The Sharpest Lives

Энни закатывает глаза так, что их почти не видно. Цеп, ударник из группы, ржёт как ненормальный.

— Одэйр, топором бы тебя по роже, заканчивай крестовый поход, на тебя люди смотрят, — ворчит Джоанна.

— Эх, ты, Мейсон, что у тебя по истории? Римляне не ходили в крестовые походы, это рыцари такой ерундой занимались, — Гейл тоже ржёт, уже над Джо.

— Нормальные люди на истории спят! — с серьёзным видом произносит та.

Так мы и доходим до «Рима». Наша компания занимает самый большой стол. Я сажусь к окну, рядом с Гейлом.

Пицца тут действительно фантастическая. Надеюсь, мы часто будем сюда приходить.

Мы. Громкое слово. Я с этими людьми знакома два дня, а они уже считают меня частью своей тусовки.

Я смотрю в окно, и, замечтавшись, не успеваю увернуться от летящих в меня капель соуса.

— Чёрт, — я злобно смотрю на Катона — а именно он сидит напротив меня, скорее всего, он соусницу и опрокинул.

Я встаю с места и пулей улетаю в туалет.

Не захожу в кабинку — сразу к зеркалу.

Слава сахарным печенькам, пострадал только кардиган. Я снимаю его и водой из-под крана смываю жирные красные капли.

Из-за шума струи не слышно, как открывается дверь. И снова вот оно, то пугающее прикосновение, возникающее ниоткуда. Но я уже знаю, кто это.

— Извини за кофту, — говорит Катон, — я не хотел.

Вспоминаю его слова сегодня утром.

Мне незачем причинять тебе боль.

Надеюсь.

Я молчу. Рука парня спускается с моего плеча, и пальцы захватывают кончик косы. Я резко разворачиваюсь. Резинка остаётся в руках Катона, а мои волосы волнами рассыпаются по спине.

И тут, пока я ничего не успеваю сообразить, он впивается в мои губы своими.

========== Глава 5. Китнисс. ==========

Я в таком ступоре, что не соображаю ни-че-го-шень-ки.

Просто хлопаю ресницами и смотрю огромными глазами на Катона.

Странно, что я даже его не оттолкнула. Очень странно.

Когда парень наконец от меня отлипает, я так же ошарашенно задаю вопрос:

— И как это понимать?

— Что? — Катон поднимает брови, как будто удивляется.

— Поцелуй, — я делаю акцент на этом слове.

— Какой поцелуй? — странно, впервые за два дня я вижу улыбку на его лице.

— Ты тупой или притворяешься? — помнится, эти же самые слова он сказал мне при первой встрече, — если да, то мне не о чем с тобой разговаривать.

И я выхожу из туалета, оставляя глупо улыбающегося блондина за захлопнутой дверью.

***

— Китнисс, — голос Джоанны возвращает меня к реальности.

— А, да, что? — я знаю, что выгляжу слишком растерянно, но всему виной тот поцелуй в туалете.

Оказывается, мы уже домой едем. Я даже не заметила.

— Ты пойдёшь на Осенний бал? — спрашивает Ди.

— Какой бал?

— Осенний, — я не вижу лицо блондинки, но чувствую, что она закатывает глаза.

— В субботу в школе, в шесть, — добавляет Джо.

И снова борьба.

Китнисс, не нарывайся на неприятности, не ищи приключений на свою пятую точку, сиди тихо и не высовывайся.

Китнисс, чего ты ждёшь, это последний школьный год,

— Я… Я не знаю, может быть… — неуверенно начинаю я, но Диадема решительно говорит:

— Значит, ты едешь с нами в магазин!

Меньше всего я хочу сейчас в магазин, но ведь не отстанут же, да и все равно на бал идти не в чем.

— Ладно, — я откидываю голову назад, — вези, куда хочешь.

***

Я думала, по магазинам мы идём втроём.

Но нет.

У входа в торговый центр нас встречают Финник, Энни и Марвел.

Последний чмокает Ди в щёку — определённо, эти двое больше, чем друзья.

Ладно, Энни. Но за каким парни с нами?

И к моему ещё большему удивлению, их количество внезапно удваивается.

Из ближайшей кафешки выходят Гейл и Катон.

Мать. Моя. Женщина.

Спокойно, Китнисс, спокойно, говорю себе.

— О, Китнисс, ты тоже решила погулять с нами? — улыбается Энни.

Скорее, мне не оставили выбора, хочу сказать я, но с моего языка слетают другие слова:

— Да, девочки рассказали мне про бал, и я решила купить себе что-нибудь.

— Так на бал же ходят парами, — недоуменно смотрит рыжая.

Меня спасает Джоанна:

— Боже, в эту чушь верят только первокурсники. На самом деле пускают всех. Просто победить может только пара.

— Ну, мне победа и не нужна, — я удивляюсь, как легко такие фразы получаются на ходу, — просто расслабиться, потанцевать.

Поздравляю, Китнисс, ты уже начала врать.

— Всё-таки жалко, что ты без пары, — говорит Диадема, — вон мы с Марвелом, Энни с Финником.

— Зато я тоже одна. Топором бы по роже этих парней, — тихо говорит Джоанна, но Гейл слышит это и пристально смотрит на неё, — ладно, прости, Хоторн.

— Китнисс идёт на бал со мной.

И снова этот голос, как будто из стекла или металла, холодный, жёсткий и острый.

— Что? — я еле сдерживаюсь, чтобы не послать Катона в пешее эротическое, но сбиваюсь с толку его внезапной улыбкой.

— Да, Китнисс, я приглашаю тебя на бал.

Ладно, не замуж же за него выходить, в конце концов. Просто один вечер потанцевать. И всё.

— Ну, в принципе, я не против, — я пожимаю плечами.

Надо определённо что-то менять. А то я становлюсь похожей на Мадж. Выдаю желаемое за действительное.

— Вот и прекрасно, — Катон говорит это с улыбкой, но глаза, как и всегда, остаются холодными.

***

Ди ведёт нас в магазин с платьями.

У меня аж в глазах рябит от такого разнообразия ярких цветов.

Где хотя бы одно чёрное платье?

А вот и оно, я его вижу.

Я быстро снимаю его с вешалки и иду в примерочную.

Платье очень красивое, до пола, с кружевным верхом и разрезом на ноге.

Только я собираюсь снять его, пойти на кассу и купить, ко мне в кабинку заглядывает Джоанна.

— О, ты уже выбрала. Мило так. А я тебе вот ещё принесла.

Она даёт мне белый свёрток и убегает. Я разворачиваются его и ахаю.

Это белое платье, наверное, самое прекрасное, которое я только видела.