Теург

— Как в этом можно драться вообще? Неудивительно, что франки их так быстро победили.

— Ты чертов гений, волчара! — вкрадчиво проговорил Теург, сграбастав Агвида рукой за шею.

Тот беспомощно развел в стороны грязные руки:

— Хорош обниматься, а то ведь обниму!

Теург выпустил брата и, стиснув кулаки, сделал победный жест руками:

— Получилось! Ведь получилось же!

— А ты думал? — Агвид присел на корточки, старательно вытирая руки о траву. — Чтоб у меня — и не получилось?

— Как назовешь сей победный маневр?

— Чего его называть? Название давно есть — блеф. Тут главное что? — он поднялся на ноги и теперь топал по той же траве, пытаясь очистить сапоги, — слепая вера в правое дело и тупая упертость! У тебя тоже, кстати, неплохо получилось.

Веселость брата заражала, заставляя искорки разгораться сильнее, выпуская на первый план знакомое чувство гордости за себя любимого, незабываемое ощущение собственного величия и непобедимости. Это было несказанно лучше, нежели терзающая душу тоска, поэтому Теург не спешил гнать это чувство от себя.

— Что Фелина? — лишь коротко уточнил он, напомнив брату о самом главном.

— Уже в пути, — нараспев протянул Агвид, — я дал знак им выдвигаться. Ее сопровождают. Поверь, тут все будет в порядке.

— Когда? Пока лежал носом в грязи?

— Теург, ты как маленький, ей богу! Неужели не понятно — это и был знак!

— Эффектно! Ты не изменяешь своему стилю. То есть, тебя опять пасут? — Теург медленно огляделся вокруг, хотя и так понимал, что людей Агвида невозможно заметить, если они того не хотят.

— Ну тебе же нет доверия! Так и норовишь втянуть меня в какую-нибудь аферу, — подколол Агвид.

— А я тебе не телохранитель!

— Ха — ха! Да куда уж! — весело отозвался тот.

Теург посмотрел на брата. Что это? Попытка отвлечь его от грустных мыслей или простое удовлетворение от очередной игры, коей, по сути, и является для Агвида это приключение.

Сейчас задел за живое. Теург как никто знал, насколько несравнимо брат сильнее его самого. Вся суть в его не совсем человеческой природе. Тот мог спокойно открыть эти самые ворота одной рукой или в одиночку развернуть драккар, но никогда не демонстрировал эти особенности. Зато запросто позволил двум идиотам окунуть себя в грязную лужу. Это восхищало Теурга ровно настолько, насколько и бесило, ибо он бы так не смог. Поэтому он в свою очередь частенько потешался над стремлением Агвида во всем походить на людей, по сути, низших по сравнению с ним созданий.

— Может, пойдем уже? Или займешься еще и прической? — насмешливо бросил он ему. — Куда нам?

— По прямой, к морю. И лучше по лесу, — Агвид еще раз вытер руки о штаны и выпрямился. — Далековато, конечно. Я могу быстрее, — он приподнял одну бровь и вопросительно взглянул на Теурга.

— Нет уж, прогуляемся, — Теург бодро зашагал в указанном направлении. Ему как никогда не хотелось оставаться одному наедине со своими гнетущими мыслями. — Лучше расскажи, что ты устроил на границе у саксов? Неужели бойню?

— Вот еще! Я же не ты! Пошумел немножко, запалил лес вдоль границы. — Агвид шагал позади, ловко уворачиваясь от веток, вылетающих из-за спины Теурга.

— А саксы?

— Что саксы? Тушат лес.

— А фризы? — Теург резко остановился, и Агвид по инерции врезался в него.

— Да что фризы? — он удивленно поднял глаза на брата, — помогают тушить! Теург, что за глупые вопросы? Цель была какая? Устроить заваруху на восточном побережье и перекрыть Лауффу все пути получения информации! Что я и сделал! К нему добирались только мои гонцы! А уж «случайно» выйти на его разведывательный отряд и прикинуться жертвой — вопрос чуйки и техники.

Теург покачал головой и продолжил путь, уже просто тихо смеясь:

— Кстати, Лауфф не купился на эту уловку.

— На то он и великий стратег, я реально его зауважал! Но главное, что все выгорело. Конечно, он раскусил бы этот фарс уже к утру, но я так понимаю, ты его убедил?

— Слушай! — Теург снова остановился. — А если бы не выгорело? У тебя вообще был план Б?

— У меня есть планы на любую букву алфавита! — Агвид дугой обогнул брата и пошел впереди.

— О, да! Особенно за условия нового договора я забыл тебя поблагодарить! Надеюсь, нам хватит алфавита, чтоб исполнить то, что я наобещал Лауффу.

— Заметь, ТЫ наобещал!

— Ну, знаешь… — теперь уже Теург увернулся от тяжелой ветки, нарочно запущенной братом. Руки так и чесались дать ему затрещину за его показную наглость.

— А что? — Агвид оглянулся через плечо, — этим договором мы убили сразу двух зайцев. Даже трех! Как минимум, тебе будет, что сказать твоим людям. А иначе, как ты им объяснишь, почему они сейчас должны все бросить и возвращаться. Будет бунт! И потом, я что-то не заметил, чтобы ты возражал, когда я предложил это. Я снова все устроил, и опять никакой благодарности — одни нападки!

— Ну давай, давай! Поумничай, а потом разнойся, как тебя не ценят и не понимают! — передразнил Теург. Тоска, терзающая душу острыми крючьями, плавно уходила на второй план, уступая место все нарастающему внутри раздражению. Обрадовавшись такой смене настроения, Теург даже не пытался сопротивляться этому чувству.

Почему-то вспомнилось, сколько он в детстве настрадался от хитрых проделок брата. Причем тот, будучи нытиком и ябедой, частенько подставлял его по-крупному, и Теургу приходилось отдуваться за двоих. Вспомнил свои вечно покусанные руки после учебных «охот», и если раньше эти воспоминания умиляли, то сейчас почему-то будили дикую, неконтролируемую злобу.

Агвид резко развернулся и, словно прочитав его мысли, расплылся в хищном оскале:

— Ну разнойся ты! Давай, чего? Скажи, что тебе все равно, что плевать на эти договоры, плевать на мир с франками, на своих людей, на свою никчемную, мать ее, жизнь! Признай себя сломленным и поверженным, а я тебя пожалею! Слабака, что расклеился из-за бабы!

Нервное перенапряжение вкупе с апатией, приправленное легкой эйфорией. То состояние, когда каждая клетка пульсирует как оголенный нерв. Опасное состояние на грани. Звериным чутьем Агвид уловил настроение брата и намеренно перешел эту грань.

Вовремя успев пригнуться, он ловко ушел от первого удара, но тут же пропустил второй. Ударом под колени Агвид сбил Теурга с ног, но тот, потеряв равновесие, успел схватить его за шиворот и оба, рыча и мутузя друг друга, покатились по склону пологой балки.

Ярость душила Теурга, пусть вовсе не на брата, но этот повод, который он дал ему, был как нельзя кстати. Его совершенно не волновало сейчас, что соперник в разы сильнее, важно было одно — освободиться, выплеснуть эту ярость, чтобы снова начать дышать.