The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты
Шрифт:
– Что?! Что?! – Таня пятится назад, потом разворачивается и выбегает из гримерки. За ней почти сразу выбегает Тоня.
– Ну, ты чего-то разошелся, отец! – Вова смотрит на меня исподлобья. – Ты ее обидел, кажется, отец. – Почему-то когда Вова нервничает, все у него становятся «отцами» и «мамами».
– А она меня не обидела?
– Ну, отец, она же... ну, баба...
– Да что ты знаешь о бабах?!
– Ну, отец, ты же понимаешь...
– У нас тут шоу-бизнес, а не церковно-приходская школа, врубаешься, сыночек?
– Типа того.
– А раз «типа того», то нечего смешивать собственную, типа, мораль с создаваемой нами
– Повар – в перчатках!
– А мы в телевизоре!
– М-м-м-м, – тянет Вова.
– Можно я переоденусь? – тихо спрашиваю я.
– Мне уйти?
– Придумай ответ сам!
– Как скажешь, отец. Я и правда пойду.
– Иди, Вова, иди, родной...
Какое-то время сижу перед зеркалом в полной тишине. Корю себя за то, что сорвался на Таню, но на нее злюсь еще больше, потому что терпеть не могу людей, которые берут на себя функцию общественной совести и начинают изъясняться допотопными, укоряющими штампами...
Кажется, я слишком много нервничаю в последнее время. Может, стоит взять паузу, слетать куда-нибудь на пару деньков? Взять с собой Наташку. Провести выходные, вылезая из номера только для того, чтобы поужинать в маленьком ресторане на изломанной улице небольшого итальянского городка. Чувак, ты бывал хоть раз в «небольших итальянских городках»? И у тебя тоже штампы, штампы, сплошные штампы.
«Кы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ырз», – издает неприятный звук открывающаяся дверь. Потом слышится цоканье каблуков по плитке, потом звучит, будто очень издалека, но на самом деле над ухом:
– Привет, я тебе не помешаю?
Поднимаю глаза, здороваюсь с Дашей кивком головы и отвечаю «нет, конечно». Что я еще могу сказать?
– Ты кого-то ждешь? – Она осторожно присаживается на край банкетки.
– Я всю жизнь кого-то жду, – честно отвечаю я.
– Может быть, меня? – Даша «нарочито сексуально лыбится», как поет Ноггано.
Ответ отрицательный. Если не поворачиваться, можно было бы обрезать диалог тут же. Говорить правду отражению в зеркале гораздо проще. Это как скайп: я вижу твои глаза, но тебя самой тут нет. Всем было бы легче, если бы мне не пришлось поворачиваться к тебе, поверь. Но я все-таки заставляю себя повернуться, поднять на нее глаза, снова опустить их, изображаю некое подобие улыбки и тихо отвечаю:
– Не уверен, – повисает в воздухе.
– Андрей, мне хочется поговорить с тобой, а ты... – Она берет со стола упаковку влажных салфеток и начинает мять ее в пальцах. – Ты все время стараешься свалить, все бежишь куда-то. Ты как будто не слышишь моих вопросов, отвечаешь полуулыбками, отводишь взгляд или смотришь сквозь меня. Я пытаюсь взять тебя за руку, а ты выскальзываешь. Ты чего-то боишься?
– Я? Я ничего не боюсь. – Встаю, прислонясь спиной к стене, скрещиваю на груди руки. – Что значит я не слышу твоих вопросов? Ты о чем?
– Я о жизни, Андрюша.
– Она тяжела.
– Андрей, между нами что-то происходит, понимаешь?
– М-м-м-м... видимо да, но что конкретно? Есть какая-то проблема?
– Ну, зачем ты опять делаешь вид, будто не понимаешь? Тебе нравится так вести себя со мной?
– Как «так»?
– Эта ночь в Питере... – Она откладывает салфетки и достает из пластиковой коробки зубочистку. – Я после нее... меня словно подменили... и теперь я не понимаю ничего...
«А ты хотела жрать кислоту без последствий, зайка?»
– Мы с тобой
до Питера, мы с тобой в Питере... – Она дотрагивается пальцами до висков, придавая ситуации драматизм. – Всего одна ночь... и, кажется, мы полетели куда-то, держась за руки...«Как же я завидую людям, которых так долго не отпускает!»
– ...А потом ты раз – и исчез. Я зову тебя, зову. Я будто бьюсь о стекло – ты меня видишь, но не слышишь. Жду, что ты опять возьмешь меня за руку, позовешь, а ты... тебя словно подменили. Будто и не было. Ничего. Никого. Ни тебя, ни меня. – Она бросает взгляд на свое отражение в зеркале, видимо, ей действительно небезразлично, как она выглядит. Все как в сериале. Мы даже разборки устраиваем как настоящие телевизионщики, в гримерке...
– Ничего не было. Ты просто шел по улице, дал прикурить случайной прохожей, поднес зажигалку, близкоблизко – и пошел дальше, по своим делам..
«Именно так, зайка. Я всегда знал, что за просьбой дать прикурить на улице следуют проблемы».
– А я... я люблю тебя, Андрюша! – Она опускает голову и задерживается в таком положении на несколько секунд.
Видимо, сейчас мне придется ей что-то сказать. Прежде чем она поднимет на меня свои влажные глаза. Или говорить нужно после? В принципе неважно, ее глаза все равно будут влажными.
– Даша... понимаешь, какая вещь... – я стараюсь на нее не смотреть и щелкаю пальцами, подбирая слова. – То, что произошло в Питере... так вышло... так бывает. Знаешь, такая короткая вспышка. Резкое столкновение планет. Как в космосе («Если бы я хоть что-то знал про космос»). Я был уверен, ты это расценишь так же, как и я.
– Но я, Андрюша, это вообще никак не расценивала.
– Вот видишь!
– Ты меня не понял. Я не делала выводов, не расценивала. Меня просто тянуло к тебе, а тебя ко мне. Я не могу оценивать эмоции – я же не логарифмическая линейка.
– Какая, прости?
– Не важно. Наши обеды, ужины. Эти манерные поцелуи на людях. Ты хочешь сказать, что... просто так бывает? – Ее глаза в самом деле такие, какими они должны быть по сценарию.
– В общем, да...
– Зачем ты несешь эту ахинею?! – Она ломает зубочистку. – Не бывает так, чтобы людей столкнула судьба, и они упали друг другу в объятия, а потом так вот, запросто, оттолкнули друг друга. Не бывает ничего случайного, понимаешь, Андрей?!
«Только всей этой инфернальной хуйни не нужно, а? Судьба, фатальность, предопределенность. Тоже мне, Тамара Глоба! И откуда такой космический полет фантазии? Этому теперь учат глянцевые журналы?»
– Эта внезапная командировка... Твои глаза той ночью...
«Людей губят не командировки, а передозировки, зайка. Мне ли не знать?»
– И сейчас ты в одну секунду хочешь все перечеркнуть? Все наши отношения?
– Понимаешь, – я старательно протираю салфеткой стол, – мы, Даша, очень разные. Не то чтобы абсолютно несовместимые, но очень разные.
– И когда же ты успел это заметить? Я, например, считаю, что мы очень похожи. Взять хотя бы нашу среду обитания...
– Среда обитания у нас похожа, это правда – я стараюсь быть особенно мягким, – но мы в ней как маленькие кусочки большого паззла. Не совпадаем гранями. И как их ни прикладывай друг к другу, ничего не получится. И начни мы с тобой серьезные отношения – эти несовпадения нас так вскроют, что мало не покажется.