Тезей

Бедные девочки, эти дикие кобылицы, слушая подобные речи, в основном принимались грубо ржать и фыркать, прямо в глаза тебе. Никакой приятной женской хитрости за общим столом. Однако, и среди диких кобылиц встречались натуры изначально и безоглядно добрые от природы. Редко, конечно, но попадались. И тут обнаружились. И слушали возбужденные речи мужчин не без сочувствия. И даже подруг своих перебивали: мол, дайте людям договорить. Но наибольшее понимание слова и рассуждения мужчин о любви находили у амазонок, способных вести разговоры на темы посторонние и даже отвлеченные. Конечно, обольщаться не следовало. Тем не менее, через какое-то время в столице воинственных наездниц начало происходить небывалое. Некоторые из амазонок стали сажать здешних мужчин на лошадей. А эти редкие тут мужчины находились в основном при воинственных наездницах, склонных к беседам на посторонние темы. Так вот, некоторые из таких амазонок и сажали мужчин на коней. И взявшись за уздечку, водили коней по кругу. А кое-кто позволил и самостоятельно мужчинам покататься.

Ничего подобного никто никогда здесь не видел. Возникли даже споры: нет ли тут нарушения священных запретов. Однако, споры вскоре утихли. Мужчина и священный запрет. Никак не соединяется. Если тебе мужчина не нравится или надоел - возьми и убей его. При чем тут священные запреты. Смешно даже.

Эхом все происходящее отозвалось и в Каменном доме цариц. Сюда днем, а не на вечернюю трапезу, были приглашены для разъяснений влиятельные мореходы: Геракл, Тезей, Пелий, Перифой и другие. Геракл пришел с Адметой, а Тезей с Мусеем и Пилием.

– Они приплыли к нам, чтобы украсть наш священный пояс, - сразу же разгорячилась Меланиппа, опередив Ипполиту, которая сама хотела начать этот разговор.

– Помолчи!
– оборвала ее Ипполита.
– А вы все-таки ответьте, обратилась она к мужчинам, - это правда?

– Что такое правда? Правда изменчива, словно сама жизнь, - дипломатично ответил Тезей.
– Теперь, когда мы здесь, нам стало ясно, что вас надо выручать, освобождать от этого наваждения, от этого пояса.

– Спасать!
– ядовито вставила свое Меланиппа.

– Он вам мешает, - поддержала Тезея Адмета.

– А вам станет помогать, - насмешливо повернулась к ней Ипполита.

– Наши женщины совершенно иные, совсем не похожи на вас, здешних женщин, - подключилась к растолковыванию греческого взгляда на ситуацию Адмета.
– Им, действительно, нужна защита. И между прочим, это ваши сестры. Только мирные.

– Вот именно мирные, - громко фыркнула Меланиппа.

– Ответь мне, сестра, а как наш пояс сможет их защитить?
– серьезно спросила Адмету Ипполита.

– Он их освободит, они смогут осознать, что добровольно предпочитают мирный мир и по собственной воле преданы ему. Вас же он сковывает в вашей более чем мужской воинственности. Думаю, что это особое какое-то наваждение. Недаром у нас считают, что это пояс бога войны. То есть мужское изделие.

– Это у вас так считают, - спокойно возразила ей Орифия.

– Да, у нас, - продолжала свое Адмета.
– Вы думаете, что я чего-то не понимаю. Или мужчины на меня сильно действуют. В основном ведь они большие хвастуны. И за что ни возьмутся - все превращают в игру. Чаще кровавую. Я дочь одного из греческих царей. Не из последних. И никак не могу выбрать кого-нибудь из них в мужья. В них редко встречается внутреннее единство. И ветры влекут их по жизни в разные стороны. Если бы не существовало кухонь, к которым каждый из них привязан пищей, так и носились бы по свету... Тем не менее, мир сотворен из двух начал: мужского и женского. И ожесточаться в одном из них - неразумно, неправильно.

Все, что говорила Адмета, практически перекрывало мужчинам возможность принять участие в развернувшейся беседе. Даже Мусею с Пилием, которых Тезей привел с собой для поддержки. Поэтому после недолгого молчания, воцарившегося в зале, подала голос старуха Орифия.

– Нам не нужна правда, изменчивая, словно жизнь. Мы хотим просто жить по своей правде. А как изменится жизнь и когда... Да и разве так, как мы считаем. Разве она никогда не менялась. И что от перемены все имеют?..

– Эй, Геракл, а ты что молчишь?
– окликнула Ипполита своего могучего гостя.

– А чего разговоры разговаривать, - отмахнулся он.

– Так начинай действовать, - не отпускала его старшая царица амазонок.

– Это пожалуйста, - оживился Геракл.

– Сразись со мной за священный пояс.

– Э-э, - разочарованно насупилась гора мускулов, - с тобой не буду.

– Боишься?

– Боюсь, - расхохоталась громадина.

И все вокруг рассмеялись.

– Нет, я серьезно. Сразись со мной. Если победишь - пояс твой.

– Ипполита, - кинулась к ней Адмета, во время этой части беседы не произнесшая ни слова.

– Меня защитит великая наша мать, - громким голосом остановила ее старшая царица.

– Ну, ты сама этого хотела, - все еще насупленный произнес Геракл.

– Дать тебе коня?
– спросила его Ипполита.

– Это уж совсем лишнее, - отмахнулся Геракл.

Вскоре все они оказались на площади перед Каменным домом цариц. Ипполита на коне, с копьем наперевес. Геракл - на своих двоих и без оружия. Отскакав несколько от Геракла, Ипполита развернулась и, выставив копье, понеслась в его сторону. И, конечно, он сын великого бога. Иначе откуда в такой громадине столько ловкости. За его движениями никто и не уследил. Увидели только, что одной рукой Геракл отстранил копье, а другой просто снял Ипполиту с коня. Конь промчался дальше и остановился, ничего, надо полагать, не понимая. Ипполита билась в руках Геракла.

– Отпусти меня, грубиян! Отпусти !
– повторяла она.

Геракл поставил царицу на ноги. Отдышавшись, она обратилась к Меланиппе.

– Отдай ему пояс.

– Ну..., - неопределенно возразила Меланиппа.

– Отдай!

Меланиппа неведомо откуда, из множества складок своих одежд, извлекла пояс, вспыхнувший под солнцем, и протянула его победителю. Пояс был сплетен из металлических блях, на которых выступали женские лица. Насмешливое сменялось воинственным, воинственное - насмешливым. Геракл с живым любопытством разглядывал каждую бляху по очереди.

– Гляди, гляди, - рассмеялась Меланиппа, - он такой же, как главный пояс, но только копия.

– Не простая копия, - поправила ее старуха Орифия, - а намоленная и действующая...

– У нас таких несколько, - заулыбалась Ипполита.
– Но главный вам не найти никогда, - твердо заявила она.

Но нечто менялось.

– Смотрите, на нас гонят вооруженных амазонок, - первым заметил Пилий.

Со стороны дороги к ним действительно несся отряд вооруженных воительниц. Все верхом. И с ними - еще один конь без седока.

– Ты их вызвала?
– сердито спросила Меланиппу Ипполита.

– К сожалению, не я, - ответила та.

Отряд подскакал к ним и остановился.

– Царица, - обратилась одна из всадниц к Ипполите, - из самых разных поселков собрали лучших. Сестры их шлют сюда, чтобы и они познакомились с Гераклом. Мы рядом с Фимискирой разбили лагерь. А вот - конь для Геракла.

– А ну вас всех, - ворчливо произнес Геракл, отдавая только что выигранный пояс Адмете.

И он направился к коню, приготовленному для него амазонками.