The Darkness

Я закатила глаза:

– Прости, мам, - сделала ударение на последнем слове, что явно не понравилось Марии. Девушка опустила руки:

– Что это было?

– Я не знаю, - я не вру, ведь и, правда, не понимаю того, что произошло. Отворачиваюсь, чтобы уйти, но Мария что-то ворчит, хватая меня за плечо, чтобы остановить. Боль заставила меня резко отпрянуть, грубо убрав руку девушки, которая подняла на меня большие от шока глаза. Я на секунду замялась, но быстро пришла в себя, продолжая идти.

Мне хочется покинуть это место.

Я сворачиваю в туалетную комнату, закрывая за собой дверь. Облокачиваюсь на неё, вздыхая. Слышу всхлипы. Хмурюсь, оборачиваясь:

– Кто здесь?

Звуки плача прекратились. Я медленно ступала по плитке, открывая одну кабинку за другой:

– Эй?

В горле пересохло, когда дверь последней кабинки оказалась запертой. Я облизала губы:

– Ты…

– Уходи!
– голос высокий и знакомый мне. Я подняла бровь:

– Кейт?

Тяжелое дыхание прекратилось, и замок щелкнул. Я отошла, приоткрыв рот: из кабинки вышла рыжая пухлая девушка с красными, темными от растекшейся туши, глазами. Она улыбнулась пухлыми губами:

– Что ты тут делаешь?
– её голос хрипит. Она потерла глаза. Я хмурилась:

– Что случилось?

Кейт тяжело вздохнула, подходя к зеркалу, затем, поправив вылезший локон, садится на подоконник. Я падаю рядом, ожидая, что подруга заговорит.

– Я, просто, - закачала головой, сжимая губы.
– Немного устала.

– От чего?

– От всего, Кая, - она подняла глаза, - я не могу конкретизировать. Это, - чешет голову, - всё вместе: учеба, дом, родители, школа, девочки, парни, друзья не друзья. Мария не прекращает бомбить мне по мозгам, - она выдыхает, - хочу разорвать этой шлюхе лицо.

– Я тоже не против.

Мы смотрим друг на друга, улыбаясь.

– Может, тогда поймаем её в темном переулке и того… - Кейт смеётся.

– Я слишком занята, чтобы тратить время на неё, - качаю головой.

– Занята Метом?
– Кейт выпрямляется.

– Не знаю, - признаюсь.

Мы обе вздыхаем. Кейт сжимает губы:

– Всё меняется, да?

– Кажется.

– Мы меняемся. Никогда бы не подумала, что сама сорвусь на Марию.

– Я тоже.

– Между вами что-то произошло?

– Скорее всего, - я улыбнулась.

Мы вновь вздыхаем.

– Хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит?
– спрашиваю.

– А ты о себе?
– поднимает глаза.

Я замыкаюсь, качая головой:

– Нет.

– Зато честно, - смеётся рыжая. Мне нравится в ней это. Она всегда улыбается, скрывая свои настоящие чувства. Жаль, что мы начали отдаляться друг от друга.

– Я тоже не хочу говорить, - девушка встает, подходя к зеркалу, - нужно привести себя в порядок, - ухмыляется.
– Ты идешь на следующий урок?

– Не горю желанием, если честно, - я поднимаюсь.

– Я тоже. Не хочется видеть отвратительные лица своих одноклассников, - Кейт красит губы яркой помадой.
– Давай, в библиотеке отсидим?

Я никогда раньше не прогуливала, у меня эта мысль вызывала страх и ужас, но сейчас я действительно хочу уединиться. И библиотека для этого самое лучшее место.

Мы направились в другой корпус. Он был довольно старым, по сравнению с главным. Думаю, здесь необходим ремонт.

Я села за стол, взяв с полки сборник трагедий Шекспира. Многие считают его произведения сложными, но моя мать читала мне их на ночь, когда другим детям рассказывали сказки о любви и принцах.

Кейт села за компьютер, который явно не хотел включаться, из-за чего девушка начинала злиться, стуча каблуком по полу. Мы молчали. Кажется, она, как и я, поняла, что нам требуется тишина и немного одиночества.

Или же нам просто не о чем говорить.

Может мои глаза и бегали по строчкам Гамлета, но все мои мысли были о Мете и Дилане. Я тяжело вздохнула, руша тишину.

Кажется, что теперь меня беспокоит не только вся эта ситуация, но и то, что я начала сомневаться. Я не знала, за кого должна заступаться, на чей стороне быть.

Наконец, день кончался. Мы с Кейт распрощались. Я поспешила на свой автобус, который, к слову, начал отъезжать. Я махнула рукой, останавливаясь, когда он не затормозил, а продолжил ехать. Мои пальцы коснулись лба, убирая вылезшие локоны. Я глубоко вздохнула, обернувшись. Неужели, придется идти пешком? Следующий мой автобус через час или полтора. А я не могу стоять на месте. Мне необходимо двигаться. И не потому, что становится прохладно, а потому, что внутри что-то скребется, не давая покоя.

Я отвернулась, смотря в сторону школы. Можно сходить на тренировку группы поддержки, но… Что-то мне подсказывает, что меня там не ждут.

Я моргаю, когда знакомый автомобиль останавливается возле меня. Делаю шаг назад, когда дверца открывается и выходит Мет. Парень потирал костяшки, подходя ко мне:

– Ты не собираешься на тренировку?

Я качаю головой, приоткрыв губы:

– Нет, а ты?

– Тоже, - он вертит головой, вновь смотря на меня, - хочешь, подвезу?

– К-конечно, - киваю.

Мет улыбается, идя к машине. Я следую за ним, садясь на переднее. Парень закрывает дверцу, заводя. Автомобиль подает признаки “жизни”, трогаясь с места.

– Как тест?
– непринужденно начинает Мет.

– Кажется, я всё завалила, - кусаю губу.
– А вы когда писать будете?

– Завтра.

– Хорошо.

– Да.

Мы молчим. Мет решается включить радио, но останавливается:

– Кая.

Я внимательно смотрю на него.

– Я хотел, просто, - он нервничает, - я не знаю. Ты злишься?

– Почему я должна злиться?
– хмурюсь.

– Я не хотел бить Дилана, просто, мне не нравится, что он, каким-то образом, калечит тебя.

Я посмотрела перед собой, пока парень продолжал:

– Я не понимаю. Не понимаю ваших с ним отношений.

– Чего? Нет никаких отношений, - начинаю злиться.

– Тогда, с чего вы вдруг стали общаться?

– Мы соседи и друзья, так что это нормально.

– А синяки?

Я молчу, облизывая губы.

– Откуда они? Это тоже часть вашей “дружбы”?