Тетрадь первая

Ночь. Листвы падучей

Дождь. Сухие сучья

Рощ. Из синей тучи

Столп: стальная кось

* * *

Ночь. Листвы падучей

Дождь. Сухие сучья

Рощ. Меж лбом и тучей —

Мост: стальная кось.

* * *

… и руки —

Врозь.

* * *

(Запись невероятно-сокращенная и мелкая, догадываюсь с трудом:)

Если Вы внимательно вчитаетесь в первое после разминовения, очень внимательно, сверх, Вы поймете что в жизни моей не всё как месяц назад. Разбег был взят слишком большой, я уже неслась по пути живого (допелась!) если это был бы столб я бы разбилась. Не хочу договаривать словами, хочу чтобы Вы поняли так, и так поняли (правильно). Я могла бы Вас вовсе не мутить, но — здесь всё начистоту, иначе вся встреча не будет стоить ни копейки. (NB! в конце фразы сомневаюсь, прочесть невозможно, восстанавливаю изнутри и более подходящего (и по виду) не нахожу.) Человек со мной рядом. Ваше дело поставить его — между нами. Счастлива ли я с ним? Да. Пос. ум. (?) <сверху: Посколько умею (?)> Не скрою, напиши Вы мне это, я бы сказала: как я — (?) Посему, если будет — не пишите. Ничего не знаю о будущем, — м. б. и мост! (т .е. с моста, 1932 г.) Мне нужны руки люб. др. (любого другого?), хотя бы, чтобы в последнюю минуту — столкнул. Этот человек — хороший повод для смерти, всё налицо. Чары чуждости.

* * *

Запись — другому [207] :

Веянье севастопольского утра: молодость, свежесть, соль, отъезд. Так складывались у меня чувства к человеку. — Господи, научи глядеть вглубь! — А сейчас вспоминаю как и я всегда сердечно удерживала Вас.

(NB! Севастополь: его рассказ. Чувства — м. б. о моих к нему в связи с его рассказом. (NB! Я и по сей день способна любить человека «за Севастополь».) Господи, научи — его, конечно (меня, пожалуй — разучи!). Посл<едняя> фр<аза>, очевидно, обо мне: как я его, и не любя, сердечно удерживала (NB! любила бы — не удерживала бы!). И уже явно к нему:)

207

К. Б. Родзевичу.

Ваше прошлое, к<оторо>го я не знаю, для меня — клад. Вы пришли ко мне богатым — хотя бы страданиями, к<отор>ые вызывали! унизанный, как жемчугами — слезами оставленных. Пусть всё это не так было, я иначе — не увижу!

* * *

Дно Оврага: варианты:

С койки затхлой

Ночь по каплям

Пить — другую поищи!

Тьма — без пятен,

Дождь — бесплатен,

Смерть беспошлинна в ночи.

* * *

Я вечность знала в чаду часов,

В распутице чувств и стрелок.

: песок

В песочнице — слишком мелок!

* * *

Когда ж поедем?

* * *

В Бессмертье что час — то поезд!

* * *

К тому же:

Для меня одиночество — временами — единственная возможность познать другого, прямая необходимость. Помните, что я Вам говорила: окунать внутрь и так глядеть. Так Вас сейчас окунаю. И гляжу. И вижу. Моя задача (о, у Вас тоже есть своя!) доказать Вам нищету мира вещественного: наглядных доказательств. Знаете, иногда я думаю: ведь я о Вас почти дословно могу сказать то, что говорила о Казанове: — «Блестящий ум, воображение, горячая жизнь сердца — и полное отсутствие души». (Раз душа не непрерывное присутствие, она — отсутствие.) Душа это не страсть, это непрерывность боли.

* * *

(Так Поликсена, узрев Ахейца [208] — 12 bis сент<ября> [209] 1923 г.)

* * *

Женщины Трои:

Елена — пустое место красоты

Кассандра — видящая

Поликсена — страсть к врагу

Андромаха — вдова Гектора, мать

Пенфезилея — любовь-ненависть

Ифигения — смерть за Грецию

208

Ст-ние «Ахилл на валу».

209

т. е. 13 сентября

Энона — жена Париса, ненависть до гроба

— и все, кроме первой и последней — я.

* * *

Вотще ожидают на том краю

Подруги, в лепете трав забвенных…

Вверяюсь, теряюсь — и вновь пою

Презренную — и прекрасную бренность!

* * *

Подруги! Милые! Раньше тьмы

Ушедшие!

за те холмы

Зашедшие — раньше солнца!

* * *

Пограничный холм.

* * *

Граница — или страница?

* * *

И вот, опустив ресницы,

Гадаю: бешеных дней моих

Граница — или страница?

* * *

Не в первый раз — не в последний раз?

* * *

Аллеи последняя алость.

* * *

(Как та чахоточная что в ночь [210] — 15-го сент<ября> 1923 г.)

* * *

Стою, гадаю: канун? конец?

* * *

210

Ст-ние «Последний моряк».

Нищий и вечный жест

* * *

Не крепость: брать не надо штурмом!

БЮЛЛЕТЕНЬ БОЛЕЗНИ

(с трудом обнаруженный в тощей синей тетрадочке в несколько листков — так легко могшей пропасть!)

* * *

Пока я буду говорить — о Ваших стихах или о Вас самом: — «Нет, не так, так не надо» — всё хорошо: под всеми этими нет — одно сплошное да. Когда же начнется: «Да, да, правильно, очень-хорошо, совершенно-верно» — всё поздно, ибо под всеми этими да — одно сплошное-безнадежное! — НЕТ.

* * *

(В первом — сосредоточенное внимание, страстная жажда правды — своей и чужой — исхищренное и напряженное проникновение в другого — проникновение слухом — неустанная проверка высокой меры — ничего не спустить как поэме! вся надежда, вся вера, вся ставка на подлинник, вся непомерность требования от другого как от себя.

Во втором: снисхождение, высокомерие, усталость, равнодушие, двое-душие, без-душие.

В первом: tout `a gagner [211] .

211

все сбудется (фр.)

Во втором: rien `a perdre [212] .

— по-русски: всё равно провалилось! —)

* * *

Присылайте мне все вырезки Ваших статей, — я газет не читаю: одним видом брезгую! — Вас я читаю и чту. Вы для меня не газета, а книга, — почти что белая (м. б. очень черная: горе: NB! мое от Вас — в будущем). Мне это важно как встреча с Вами вне Вас и меня, как Вы — и мир. Много ли Вы в газетах лжете? (Иного они и не заслуживают.) Прочувствую Вас и сквозь ложь.

212

нечего терять (фр.)

* * *

Стихи сбываются. Поэтому их не все пишу.

* * *

Перечтите, если не лень, в Ремесле «Сугробы».

…И не оглянется

Жизнь крутобровая!

Здесь нет свиданьица,

Здесь только проводы… [213]

Писано было в полном разгаре дружбы, на прямой дороге схождения, по которой шли (шлось) гигантскими шагами — целыми телеграфными столбами, положенными вдоль! — …а ведь вышло, сбылось. В час разминовения я бы иначе не написала.

213

Из ст-ния «Не здесь, где связано…».