Тетрадь первая
Шрифт:
С.: Лев [239] распластан ибо полагает, что этот Ersatz [240] Льва его посрамляет сплошными grossartig’ами [241] .
Я: — Терпи. Накормлю яичницей. Бедный Лев! Ты — настоящий.
С.: Бюллетень о состоянии Льва:
Успокоился. Обнаружил трех львов на стене. К псевдо-Льву свое отношение определил: «Злая Сила!»
239
Домашнее прозвище С. Я. Эфрона.
240
эрзац, суррогат (нем.).
241
великолепиями (нем.)
Я:
С.: Для меня — на незнакомом языке!
Я: Он обращается исключительно к дамам. 2) Простая элементарная пропаганда антропософии. 3) Будет ли перерыв?
С.: — Сам жду. Вдруг — нет? Вдруг до утра? А?
Лев
Я: Если Шт<ейнер> не чувствует, что я (<пропуск одного слова>) в зале — он не ясновидящий.
Запишу, что помню. Во-первых, вовсе не помнила, что Штейнера, раньше, уже видела. (Иначе откуда бы: совсем не постарел с 1909 г. Очевидно в отрочестве, в Москве.) Доклад был скучный. Но сначала о докладчике. За кафедрой — юноша. Движения птицы. Главное действующее лицо: перекатывающееся адамово яблоко, как у мучеников. Молодой протестантский проповедник. Никакого пробела на груди, сплошь черен, застегнут наглухо, только у самого горла узкая кайма воротника. Молодой Бодлэр. «Sehr geehrte Herrn und Damen… Herrn und Damen… Herrn und Damen… Zahnwechsel… Herrn und… Zahnwechsel… Damen… Damen… Zahnwechsel…» [242] crescendo и из presto — prestissimo [243] — как обратный (снизу вверх) водопад, вот-вот сейчас имеющий оторвать ему голову.
242
«Глубокоуважаемые господа и дамы… Господа и дамы… Господа и дамы… Смена зубов… Господа и… Смена зубов… Дамы… Дамы… Смена зубов…» (нем.)
243
крещендо, быстро, очень быстро (итал.)
— «Bis 7 Jahre ist ein Kind nur ein grosses Auge» [244] .
Больше ничего не помню.
Чувство явного несоответствия голоса и говоримого, голосового (и душевного) размаха — и смысловой <пропуск одного слова>. Не сказал ничего нового, ничего примечательного, ничего своего, но сказал — голосом, шеей, адамовым яблоком — так, что до сих пор помню, верней — вижу.
Зал ужасен: пражские немцы, т. е. худшие во всем мире, п. ч. мало-мальски приличные из Праги, после революции, ушли. Короче: сплошные приказчики, пришедшие послушать своего (немца). По окончании каждый считает своим долгом подойти к Herr Doktor и оповестить его кто о своем нынешнем сне, кто о первом зубе своего ребенка. Идут как к акушерке или к гадалке. А он — как Блок в 1921 г. под напором ненависти — под напором этой любви — всё глубже и глубже в деревянную стену кафедры, к<отор>ая вот-вот станет нишей, а он — святым. И всё выше и выше умученное адамово яблоко. И с неизбывной кротостью — всем — каждому: улыбку, ответ, кивок. Очередь приказчиков на ясновидящего: я в самом конце. Последняя. (Всем — нужнее!) Стою, борюсь: так устал — и еще я… Но: я, ведь это всё-таки не эти все. И — если он ясновидящий… Пока борюсь — уже предстою. Тому юноше — тысяча лет. Лицо в сети тончайших морщин. Тончайшая работа времени. Шаг назад — и вновь юноша. Но стою — и леонардовой работы старость. Не старость — ветхость. Не ветхость — призра<чность?>. Вот-вот рассыпется в прах. (Сколько стою? Секунду?)
244
«До семи лет ребенок это только огромный глаз» (нем.)
И, набравшись духу и воздуху:
— Herr Doktor, sagen Sie mir ein einziges Wort — f"urs ganze Leben! [245]
Д<олгая?> пауза и, с небесной улыбкой, mit Nachdruck:
— Auf Wiedersehn! [246]
(Доклад этот был вскоре после пожара Johannisbau [247] и незадолго до его смерти.)
245
«Господин Доктор, скажите мне одно-единственное слово на всю жизнь!» (нем.)
246
с ударением: «До нового (следующего) свидания!» (нем.)
247
Антропософский храм в Дарнахе
У
каждого свое повторяющееся событие в жизни. Это и есть «судьба». (То, что мы помимовольно и непреложно, одним явлением своим на пороге — вызываем. Следствия, вырастающие из ходячей причины — нас.)Не весна в деревне — деревня в Весне. (Ибо Весна стихия и в деревне вместиться не может…)
«Русские березки», «русский можжевельник». Ложь. Самообман. Если не скажут — не отличить. Весна — Стихия и мне от нее ничего, кроме нее, не нужно.
Стало быть — безразлично: Чехия или Россия? Да, везде, где дерево и небо — там весна. — Ну, а в Африке? Нет, в Африке будет Африка, а не весна. Там для меня, пришлого, баобаб одолеет дерево. Надо родиться среди баобабов.
Для меня опасны слишком выявленные города и страны. Отвлекают. Стихии не <фраза на окончена>
Когда я иду в лес, я иду в свое детство: в ведение и в невинность.
Если бы я была мужчиной, я непременно бы любила замужнюю женщину: безмужнюю женщину: ненужную женщину.
Предрассудки, предшествующие рассудку, с молоком матери всосанные: не преображенные ли инстинкты?
Так, отродясь и особенно в московский голод никогда не заглядывалась на съестные витрины. Еще подумают: хочу! Еще подумают: не могу! Явно хотеть и не мочь — мерзость!
И вот, в 1923 г., в Праге, от одного бывшего гвардейца узнаю: мой всосанный предрассудок (никто не учил!) — параграф гвардейского устава: Никогда не заглядываться на витрины, особенно — гастрономические. Я не воспитывалась в Гвардии, — м. б. мой предок какой-нибудь? А составитель устава — просто нищий гордец.
Начитанность <под строкой: Чтение> тоже делает одиноким: «вращение в <пропуск одного слова> кругах».
Есть, очевидно, и круговая порука зла: он, не желая, мне, я, не желая, другому, тот, не желая, еще кому… Безымянная. Круговая отместка — кому?
Остров Pathmos — не на тебе ли я родилась? [248]
Эротика, это похоже на рот и на грот.
248
Остров Патмос был местом изгнания евангелиста Иоанна; на этом острове ему было видение о конце света, после которого он написал «Откровение» («Апокалипсис»).
Тело! Вот где я его люблю: в деревьях.
Platon и Platen. (Первого — никто не судил.) [249]
Интонация: голосовой умысел. Intonation: intention vocale [250] .
NB! 20 год. Бальмонтовское ведро!
В моих стихах кто угодно спутается. Ничтожные поводы иногда вызывали эпохи. Эпос.
249
Цветаева имеет в виду насмешки и осуждение, которые вызывала у современников гомоэротическая тема в поэзии Августа фон Платена (1796 — 1835).
250
Французский эквивалент предшествующей фразы.
Присяжные поверенные и поэты.
Единственное чего я никогда не ощущала стихией — любовь. Дружбу (Д) — да!
О, мне всего мало, поэтому и не начинаю, не начну. (Я с людьми.)
До свидания великого! (Р. Ш<тейнер>)
ранили, —
До великого свидания!
Сестра: в этом и простор и страдание. И еще — запрет. Простор, порожденный запретом. («Отыграюсь».) Победа путем отказа. (С<ергей> В<олконский>) Будь я женой, я бы ревновала к сестре. Беспредельность не может ревновать к пределу. (Думаю о Б. П. 1932 г.)
Б. П. Заочный оплот.
Жена — предел. Тупик, разверстый ребенком.
(Из мыслей к Б. П.) …Втроем не выйдет. Я и вдвоем умею плохо. Два уже меньше чем один (в котором другой). Мы уже меньше чем я (в котором ты). Два это рядом. Весу меньше. (Я вешу еще всем тобой, так мы вес — поделили, и земля нас конечно вынесет!) Нет, не обольщаюсь и не обольщаю: втроем не выйдет. (NB! 1932 г. М. б. — тоже гвардейский устав? Ne daigne [251] .) Могут выйти два вдвоем (мое с Вами, мое с ней). Зачем втягиваете? Я — размежевываю. Не отводите мне никаких мест.
251
Не снисхожу (не снисходи) (фр.)