Тигр под елку
Шрифт:
Там, где сейчас так пусто! И так больно! Все сжимается в требовательных спазмах!
Черт, я никогда-никогда-никогда ничего подобного не чувствовала! Вообще! Даже когда смотрела клипы с любимыми корейчиками! Даже когда порно смотрела!
Это было что-то запредельное сейчас.
Этого стоило ждать, да…
— Выебу тебя прямо тут…
О-о-о, какой грубиян… Как мне нравилось!
— Блядь… Не доедем до дома…
И не надо! Давай здесь! Ох…
На мое счастье, в этот момент открылись створки лифта, и Тигр уже молча, явно сдерживаясь из
Каким образом мы миновали ее, эту дверь, как открывали замок, в голове вообще не отложилось.
Только хлопок, отрезающий нас от всего внешнего мира, полностью отпускающий сознание мрак, в котором мы вдвоем оказались.
Тигр прижал меня к стене, фиксируя собой так, что даже дышать не получалось, не то, чтоб двигаться, и, безумно блестя темнющими зрачками, в которых вообще ни одного просвета не виделось, только мрак, еще чернее, чем окружающее нас пространство, дернул ширинку моих бойфрендов.
Загипнотизированная, я краем сознания уловила треск, затем ощущение острого прикосновения воздуха к голой возбужденной коже бедер, затем здоровенные пальцы внизу, там, где все до боли приятно!
Где надо мне сейчас!
Надо-надо-надо!
— Блядь… — прохрипел Тигр, и его оскал, белый-белый, показался мне звериным в этот момент, вообще ничего человеческого, только хищник сейчас был передо мной, готовый терзать свою добычу, — мокрая… Блядь… Киса, это будет жестко.
Он не спрашивал.
Он предупреждал.
И я кивнула, соглашаясь.
Хочу жестко.
Хочу-хочу-хочу!
Тигр еще чуть-чуть повозился, что-то там делая, внизу, затем одной рукой зафиксировал мое лицо, заставляя неотрывно смотреть себе в глаза, а затем…
Ох, мама моя! Боже! Боже-боже-боже!
Я не закрыла глаза от происходящего только потому, что они у меня, кажется, из орбит вылезли!
Потому что…
То, что я ощущала до этого, спрятанного в его джинсах, оказалось вообще неверным!
Неточным!
И совершенно безумным по размеру!
Я раскрыла рот, не в силах выдержать происходящее, и, наверно, все-таки попыталась зажмуриться, но Тигр жестко сжал мой подбородок, приказав:
— Смотреть на меня, киса!
И двинул бедрами, загоняя своего зверя в меня полностью.
По крайней мере, мне так показалось, что полностью, потому что слезы брызнули из глаз, и я жалобно застонала, упираясь ладонями в напряженные мощные плечи.
И смотрела, послушно смотрела в его лицо, сейчас невероятно жесткое и властное.
— Тесно так… — Тигр чуть вышел, а затем снова двинулся, и я опять застонала. Слишком острое было ощущение его внизу, слишком все… Не на грани! За! За гранью! — Ты не целка же? Нет?
Ох…
Нашел, когда спрашивать…
— Нет… — выдавила я кое-как, уже не отталкивая его, а прижимая к себе за шею. Внизу было больно. Но я постепенно привыкала, похоже. И теперь мне было мало просто ощущать его монстра в себе. Мне хотелось чего-то еще. Большего хотелось.
Тигр еще пару мгновений помедлил, пристально вглядываясь
в мое лицо, словно пытаясь понять, вру я или нет. И, наверно, убедившись, что не вру, снова оскалился пугающе плотоядно:— Ну держись тогда, киса.
Ох…
А до этого я что делала?
В следующую секунду я поняла, что предупреждал меня мой Тигр совсем не напрасно.
И держаться — это единственное, что от меня требовалось.
Держаться и расслабиться.
И получать удовольствие.
Ох, какое нереальное удовольствие!
Он такое со мной делал у этой холодной стены, в этой темной прихожей! Он так меня трахал, что все мысли, и без того малочисленные и тупые, окончательно покинули голову. Я вообще на это время перестала себя человеком чувствовать.
Только лишь самкой, текущей, визжащей от того, что с ней делает опытный сильный самец.
Это было настолько по-животному, настолько дико и запредельно жестко, что я сама не поняла, в какой момент тупо отключилась от реальности. Или это перегруз ощущений произошел?
Не знаю.
И потом, когда вспоминала все случившееся, тоже не могла понять. И вспомнить поминутно не могла события. И забыть не могла.
Мой Тигр рычал, сдавленно и грубо, мне в шею, целовал настолько жестко и властно, что губы немели. И трахал, не останавливаясь, как дикий зверь, дорвавшийся до самки.
И боже…
Как я умирала!
Как я стонала!
Цеплялась за него, кусала в ответ в дубленую кожу шеи, слизывала пот, терлась, прижималась и даже, кажется, мяукала что-то, словно кошка в охоте!
И Тигр, чувствуя это все, еще больше зверел, еще сильнее и размашистее двигался, еще грубее был со мной! Так, как мне нравилось! Так, как мне хотелось.
И, когда меня накрыло, резко, неконтролируемо, я закричала, сорванным голосом, хрипло и жалобно, цепляясь за своего любовника и дрожа всем телом.
А он, замерев, пережидая мой кайф, выдохнул сладко:
— Охуенно кончаешь, киса. На колени.
И поставил меня, все еще содрогающуюся от афтешоков кайфа, на колени.
Провел напряженным членом по губам, заставил открыть рот и высунуть язык.
И послушно смотреть на него снизу вверх, пока Тигр грубо, рывками трахал меня в рот. Недолго. Совсем недолго.
Но та-а-ак… О-о-о… И он так кончал… Я готова была на это вечность смотреть.
После он легко поднял меня на руки опять, провел по измученным губам большим пальцем, заставил облизнуть его.
И во взгляде его в ту секунду не было ничего человеческого. Только звериное удовлетворение.
Наверно, я так же выглядела, потому что Тигр, чуть сильнее сжав меня за ягодицы, прошептал:
— Пошли в душ, киса.
— Зачем? — глупо спросила я, не в силах двигаться. Не в силах отвести от него взгляд. Мой Тигр. Мой-мой-мой…
— Мыться, — коротко ответил он, — и трахаться.
О…
Так мы не все, да?
— Еще как не все… — ответил он, и я поняла, что сказала это вслух, — ты отсюда еще долго не выйдешь, киса. Попала ты.