Тейнквил

Мгновенно она начала переосмысливать свою стратегию выживания в этом противостоянии. Одной силы будет недостаточно. Ее спасет хитрость. Изобретательность и внезапность. Нечто неожиданное сможет раскидать этих маленьких ужастиков. Они приближались, некоторые были уже примерно в двадцати ярдах. Она заметила отражающееся в их глазах безумие. Она ощутила жар от их кровожадности. Чем дольше она тянула с ответом, тем наглее они становились. Сейчас они подкрадывались к ней с определенной долей осторожности, но эта проверка скоро закончится, и тогда…

Проверка.

Кем и чем я являюсь.

Как только эта мысль сверкнула у нее в голове, она уже знала, что должна делать. Она даже не остановилась, чтобы рассмотреть последствия или взвесить риск - она просто это сделала. Она поглотила собранную на кончиках пальцев магию, втянув ее обратно, изменив ее форму, и распространила по всему своему телу. Эффект был мгновенным и необратимым. Почти мгновенно она потеряла контроль, снесенный неумолимой реакцией магии. Задыхаясь, она опустилась на корточки, ее внешний облик стал меняться. Магия пылала внутри нее, вводя ее в лихорадочное состояние, она лишала ее зрения и обоняния, мыслей, способности рассуждать, самого сознания. Она начала мяукать, как и те, кто подкрадывался к ней. Как те, с кем ей предстояло сражаться. Как фурия. Она изменилась в мгновение ока, магия захлестнула ее до тех пор, пока Грайанна Омсфорд, Ард Рис Третьего Совета Друидов, просто не исчезла со дна долины.

То, что от не осталось, была еще одна фурия, крупнее и гораздо опаснее, чем вся эта братия, но во всем остальном похожая на них.

Это преображение оказалось настолько неожиданным, что остальные фурии в шоке отпрянули. Только что их беспомощная добыча стояла перед ними. И вдруг она исчезла, изменившись в другую тварь, которая была не совсем такой, как они, но достаточно похожей, так что они немного опешили.

Она быстро двинулась вперед с кошачьей грацией и вызовом, ощетинившись и издавая угрожающие звуки, стреляя глазами по своим уменьшенным копиям, грозно обнажая зубы и когти. Она шипела и плевалась, раскачиваясь от неконтролируемой ярости. Где ее добыча? Где тот человек? Она настолько погрузилась в этот принятый образ, что смогла ощутить вкус крови во рту. Она настолько удалилась от своей человеческой сущности, что хотела разорвать что-нибудь - что угодно,- все, что окажется в пределах ее досягаемости. Она мяукала о своей жажде своим кошачьим собратьям, своим зеркальным отражениям, и они шипели и плевались в ответ.

Оказавшись в их среде, она кралась, потеряв себя, превратившись в демона-убийцу, от ее человеческой сущности больше не осталось и следа. Теперь она полностью стала фурией, частью стаи, наполненная таким же безумием. Если бы было, на что напасть, она бы так и поступила, с наслаждением разрывая это на части, удовлетворяя свою новообретенную первобытную жажду.

Остальные фурии терлись вокруг нее, когда она проходила мимо, принимая ее сущность, ее место среди них. Они кружились и принюхивались, впитывая ее запах, помечая ее, как это делают кошки. Она отвечала тем же, двигаясь по этой местности как во сне, как будто паря и совершенно ничем не отяжеленная. У нее было какое-то смутное ощущение, что все это не реально, что она теряет чувство времени и места - у нее было неясное воспоминание о какой-то другой жизни, не имевшей ничего общего с этой. Однако ее сущность фурии не уступила той другой жизни, не позволила ей вмешаться, и поэтому она почувствовала, как та ускользает все дальше и дальше.

Она бросала частые взгляды на насыпь, где гудели и шептались между собой существа, которые она могла бы съесть, если бы добралась до них, их голоса звучали весьма соблазнительно. Она кралась в их сторону, совершенно не понимая причину этого. Остальные фурии не обращали на нее внимания, возвращаясь в свои норы, исчезая в земле, как тени при свете солнца. Возбуждение прошло, возможность убийства пропала. Одна за другой, они исчезли, забыв о том, что произошло ранее.

Она продолжала идти, движимая какой-то тягой, которую не могла понять и которой не могла противиться. Поначалу ее влекли существа на насыпи, потом только одно из них, необычайно высокое, мрачное, колючее существо, которое спускалось со своего места на эту арену. В ожидании она навострила уши. Свежая добыча. Мясо. Она бросилась вперед, но существо не отступило и не отошло в сторону. Она оскалила свои зубы и вытянула когти. Сейчас она схватит его, а потом призовет свою братию на торжество.

Однако, в то же мгновение колючее существо махнуло рукой и боль прорвалась по всему ее телу, бросив ее извиваться и плеваться на землю. Она попыталась подняться, но боль вернулась, еще сильнее и дольше, терзая ее лезвиями кинжалов, истощая последние силы. Она лежала, задыхаясь, когда черное существо подошло к ней и бесстрастно уставилось на нее.

–  Ты узнаешь меня?- потребовало оно, глядя холодными голубыми глазами.

Она узнала. Память мгновенно вернулась к ней, как только вернулась ее личность и осознание того, в кого она превратилась.

–  Да, Господин,- прошептала она.

Стракен-Владыка кивнул:

–  Ты блестяще справилась со своим испытанием. Ты доказала свою ценность. Я доволен.

Демон поднял ее на руки, как будто она была невесома, и понес ее с арены под громогласный рев собравшихся, под аплодисменты, крики и топот ног, что безошибочно означало ее признание. Однако она не чувствовала эйфории - только отвращение и гнев от того, что она была вынуждена сделать. Она выжила, как и намеревалась, но цена за это была несоизмеримой. Для этого ей потребовалось гораздо больше, чем она хотела признать, она нарушила свою эмоциональное здоровье, она уничтожила так тщательно выстроенную целостность. На арену она вышла как Ард Рис, а превратилась во что-то другое. Она вернулась к тому чудовищу, которым когда-то была. На этой арене она снова стала Ведьмой Ильзе, во всем, кроме своей души, и это уже преодолеть будет не так-то легко, если вообще возможно. Она вновь окунулась в черноту из-за того изменения, которое произвела над собой, приняв образ фурии.

Она подвергла себя этой заразе, и хотя это признание заставило ее внутренне разрыдаться, она не думала, что когда-нибудь снова станет здоровой.

ГЛАВА 18

–  Капитан, он вас зовет.

Пид Зандерлинг, капитан эльфийской Дворцовой Стражи, поднял взгляд от карты, которую он изучал с самого раннего утра и молча посмотрел на вход в палатку. Он ждал, что его позовут, но надеялся, что как-то сможет этого избежать. Он не мог понять, как Король мог так ошибаться в чем-то настолько очевидном. Но Король видел все иначе, и, наверное, именно поэтому он и был Королем, хотя Пид был склонен думать, что быть Королем определялось, главным образом, рождением.

Но чья бы корова мычала… Он был первым кузеном Короля, и это сыграло значительную роль в его продвижении по службе в Дворцовой Страже до нынешнего чина капитана. Зандерлинги всегда стояли рядом с Королями Элессдилами, насколько это могли помнить. Один Зандерлинг находился рядом с Рен Элессдил, когда она сражалась в Долине Ринн и отбросила Федерацию и ее союзников далеко в Южную Землю более 150 лет назад.

–  Пид, вы там?- с тревогой переспросил Драмандун.

Зандерлинг смог представить своего молодого помощника, его озабоченное лицо с бахромой черной бородки, высоким лбом, зачесанными назад волосами и выдающимися эльфийскими чертами. Драм уже предчувствовал наихудшее, представляя себе, что будет, если он предстанет один перед лицом Короля, неспособный объяснить, что сталось с его верным кузеном. Но таков был Драмандун, всегда считавший, что бокал наполовину пуст, никогда не замечавший серебристого света за завесой темных туч. Если бы он не был так хорош в организационных и управленческих вопросах, не был таким надежным и таким до невозможности преданным…

Но, конечно, же он был таким.

–  Минутку,- ответил он своему помощнику, рассеивая его страхи.

Он поднялся, потянулся, чтобы встряхнуть онемевшие мышцы, и в последний раз взглянул на карту. Весь Преккендорран раскинулся перед ним в картографическом исполнении, положения каждой армии, Свободнорожденных и Федерации, были тщательно разграничены. Кому-то потребовалось много времени, чтобы нарисовать это, подумал он. Однако, это была разовая работа, поскольку ни одна армия за два года не продвинулась более, чем на несколько футов.

До сих пор, наверное.

Он протянул руку за оружием и начал его прилаживать. Пара длинных кинжалов была засунута за пояс, а короткий меч перекинут через плечо. Он также взял свой длинный лук, необычное оружие для члена Дворцовой стражи. Их главной обязанностью было защищать Короля, что чаще должно приводить к рукопашной схватке. Но Пид предпочитал длинный лук в качестве универсального и надежного оружия. Как и большинство в эльфийской армии, он служил свой срок на Преккендорране, поначалу в течение шести месяцев лучником, потом командиром дальней разведки, проведя большую часть своего времени в глубине вражеской территории. В обоих случаях приходилось полагаться на большой лук, и без него он не чувствовал себя уютно. Именно благодаря его службе на Преккендорране его заметили и после возвращения он был переведен в Дворцовую Стражу. Этот большой лук бы его счастливым талисманом.