Теург

— Ваше Величество! Мы пытались! — робко подал голос фриз. — Мой командир озвучил ему такую перспективу, но тот сказал, что отправит ответным подарком голову принцессы… — фриз пригнулся и зажмурился.

— Хммм, так вот она где. Умно. Умно. — Лауфф нервно зашагал по кабинету. — Так где его условия? Почему он не предлагает переговоры? Возможно, я готов его выслушать. Такой разговор был?

— Был, Ваше Величество! Норвежский вождь выступает под предводительством данов и полагает, что подобные вопросы должны решаться не с ним, а с его королем.

— Чтоо? — потеряв остатки самообладания, Лауфф выхватил поясной нож и замахнулся на фриза. Тот отшатнулся и в ужасе забился в угол. — Он будет мне указывать, с кем говорить?!

— Ваше Величество, успокойтесь! — кардинал поспешил на помощь бедолаге. — Не стоит брать грех на душу, этот несчастный вовсе не виноват! И потом, возможно, он вспомнит что-то еще полезное!

Лауфф отвернулся к окну и грубо выругался про себя. Они все предусмотрели. Вот бы ему такого военноначальника. Не то, что эта кучка напыщенных идиотов, которые сейчас и дышать боятся, не то, что соображать. Вздернуть бы их всех! Жалкий безмозглый сброд!

Он постарался выровнять дыхание и успокоиться. Но франкский король не был бы великим, руководствуйся он только эмоциями. Здравый смысл и природная интуиция трубили, стучали и всеми доступными способами подсказывали, что сейчас не время рисковать людьми и армией, да и нужды такой нет. Есть только его больное задетое самолюбие.

— Привести его! — бросил он коротко охране.

— Что? — снова влез кардинал. — Вы будете договариваться с язычником? Ваше Величество, я настоятельно рекомендую его казнить! Вы забываете, он опорочил честное имя принцессы Фелины!

— Мне за честное имя ее ратовать или попытаться вернуть домой? — снова вспылил король. — Если кого не устраивает, вон отсюда! Все — вон!!!

Подобрав губы куриной жопкой, кардинал гордо удалился, за ним потянулись укоризненно мотающие головами советники и, наконец, герцог. Тот вопросительно поднял глаза на короля, ожидая предложения остаться, но Лауфф уверенно кивнул головой на дверь. В помещении осталась только стража, жалкие остатки разведывательного отряда герцога и побитый, запуганный фриз.

Лауфф задумчиво чесал затылок, усиленно пытаясь припомнить, какие условия предлагал этот негодяй, ибо в пылу эмоций в тот раз он даже не стал его слушать.

Охрана бесцеремонно затолкала в переговорный кабинет побитого и усталого Теурга.

Лауфф презрительно и как-то болезненно поморщился. Вот ведь щенок! Раздавить бы, да выбросить собакам! Но, выхода нет, придется решать дипломатично:

— Ну? Подумал, осознал?

— Осознал. Прошу прощения, Ваше Величество, был дерзок, — вождь данов склонил голову в почтительном поклоне. У Лауффа отпала челюсть:

— Признаться, не ожидал. Но тем лучше. Я тоже успокоился и готов к диалогу.

Он прошелся из угла в угол, выдерживая классическую паузу.

— Итак! Что мы имеем? Твою армию, разграбившую города побережья, берсерков норвежского короля, устроивших бойню на землях фризов и твой мнимый договор с саксами, — Лауфф предусмотрительно поднял указательный палец, останавливая реплику Теурга. — Да, да! Не жди, что я поверю, что ты столь ловко обтяпал это дело! Было бы просто с ними договориться, я бы уже это сделал! Идем дальше, — Лауфф уселся на свое место за переговорным столом, не предложив Теургу сделать то же самое. — Уже к утру я остановлю твоих мародеров, будь уверен, даже если это будет стоить мне больших потерь. Посланная на подмогу армия, а я могу послать и конницу, задавит ваших немногочисленных берсерков, мои люди не столь суеверны. Ну, и я, как минимум, буду знать правду относительно третьего пункта. Теперь твой ход, — он выжидательно посмотрел на Теурга.

Тот вздохнул, устало обведя глазами всех присутствующих. Раскладка не в его пользу, придется идти с козырей.

— Вы упустили из виду один важный момент — ваша дочь…

— Ах, да! Вот этот солдат, — Лауфф небрежно кивнул головой в сторону фриза, — уверяет, что она находится в руках некоего Агвида Норвежского, знаешь такого?

— Знаю. И она, действительно, у него. А будь вы посговорчивей, давно бы была у вас!

— Выбирай выражения! — припечатал Лауфф. — Твои условия, я слушаю!

Теург задумался, пытаясь оценить ситуацию. Условия, значит? Похоже, Лауфф блефует. Ни черта он не разобрался, ему трудно сориентироваться в отсутствии достоверной информации, а значит, пока все идет по плану. Идиотскому плану, на ходу придуманному Агвидом.

— Мои условия все те же, — устало выдохнул он. — И еще кое-что. У меня есть предложение, очень заманчивое для вас. Но я бы хотел обсудить его наедине.

Глава 24

— А коня? — деланно возмущался Теург, пока стражники возились с механизмом, приводящем в движение створки ворот. Те, не удостоив его ответом, натужно пыхтели над ржавым колесом.

— Ну хоть сопровождающих дайте! — продолжал потешаться он, когда королевская охрана бесцеремонно выталкивала его за ворота королевского замка.

Ворота, скрипя засовами, поползли вниз, но, не закрывшись до конца, остановились.

— Вот тебе сопровождающий, — двое стражников, хохоча, выбросили за ворота упирающегося фриза. — Вербуй в свою армию головорезов! — снова заржали они. Ворота плавно поехали вниз и закрылись.

— Вот падлы! — скрипнув зубами, фриз поднялся из липкой густой грязи. Прошипев сквозь зубы еще пару отборных норвежских ругательств, он поднял смеющиеся глаза на Теурга и добавил: — Я дорого с тебя возьму за это, братец!

Настроение Теурга сейчас можно было охарактеризовать как эйфория. Он до последнего не верил, что дерзкий план сработает и согласился на него только потому, что был охвачен состоянием безысходности.

Отправляясь на аудиенцию к Лауффу, он ни на минуту не верил в успех, более того, вел себя нарочито дерзко, специально нарываясь на неприятности. В тот момент его не волновала ни его жизнь, ни все остальное. Возможно, он даже был бы рад, если бы его казнили, лишь бы больше не чувствовать той черной, обжигающей пустоты, поселившейся в его душе после того, как оттуда вырвали любовь.

Теперь же он стоял на раскисшей после дождя дороге, понимая, что не только остался жив, но и похоже, даже с мирным договором на руках. Он смотрел на своего брата, пытающегося выбраться из глубокой грязной лужи, застывшей в колеях разбитой повозками дороги, и понимание того, что произошло медленно, но верно начинало легкими искорками разгонять путы сковавшего его душу мрака.

Брезгливо отряхнув руки от липкой грязи, мнимый фриз с омерзением стянул через голову тяжелую грязную кольчугу: