Тетрадь первая
Шрифт:
(Музыка, запаздывающая на какую-то долю времени, последние солдаты не идут в лад, долгое дохождение до нас света звезд…)
Не поспевает за моим сердцем.
Жаловаться не стану,
Слово возьму в тиски.
С этой мужскою раной
Справимся по-мужски.
Даром сгорают зори,
А не прося за вход.
С этой верховной хворью
Справимся, как Восход.
Великолепным даровым пожаром
В который раз, заря, сгораешь даром?
На встречных
В который раз ты побежден, о Феб?
Не доверяя бренной позолоте
Они домой идут — на повороте
Счастливые — что уж опять тела!
Что эту славу — сбросили с чела.
еды |
И в предвкушении любви | взаимной —
Домой — домой — домой — к печурке дымной…
Так, у подножья нового царя,
В который раз, душа, сгораешь зря?
Суббота
10-го русск<ого> апр<еля> 1921 г.
Море — пляшущий погост.
Все женщины делятся на идущих на содержание и берущих на содержание. Я принадлежу к последним.
В старой женщине, берущей на содержание, неизбежная бескорыстность материнства.
Аля: — Смущенная улыбка Дьявола.
Я всегда любила одного за-раз, а на всех остальных — плевала.
Название для книги: — Версты — Ремесло.
Еда (змеи, гады) — Аля.
1-ый день Пасхи.
Вот она, кротко раскрыла крылья —
Выпав из рук —
Странноприимного дома книга:
Книга разлук.
Всех их чесала своей гребенкой,
Каждый был сыт.
Сколько имен в ней — нескромных, громких,
, простых.
<Оставлен пробел для одного четверостишия>
Моя любовь (бесполезный пожар) к Волконскому доходит до того, что знай я подходящего ему — я бы, кажется, ему его подарила (Подходящего или нет, но — подарила. Во всяком случае красивого и внимательного. Некто Эмилий Миндлин. [23] , из Крыма, 18 лет.)
Хорошо было бы, чтобы этот даримый утешал меня от В<олкон>ского.
23
Миндлин Эмилий Львович (1900 — 1981) — литератор, автор книги воспоминаний «Необыкновенные собеседники»
И всего лучше бы — если бы они — после этого — оба перестали у меня бывать.
Выслушивать жизнь и устраивать судьбы. Занятие старой женщины. Но Судьба ведь тоже старая женщина.
Мой поток к В<олкон>скому твердо пошел по двум руслам: по руслу заботы (работы!), 2) по руслу стихов.
Я не только ничего не жду взамен, я даже и не знаю, есть ли для него я, т. е. доходит ли даваемое, а если доходит — связано ли со мной?
Приручение В<олкон>ского. Мало славы — если оно даже удастся. Приручаю ведь не собой: двумя ушами, которые слушают. (Я еcмь —
два уха: говорящий рот мой — уже не услышан.) Ведь ни одно слово мое в ответ не услышано.Так его приручил бы каждый.
Если бы сумел.
Но, руку на сердце положа, кому кроме меня это могло бы понадобиться?!
Просто как путь, трудно как осуществление, гадательно как цель, безнадежно как исход.
Для заполучения его души нужна отрешенность — от себя и во многом — от него. Кто отрешен? Старики, но старик, отрешенный от себя, будет отрешен и от тебя (тем отрешен и от тебя).
Огню: не гори, ветру: не дуй, сердцу: не бейся. Вот что я делаю с собой.
— За — чем?! —
(Между этими записями поток «Ученика».)
В<олкон>ский — точно хранитель <под строкой: арендатор>, не хозяин <под строкой: владелец> своей души. Как нужно думать — и своей Павловки [24] .
24
Имение в Тамбовской губернии близ Борисоглебска, купленное родителями Волконского.
Я знаю: не сердце во мне, — сердцевина
На всем протяженьи ствола. [25]
4-ый день Пасхи. В<олкон>ский читает Лавры (предисловие и Италию). Жеманность Скрябина. П. Б-лин (?); перевод (очевидно, стихов). «Он был бы доволен». — Приглашение Али, ответ, подарки, башмаки, — в гору.
Законною женою Самозванца…
Невенчанной подругою Царя…
Аля: О Блоке и о лаве: красном отсвете, принимаемом за жизнь (26-го апреля, когда он читал).
25
Из незавершенного ст-ния «В сновидящий час мой бессонный, совиный…»
Князь и цыганка.
— Не могу на тебе жениться, потому что ты не княжна.
— Не могу за тебя выйти, потому что ты не цыган.
И — не смогши — живут, седеют.
Отношением к себе другого он не увлекался — миновал — но отношением к себе своим — увлекал — направлял.
(О В<олкон>ском)
О Марине:
Еще вопрос: чего искала Марина Мнишек? (в честь которой я названа).
Власти несомненно, но — какой? Законной или незаконной?
Если первой — она героиня по недоразумению, недостойна своей сказочной судьбы. Проще бы ей родиться какой-нибудь кронпринцессой или боярышней и просто выйти за какого-нибудь русского царя.
С грустью думаю, что искала она первой, но если бы я писала…
( — то написала бы себя, т. е. не авантюристку, не честолюбицу и не любовницу: себя — любящую и себя — мать. А скорее всего: себя — поэта.)