The Symmetrical Transit

– Мы едем в Бельгию.

– Это… не то, чего я ожидала, – Гермиона чуть наклонилась и покачала головой.

– Несколько дней назад я вспомнил: в этом году в Бельгии в конце января проходит смотр претендентов. Чтобы набрать новичков, приедут все команды, так что Бакли тоже там будет.

– И мы будем участвовать в отборе? Как игроки в квиддич…

– Я буду. Мне казалось, ты говорила, что не играешь в квиддич.

– Не играю, но… Подожди, мы что же, уезжаем отсюда? Правда, уезжаем?

Малфой кивнул, словно не испытывал по поводу отъезда никаких эмоций, хотя Гермиона знала, это не так. Она захлопала в ладоши, не сумев сдержать своего восторга, и запрыгала, улыбаясь. Казалось, что если она будет спокойно стоять, ее просто разорвет от переполняющей радости. Порой воодушевление толкает на дурацкие порывы, но именно такие простые движения и доставляют истинное удовольствие.

– Это твоя лучшая идея! Это сработает! И Виктор! Малфой, Виктор! Мы доберемся туда, я с ним поговорю по поводу твоего участия, и нам не надо будет бояться, что тебя не пустят без нужных рекомендаций, или что там еще потребуется. И легкие маскировочные чары сработают, и..! И мы уезжаем отсюда!

– Больше никакого разглядывания людей или хорошего горячего шоколада.

– Или умопомрачительных фигурок оригами, разбросанных повсюду. И никакой скуки и сводящего с ума бездействия!

– Кстати, – Малфой ухмыльнулся и вытащил у нее из пальцев жутковатого лебедя.

Посмотрел на фигурку так, словно та могла его укусить, и вытянул ладонь, переводя взгляд на Гермиону. Та улыбнулась, слишком счастливая, чтобы обращать внимание хоть на что-то, но тут сердце ее болезненно екнуло, и она поняла, что собирается поцеловать Малфоя. Просто… просто поцелуй. Потому что момент был хороший – счастливый, – а она так долго хотела это сделать.

И сделала. Простой мимолетный поцелуй. Прикосновение, которое она не раз позволяла себе со своими мальчишками, беспечно промахиваясь, будучи нетрезвой, или же просто так. Да тут не было ничего такого, но как только она это сделала, до Гермионы дошло, что все-таки было. Потому что это Малфой. И потому что он не один из ее ребят, который ответил бы ей целомудренным поцелуем, и всё осталось бы в порядке. Потому что Малфой не закинул руку ей на плечо и не продолжил болтать какую-то ерунду. Он просто стоял. Окаменев. Человек из мрамора. Стоял и смотрел так, словно Гермиона вытянула из него душу и заморозила тело.

Она опустилась на пятки, ведь прижималась к его губам всего мгновение, а как только желудок резко крутнулся, в полной мере осознала, что же она делает. Осознала, какую глупость можно сотворить, поддавшись необдуманному порыву.

Гермиона смотрела на него, широко раскрыв глаза, и боялась моргнуть, словно опасаясь пропустить тот момент, когда же Малфой начнет на нее орать.

– Прости. Это… это просто маггловская традиция, когда кто-то… мммм… Когда кто-то… приносит хорошие вести, следует… поцеловать его на удачу.

Вот почему обманщица из нее была никудышная. Вот почему вранье никогда не сходило ей с рук. И вот почему Малфой продолжал стоять, смотреть и молчать. Наконец, он отмер и отвел глаза. Скользнул взглядом по ее лицу, словно там была написана вся правда, которую он теперь считывал. А насколько Гермиона знала, как раз так и могло бы быть.

– Традиция? – пробормотал он.

Гермиона сглотнула и кивнула:

– Традиция, да. Мы…

Она замолчала, когда Малфой подался вперед и, протянув руку, обхватил ладонью ее затылок. Сжав собранные в хвост волосы, отклонил голову Гермионы назад. Все еще пристально глядя ей в глаза, придвинулся и замер так близко, что качнись он чуть вперед – коснулся бы. Когда его выдох опалил кожу ее щек, Гермиона поняла, что и сама до жжения в легких сдерживала дыхание.

Она выдохнула, а в животе продолжал бушевать ураган. Сердце билось где-то у основания горла, и Гермиона истерично хихикнула. Его глаза были близко-близко, а челка чуть щекотала ей лоб. Он был теплым, сильным и так… рядом, что если бы сейчас Малфой не сделал хоть что-нибудь, ее бы разорвало на мелкие кусочки. Просто на клочки, которые осели бы кучкой на его странных пальцах.

– Закрой глаза, – от его шепота, который казался чужим, в голову ударила кровь.

– Хорошо, – она покраснела, потому что снова чувствовала себя идиоткой.

Как только Гермиона прикрыла веки, он поцеловал ее. И она задохнулась, потому что не ожидала таких чувств. Стало жарко, кровь в венах забурлила, по нервам будто прошел ток, – она и не знала, что так бывает.

Когда-то она думала, что целоваться с ним подобно прикосновению к змее… холодно, безэмоционально, скользко. Она не помнила, с чего так решила, но такое представление подходило ему хорошо. А всё оказалось совсем иначе. Было нежно и горячо, а она сама тонула в нем больше, чем вообще стоило бы девушке.

Она ответила, вложив в поцелуй все те эмоции, которые только что в себе обнаружила. Сжала в кулаках ткань его рубашки, поднялась на цыпочки и обняла его. Малфой подстроился, как вода под упавшее в жидкость тело, прижимая к себе Гермиону и поддерживая ее голову.

Он прошелся языком по изгибу ее нижней губы, и Гермиона захлебнулась воздухом. Словно из легких вышел весь кислород, а без него она бы не выдержала и секунды. Отклонилась, жадно вдохнула, ловя на себе пристальный взгляд Малфоя, который и сам дышал чуть сбито.

– Это волшебная традиция целовать обманщиков.

Гермиона сделал еще один глубокий вдох и кивнула. Облизала губы и посмотрела на его рот.

– Хорошо. Что же я буду за ведьма, если не изучу эту традицию.

Не дожидаясь ответа, она снова его поцеловала, и Малфой лишь шумно выдохнул через нос. Его ладонь в ее волосах разжалась, затем вполне ощутимо дернула за резинку. Вздрогнув, Гермиона потянулась, чтобы помочь справиться с заколкой, и его рука скользнула по ее спине. Он зарылся пальцами в ее кудри, и ей пришлось собрать свою волю в кулак, чтобы все же стащить резинку, вместо того, чтобы касаться его тела. Она нуждалась в этом – они оба, – потому что в любой момент кто-то из них мог очнуться и остановиться. А значит – больше никаких прикосновений, и им нужно было успеть утолить свою потребность, прежде чем это произойдет.

Заколка была брошена куда-то за спину, когда его пальцы прошлись по ее бедрам, а язык скользнул между ее губами. Гермиона издала приглушенный звук и притянула Малфоя за шею, позволяя тому исследовать свой рот, прежде чем сплестись с ним языками. Он вжался в нее, и сердце на мгновение замерло, когда Малфой схватил ее за бедра и приподнял. Гермиона непроизвольно впилась ногтями в его кожу, но он не обратил на это никакого внимания, целуя ее еще крепче и яростнее.

Ударившись об стол, Гермиона подняла веки и посмотрела Малфою в глаза: темные, с расширенными зрачками. Он прикусил ее губу, спустился к подбородку и двинулся ниже к шее. Она пыталась дышать, но всякий раз захлебывалась, когда было найдено очередное ее чувствительное местечко. Усадив Гермиону на столешницу, Малфой огладил ладонями ее ноги сверху вниз до коленей и снова сжал бедра, посасывая кожу под самой челюстью.