The Мечты. Бес и ребро

– Андрей!

– Привет! – весело проговорил он. – Разбудил?

– Нет. Я не спала еще. 

– Точно-точно?

– Честно-честно. Но я под одеялом.

– Лето на дворе! Зачем тебе одеяло? – рассмеялся Андрей.

– Я мерзлявая, - с улыбой ответила Стеша и легла удобнее, задрав голову и глядя на изголовье. Если очень долго смотреть вверх, можно подумать, что летишь. – Мне вечно холодно и я боюсь темноты. Потому у меня горит свет и есть одеяло. Кровать скрипит, но подушка удобная. Под потолком углядела паутину, думаю, закатывать ли с утра скандал администратору. А у тебя что? 

– А я думаю, ваши гастроли – это регулярное явление или вы все же осядете дома после этого заезда.

– Осядем. Летом всегда гастроли. А я задействована в наших выездных спектаклях. Чтобы не ездить, надо не быть ведущей актрисой. А чтобы я – и не ведущей? 

– Против логики не попрешь, - усмехнулся он. – Устала?

– Не знаю. Не поняла. Не люблю играть вне дома. Меня такое всегда выматывает, хотя это нормальная жизнь для актрисы. Ты знаешь, я не особо-то и хотела в театральный... Случайно получилось. Иногда думаю, может, ошиблась… жизнь назад. У тебя такое бывает? 

Некоторое время в трубке было очень тихо. А потом раздался его голос – спокойный и уверенный.

– Нет, не бывает. В своей жизни я ни о чем не жалею, чтобы думать, что в чем-то ошибся.

– Тогда ты счастливый человек, да?

– Скорее да, чем нет, - легко отозвался он. – В уныние мы загоняем себя сами.

Теперь молчала Стефания. Недолго, нет. Думала. В трубке слышно было только едва колеблющее воздух дыхание, но если бы сейчас Андрей увидел ее, то, наверное, улыбнулся бы – выражение одухотворенности на Стешкиной мордашке определенно было следствием шевеления немногочисленных с ее точки зрения извилин, которыми мог похвастаться ее мозг.

– Я бы с тобой поспорила, - наконец сказала она, тоже уверенно. – Иногда обстоятельства загоняют в угол, а в углу сложно сохранять улыбку. Разве только чтобы отпугнуть окружающих присутствием духа. 

– Если тебя окружают те, кого ты хочешь отпугнуть, то зачем тебе такие окружающие? – рассмеялся Малич. – Уж что-что, а окружение мы точно выбираем себе сами. В отличие от обстоятельств, хотя и далеко не всех.

Она снова задумалась. Теперь недолго – мгновение до улыбки.

– Все так просто?

– Не обращай внимания, - велел он. – Не люблю усложнять. А тебе пора спать.

– А тебе?

– А мне завтра никуда не ехать.

– Логично. Андрей, - негромко позвала она, ловя себя на новом ощущении, которого раньше за собой не замечала – ей казалось, он что-то такое про нее знает, в чем она стеснялась бы признаться. От этого стало жарко – под одеялом же.

– Что?

– Я тебе кое-что скажу... не придавай этому большого значения, ладно? Но все равно скажу, - Стеша легкомысленно улыбнулась, и он отчетливо это расслышал в ее голосе. – Я, кажется, по тебе соскучилась.

– Кажется или соскучилась?

– Не знаю. Надо было все-таки увидеться в четверг вечером для надежности. Сама виновата. 

– Это можно исправить.

– Еще пять дней. 

– У меня есть машина, - сказал он так, будто это объясняло все на свете.

– А звучит так, будто я выпрашиваю. Не принимай всерьез, Андрей. Во всем, что касается меня, серьезность излишня.

– Видишь ли, - рассмеялся Андрей в ответ, - я и без того собирался. Хотел сделать сюрприз – не вышло. Поэтому я приеду, тогда и посмотрим – скучаешь ты или нет.

– Если отбросить мои исследования, это значит, что ты тоже скучал? – спросила она, отдавая себе отчет, что опять выпрашивает. Совершенно точно выпрашивает, но сейчас об этом не сожалелось.

– Я тебе обязательно расскажу при встрече.

– Лучше покажи, - включилась в ней девушка с вечеринок и любительница фонтанов.

– Желание дамы – закон, - отозвался он ей в тон.

Стефания помолчала, пропуская через себя его голос. Господи боже, ну как у сапожников могут быть такие голоса? Знакомая с детства картина в виде зачуханного мужика с вечно грязными руками в маленьком железном киоске неподалеку от дома ясно стала перед глазами и так не вязалась с Андреем, что Стеша невольно усмехнулась. Малич так же мало похож на сапожника, как она на стоматолога, к примеру.

– Ты серьезно? Ты приедешь? – спросила она, и с нее слетела вся показная игривость, непонятно куда подевавшись.

– Я правда собирался, и если уж ты не против…

– Я буду ждать. Я тебе сброшу сообщением, где и какого числа ночуем. Мне не хочется просто выпить вместе кофе, а потом на поезд. 

«Просто кофе» Малича категорически не устраивал. Это была абсолютная правда, когда он говорил, что собирался приехать. С той целью и расписание ее разъездов изучил достаточно подробно, бесцеремонно присматривая их возможные «стоянки» на ночь.

Он хотел ее снова увидеть, понимая, что телефонных разговоров ему слишком мало. И понимая, что если они не повидаются сейчас, то потом не встретятся еще пару недель. К тому моменту, когда театр вернется в родные пенаты, Малич будет со своим старинным другом шастать по чешским пивнушкам.

Они познакомились в не самые легкие времена для обоих. Только-только похоронив жену, Андрей спасался работой, а Вадим, которого, как это часто бывает, подвела чрезмерная любвеобильность, разрывался между женой бывшей и женой будущей и остро нуждался в денежных средствах для содержания обеих. Самым полезным качеством Вадима для Малича оказался его хорошо подвешенный язык. Он мог уговорить даже покойника заказать себе белые тапочки ручной работы, а любой новый заказчик был тогда на вес золота. Так и проработали лет десять. Один находил людей, другой делал все, чтобы они оставались в клиентах. За это время они крепко подружились. Малич бывал на каждой новой свадьбе Вадима, а тот, в свою очередь, с той или иной супругой на днях рождения кого-нибудь из Маличей. А однажды едва не стали компаньонами. Андрей совершенно искренне предложил, но Вадим не менее искренне отказался, весело сообщив, что это не вписывается в его постоянный поиск заказчиков и женщин. И еще через пару лет свалил на ПМЖ в Чехию, к пятой жене (или шестой, к тому времени уже все сбились со счета, включая самого Вадима).

Они были совершенно разными – по характеру, темпераменту, взглядам на жизнь. Но, может быть, именно поэтому дружба их была крепкой, и после отъезда Вадима они по-прежнему сохраняли приятельские отношения – тот пару раз даже умудрился подогнать богемских клиентов. К слову сказать, одним из них стала профессор экономики, щеголявшая в туфлях от Малича по коридорам славноизвестного Солнечногорского политеха.

В свою очередь Андрей наведывался в гости. Теперешняя поездка обсуждалась бог знает с каких пор, но несколько раз откладывалась. Вадим разводился с женой и занимался устройством старшего ребенка, у Малича тоже возникали разные обстоятельства. В общем, поездка была давно спланированной и ожидаемой. В конце концов, отпуск трудящимся гарантирован законом. Но и Стефанию, внезапно возникшую в его жизни, Андрей не намеревался сбрасывать со счетов.

С тем и ехал в очередной пункт ее гастрольного расписания в ожидании их встречи и вечера, который они проведут вместе. За прошедшие дни, наполненные лишь телефонными разговорами, он отчетливо уяснил, что она – не случайность, как могло бы показаться сначала, и он совсем не хочет отпускать ее от себя.

Равнодушно поглядывая на однообразный степной пейзаж, сопровождавший его до самой конечной точки, Малич раздумчиво представлял дни, когда оба снова окажутся в Солнечногорске и смогут видеться каждый день. От греющих душу мыслей его отвлекла разноцветная конструкция, оповещающая путников о том, что они пересекают границу города.