажала на газ и опять поехала в лечебницу. Она припарковала машину подальше от входа и пошла в обход, чтобы очутиться возле входа.

Она вышла из-за угла здания и тут же шагнула обратно. Алексу не было видно за большим забором, а само место выглядело безлюдным, что давало Алексе преимущество. Она увидела мать Кайла, передающую что-то главному доктору. Две женщины перебросились несколькими словами, которые услышала Алекса.

— Спасибо вам, — сказала мать Кайла врачу.

— Ну что вы! Я действительно сожалею, что так всё случилось, — ответила главная докторша.

Элис МакГрегор — мать Кайла поджала губы и опустила голову. Потом она сказала врачу ещё что-то, но настолько тихо, что услышать Алекса не смогла. Они приобнялись на прощание. Элис села в свою машину и уехала. Алекса постояла в укрытии ещё несколько минут, выжидая, пока главная врачиха очутится поближе к входу. Алексу пропустили на территорию клиники без проблем: там был охранник, который видел еe в прошлые разы, когда Алекса приезжала с Мэдисон.

Алекса решительно шла вперёд, когда еe кто-то окликнул:

— Куда торопитесь? — вопросил незнакомый голос.

Алекса обернулась и встретилась с уже хорошо знакомым ей взглядом. Это была девушка, облик которой Алекса отлично запомнила. Только голос еe услышала в первый раз. Девушка сидела на скамейке, недалеко от неe. Похоже, это был тот самый парк, который описывал Кайл в тетради.

— Это же ты, — только и смогла вымолвить Алекса.

— Неужели вам настолько неравнодушна судьба Кайла, что вы часто здесь бываете?

— Что тебе известно? — Алекса подошла к ней и села рядом.

— То же, что и другим. Что вы прочли в его тетради?

— Откуда тебе это известно?

— Он всегда в него что-то писал, а когда возле находились доктора, прикидывался, что рисует. Не трудно догадаться.

Алекса поведала ей о некоторых записях в тетради: о таблетках, которые принуждали употреблять насильно, о подруге и остальных вещах, которые вроде и не зачем утаивать.

— Этой “подругой” была я. Он постоянно меня почему-то так называл, хотя я не давала поводов. Понимаете, тут не лучшее место для заведения знакомств. Всё, что написано в дневнике только его фантазия. Он постоянно нёс какую-то ерунду, которой нет в реальной жизни.

— Так это называется эскапизмом. Его диагноз был эскапизм, — произнесла Алекса с прищуренными глазами.

Она произнесла это больше для себя, как факт или утверждение. Встав, она повернулась и быстро пошла к доктору. Она постучала в дверь кабинета и вошла без приглашения.

— Мисс Кроу, не ожидала вновь увидеть вас. Чем могу быть полезна? — спросила доктор.

— А я вот мимо проезжала, глянула, а там вы с матерью Кайла стоите и ещё что-то ей передаёте, — сказала Алекса и замолчала, с упором глядя на доктора.

Та чуточку замялась от услышанных слов детектива.

— Верно, это правда. Я отдала ей деньги за лекарства, которые мы заказывали специально для Кайла. Похоже, вы не застали момент, как она подписывала документ, — ответила доктор и положила на стол конверт вместе с бумажным документом.

Доктор приглашающим жестом указала на стол. Алекса неторопливо приблизилась, словно боялась спугнуть. Она взяла конверт и документ, и стала изучать бумагу. Доктор оказалась права: в документе всё было чисто, а сумма совпадала с суммой в конверте.

— Вам известно ли, что такое эскапизм, мисс? — спросила доктор.

— Самообман и иллюзия? — вопросила Алекса.

— Рада, что вам неравнодушна судьба парня. Но Кайл правда нуждался в помощи. Эскапизм — это социально-культурное явление, вызванное из-за наркотиков в его случае, которое проявляется в желании уйти в мир воображения с иллюзиями. Я думала, вы поймeте это раньше.

— Разве эскапизм может быть настолько опасен? — задала вопрос Алекса.

— Любое заболевание опасно, если его долго не лечить. Кайл настолько погрузился в собственный мир, что не замечал реальный.

— Вы подразумеваете, что он убил себя из-за этой болезни? — предположила Алекса.

— Чувство одиночества, ненужности и незнание, зачем ты живёшь. Однако это только моё предположение. Кто знает, что творилось у него в голове. За всё время нахождения тут он ни разу не заговорил со мной. Хотя с родителями он не говорил уже пару лет. Может быть, это из-за какой-либо обиды, что он таил в себе много лет. Когда заболевание стало прогрессировать, все страхи с обидами стали выясняться. Его родители приезжали каждые выходные. Они могли в молчании сидеть либо издали наблюдать за сыном, — дополнила доктор.

— Пациенты вашей клиники. Ещё в самый первый раз, когда была здесь, я видела их в своих палатах, когда к ним заходили доктора, а двери были приоткрыты. Они болтали сами с собой и орали. Однако есть и те, кто не выглядят чокнутыми. Такие ведут себя как совершенно психически здоровые люди.

— Мы все чуточку больны, — ответила главная докторша и усмехнулась собственной фразе. — Люди как книги, которые не стоит судить по обложке. Никогда не знаешь, каков сюжет и кто является злодеем их истории. Наша лечебница лучшая из всех, к нам приезжают из других городов и даже стран. Есть пациенты, уже идущие на поправку. Обычно они, зависит от заболевания и его степени, расположены на разных этажах. Однако изредка пациенты встречаются во время прогулок, — продолжила главврач.

До Алексы дошло, что записи в тетради — только фантазия Кайла. Желаемое, которое выставлено реальностью. Алекса и раньше предполагала подобный вариант, только почему-то не рассмотрела его как следует.

Алексе казалось, что это очень просто, а так не может быть у детектива. Она стремительно выскочила из больницы и через час уже была дома. Стоило ей закрыть входную дверь, как начался ливень. Солнце то выглядывало, то скрывалось из-за набежавших туч.

“Хорошо, что под дождь не попала”, — подумала Алекса, посмотрев на погоду за окном.

Солнце светило вперемешку с ливнем.

Теперь Алекса знала правду, которую хотела выяснить и наконец выяснила.

“Как я могла сама не догадаться обо всём? Наверное, я теряю хватку и годами наработанный профессиональный опыт. Киран тоже хорош! Возможно, он и сам не догадался ни о чeм. Видит убийства там, где их нет”.

Раньше психически нездоровые люди казались Алексе чем-то страшным, чего надо бояться. Ведь никогда не знаешь, что у них на уме, и на что они способны. Сейчас же они кажутся самыми несчастными и беспомощными. Они застряли в лабиринтах своего разума и в темнице своих страхов, иллюзий и фантазий, став обречeнными.