Тетрадь мёртвого парня

— И кто звонит в такую рань? — пробубнила женщина, сонно потягиваясь в своей помятой постели. Зевнув, Алекса наугад дотянулась до смартфона на тумбочке возле кровати и, не глядя на экран, ответила на звонок: — Алло? — еe голос был хриплым со сна.

Обычно она всегда вставала рано и совершала первым делом утреннюю пробежку по местности Мельбурна. Однако в связи с выявленными проблемами со здоровьем ей пришлось прекратить этим заниматься. Однажды на одной из пробежек Алексе стало плохо с сердцем и она потеряла сознание прямо посреди улицы.

Очевидцы подоспели вовремя и вызвали ей скорую помощь. Еe положили в реанимацию и провели тщательное обследование сердечной системы. Врачи нашли у неe проблемы с желудочковыми предсердиями, из-за которых она чуть не откинулась навсегда. Слава богу, что Алексу смогли откачать вовремя и подлечить еe больное сердце. В дальнейшем, после этого случая еe доктор категорично запретил ей утренние пробежки по утрам, объяснив это тем, что это даёт большую нагрузку на еe сердечный ритм, в результате которого еe сердечные предсердия не успевают справляться с сердечным ритмом, вследствие чего и происходит потеря сознания и сердечный сбой. Также врач сказал Алексе, что ей категорически запрещено нервничать, ведь это тоже пагубно влияет на еe больное сердце. Теперь же Алекса вместо утренних пробежек спала дольше обычного или, бывало, занималась выпечкой хлеба для пекарни Джордана. Вчера она доделала хлебную выпечку и отвезла еe в пекарню Джордана по пути в психлечебницу. Узнала, что еe хлеб раскупается на “ура”, чем осталась очень довольна. Джордан ещё пошутил, что лучшего хлеба, чем у Алексы Кроу, он никогда не пробовал. Алексе это польстило. Сегодня она снова намеревалась заняться хлебной выпечкой и одновременно заниматься расследованием.

— Доброе утро, Алекса! — в трубке прозвучал бодрый голос Кирана.

— Для кого-то оно и доброе, но только не для меня, — вяло протянула Алекса, силясь разлепить веки, которые не желали открываться.

— Эй! Ты там что, ещё дрыхнешь? — провозгласил Киран.

— А ты как думаешь? Мучилась бессонницей и заснула под утро, занимаясь твоим висяком. — Алекса прикрыла рот ладонью и зевнула.

— Я как раз и звоню насчёт своего висяка, — начал Киран с расстановкой.

— Что такое?

— Я тут забыл вчера в папку положить тетрадь убитого, — произнёс Киран извиняющимся тоном.

Алекса резко распахнула голубые глаза.

— Ты… забыл… доложить… улику? — медленно проговорила она, не веря своим ушам.

— Это не улика, а скорее дневник покойного, — подправил женщину Киран. — Я нашёл его при обыске в палате.

— И как так вышло? — недоумевала Алекса.

— Похоже, случайно, — ответил коп. — Видимо, когда я вчера перебирал все висячные убийства своего отдела, тетрадь выпала из папки, а я даже не заметил этого. — Посетовал он. — А сегодня пришёл в участок, уселся за свой стол, глянул вниз и увидел валяющийся дневник с именем “Кайл МакГрегор” на обложке. Сразу смекнул, что к чему. — Объяснил он. — Алекса, прости за этот конфуз. Я сегодня же пошлю к тебе Мэдисон с этим дневником.

— Ну да, записи сумасшедшего пригодятся мне как нельзя кстати, — отчеканила Алекса с интузиазмом в хриплом голосе.

— Злишься, да? Прости, что так вышло. Это моя оплошность.

Алекса потянулась в постели, изогнувшись дугой.

— Хорошо, что ты вовремя заметил эту свою оплошность.

— Я читал и изучал его дневник, но не нашёл в нём ничего подозрительного. Может, ты сможешь увидеть там то, чего не увидел я. Ладно, ожидай скорого приезда Мэдисон.

Киран отключился.

— И тебе пока, — попрощалась Алекса в молчащий экран смартфона. Она повалялась несколько минут в кровати, изучая взглядом потолок, потом поднялась и накинула поверх длинной ночнушки халат. Вдруг засекла кота, который лежал на углу постели, свернувшись калачиком. — А ты что тут забыл, Бигглсворт? — Котяра едва заметно повeл ушами, но продолжал спать, сопя. — Это вообще-то моя кровать, а не твоя. Ты что к себе домой не идeшь?

Кот сменил позу, растянувшись на постели и вытянув лапы в стороны. С виду он выглядел милым и беззащитным. Как-то Дон сказала, что котику она нравится и нравится еe дом, поэтому он и повадился к ней захаживать. Алекса ничего не имела против кошек, любила их, но своего заводить не спешила. Ей хватало и соседского.

Подойдя к коту, она медленно погладила его шерсть, отчего тот раскрыл глаза и уставился на неe. Потом кот зажмурился и заурчал, когда Алекса погладила его животик.

— Да, ты ни в чeм не виноват, — тихо сказала Алекса животному. — Но у всего должен быть предел.

На постели осталась кошачья мелкая шерсть. Подобрав спящее животное, Алекса спустилась с ним на руках на первый этаж и положила на диван. Кот проснулся и встряхнулся, зевнул и начал умываться.

— Что, гостей мне намываешь? — спросила Алекса, следя за его действиями.

Она зашла в ванную, умылась, расчесалась, привела себя в порядок и приготовила лёгкий завтрак, а после приступила к замешиванию теста для хлеба. Вскоре приехала Мэдисон, привезя с собой дневник убитого.

— Что-то зачастила ты ко мне, Мэдисон, — произнесла Алекса, пропуская девушку в дом. — Второй день подряд — это уже нарушение личного пространства.

— Скажите это моему начальнику, — Мэдисон подразумевала Кирана.

— Как-нибудь скажу, — ответила Алекса и приняла из рук темнокожей девушки тетрадь чёрного цвета.

На обложке была надпись: “Дневник Кайла МакГрегора”.

— И какие оценки? — вопросила шутливо Алекса, вертя в руках тетрадь.

— Не знаю. Я не заглядывала.

— Так я тебе и поверила, — усмехнулась Алекса.

Она раскрыла блокнот. Часть страниц была вырвана и аккуратно сложена назад. Будто он не хотел оставлять эту часть, но зачем-то складывал страницы обратно.

— Я тогда пойду? — Мэдисон выполнила просьбу Кирана и уже собралась уйти, но Алекса остановила девушку жестом.

— Останься. Почитаешь мне, пока я вожусь с выпечкой. — Алекса закрыла входную дверь и прошла на кухню через гостиную.

Первый этаж еe дома представлял собой студию, где в одном помещении была и гостиная, и кухня. Боковая лестница от короткого коридора возле входной двери вела на второй этаж, где располагалась лишь спальня Алексы с еe гардеробом.

Ванная с туалетом были на первом этаже.

Мэдисон обрадовалась приглашению Алексы, разулась и прошла за ней. Алекса отдала ей тетрадь, а сама взялась за приготовление хлеба у кухонного стола.

— Начинай. Я тебя слушаю.

Усевшись на мягком диване, Мэдисон открыла тетрадь и стала читать:

“Даже забыл, сколько уже дней я тут. Вся моя жизнь проходит однообразно. И цвета в этой жизни лишь мрачного серого оттенка.

Понятия не имею, что я такого натворил и чем мешал, если меня посадили в эту лечебницу. Возможно, так проще всего: избавиться от меня, убежать от забот с ответственностью, выдав меня за чокнутого.

Я бы лучше снова побегал во дворе и покачался бы на качелях. Либо рисовал бы своих любимых персонажей. Я всё бы отдал, лишь бы очутиться на воле. Быть за решётками и не видеть жизни — это хлеще темницы. Ведь это темница твоей же души”.