Тезей и Ариадна. Нить любви

– Ариадна, а куда выводит этот ход?

– К царской дороге, где наготове всегда колесницы, чтобы уехать в Амнис.

– Это я помню, но как далеко это от Кносса, не успеет ли Минос прислать охрану раньше, чем мы туда доберемся?

– Не знаю.

Это было бы обидно, испытать столько трудностей и выбраться прямо в руки палачей! Но иного выхода, как двигаться вперед, у них все равно не было.

Он двигались очень медленно, в каждой пещере обнаруживалась какая-нибудь ловушка, Тезей вспоминал слова Дедала, искал, какая именно ловушка может быть здесь, какой ход ведет вперед, а какой не просто в тупик, а к гибели. Обычно из каждой пещеры было три прохода дальше – прямо, налево и направо. Но только один ход вел дальше, остальные оказывались с ловушкой.

Вот если бы заранее знать, какой из трех ходов без ловушки! Тезей вздохнул – не зная, они будут проверять еще очень долго, Минос успеет прислать своих людей к выходу раньше, чем беглецы туда доберутся.

– А как сам Минос миновал эти ловушки?

Вопрос Перибеи весьма разумен. Тезей вздохнул:

– Он отобрал у Дедала план.

– И уничтожил этот план, так говорил Дедал.

Уничтожил? – что-то в этом насторожило Тезея. Если план уничтожен, значит, Минос должен знать ловушки на память? Дедал называл число девять… Тезей не помнил, в связи с чем, зато он вдруг отчетливо вспомнил другое: у царя Миноса на руках татуировки с буквами, обозначающими числа.

– Ариадна, что за буквы на руках у твоего отца?

Ариадна, с которой Перибея просто не спускала глаз, не доверяя царской дочери ни на мизинец, перечислила буквы.

– Калликрат, какие числа они обозначают?

Молодой человек ответил. Тезей задумался. Три числа на левой руке, три на правой. Числа не по прядку, три пропущены.

– Это номера пещер! Первой пещеры в списке нет, и нужно было идти прямо, вторая на левой руке – и следовало сделать поворот налево. Мы сделали и обошли большую ловушку. В третьей пещере снова поворот налево, ее номер на левой руке. Четвертая на правой руке, и мы тоже поворачивали направо. Пятой в списке нет, значит, нужен ход прямо. Антий, проверяй.

Вот теперь они двигались куда быстрей, проверяли догадку Тезея, убеждались, что так и есть, и шли, хотя и очень осторожно. Чего же только не придумано в качестве ловушек! Протянутая поперек веревка была способна, если ее случайно задеть, вызвать камнепад с потолка, а заметить веревку можно только если смотришь под ноги, при том что с потолка свисают летучие мыши… Стоило наступить на ступеньку, ведущую в симпатичное озерцо посреди другой пещеры, и человек проваливался в колодец вместе с мгновенно уходящей вниз водой.

– Ну, Дедал, попадешься ты мне! – в сердцах ругнулся Тезей после очередной каверзы.

В переходе из третьей пещеры в четвертую беглецы снова устроили большой завал, чтобы, если пойдут по их следу, решили, что они погибли.

Чисел девять, значит, и пещер тоже. Перед входом в последнюю, девятую, Тезей сделал знак замереть. Следовало проверить, не ждут ли их в этой пещере.

Побег

Дедал объяснял Икару, как двигать прикрепленными к спине крыльями, но главное, чего опасаться:

– Ты будешь над морем, одно неверное движение, и тебя поглотят морские волны. Не рискуй напрасно и не позволяй этого делать Тезею.

– Но отец! Я не полечу без тебя.

– Полетишь, вы должны спастись, вы еще молоды. Обещай мне только беречь себя и придумать все то, что не успел я.

– Да, отец.

Неизвестно, сколько бы еще Дедал наставлял сына, но к входу в Лабиринт прибежал охранник, позвал своего друга:

– Чего здесь сидеть, пойдем, посмотрим, там этот афинянин на арену вышел. Сейчас с Быком биться будет!

Дедал ахнул: Тезей не послушал совет и вышел на арену. Значит, он победил Минотавра, но никто не может в одиночку победить Быка. Оказаться против Быка на арене одному – верная смерть даже для Тезея. Мелькнула мысль, что не зря сына Эгея учили разным трюкам с быками, но Дедал отбросил ее, против этого Быка не пройдет.

Сейчас он был готов биться головой о стену, раскаиваясь в своем малодушии. Ну, почему не рассказал все Тезею честно, почему не предупредил о Быке, говорил только о Минотавре?!

– Пойдем! – неожиданно позвал он сына в Лабиринт.

– Нет, туда нельзя, – ужаснулся Икар.

– Туда можно и нужно. Пойдем, или я буду считать тебя трусом.

– Ты мне сам твердил, что туда нельзя.

– Бывают случаи, когда все «нельзя» стоит забыть. Там может погибнуть Тезей, мы должны хотя бы попытаться ему помочь. Не смотри по сторонам, только под ноги или на мою спину. Только бы Тезей продержался хоть немного! Мы отвлечем Быка, чтобы Тезей смог спастись, отвлечем… Как делают акробаты, ты видел? Они отвлекают быка, чтобы прыгун смог встать, если упал.

Все это произносилось во время бега по Лабиринту. Потерявший от увиденного дар речи Икар молча спешил за отцом, прижимая к себе незавершенные крылья. Он забыл совет отца обращаться с еще не просохшими полностью крыльями осторожно, слишком уж странные события происходили вокруг.

Слева и справа возникали и куда-то девались их собственные многочисленные отражения, все кружилось и перемещалось, не будь впереди отца, Икар давно бы растерялся и попросту сел на пол, но он так боялся отстать и потеряться в этих стенах, прозрачных и отражающих их тела одновременно, что торопился за Дедалом.

Наконец, Дедал открыл какую-то дверь, потом еще одну… На полу в огромной луже крови лежало чудовище с телом человека и головой быка. Минотавр. мертвый Минотавр.

А за другой дверью, к которой вела узкая лестница, слышался рев трибун. Дедал рванул на себя эту дверь, отец с сыном вбежали в комнату, где совеем недавно Тина успокаивала несчастную Ариадну, но дверь, через которую на арену вышел Тезей, оказалась закрыта, кто-то позаботился о том, чтобы сыну Эгея некуда было отступать.

Дедал, который многое обустраивал в этом дворце и на его арене, а потому прекрасно знал все закоулки, уверенно потянул сына дальше по лестнице. Они оказались на одной из трибун как раз вовремя, чтобы увидеть решающую минуту поединка человека со зверем, а потом и попытку Миноса расстрелять Тезея стрелами лучников.

Дедал не выдержал и закричал. Но его крик потонул в криках ужаса зрителей, потому что вся арена затряслась. Однако своего скульптора увидел Минос, указал на него пальцем, стража бросилась к отцу с сыном. Тезею не поможешь, тем более, все греки скрылись в помещении под царской ложей, где и был вход в Лабиринт, Дедалу оставалось спасать своего сына.

– Икар, крылья!

Дедал так торопился пристегнуть сыну его крылья, что не обратил внимания на то, что Икар поломал некоторые непросохшие соединения. Но выбора все равно не было. Руки в ремешки своих крыльев он продел быстро.