Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination)
Шрифт:
– Река. Она должна быть близко. Вероятно, это растаявшие воды ледника. Единственный надежный путь. Где-нибудь она выходит наружу. Мы поплывем.
– Гулли, ты сошел с ума!
– В чем дело, ты? Не умеешь плавать?
– Я умею плавать, но…
– Мы должны попытаться. Иди, Джиз. Вперед. Шум реки приближался, однако их силы стали иссякать. Джизбелла остановилась, хватая ртом воздух.
– Гулли, мне надо передохнуть.
– Слишком холодно. Иди вперед.
– Я не могу.
– Иди вперед.
– Он нащупал ее локоть.
– Убери свои руки!
– яростно закричала она. Фойл изумленно отступил.
– Что
– Вот как? Я говорила тебе: надо готовиться… думать… а ты втянул меня в эту западню…
– Я сам был в западне. Дагенхем угрожал перевести меня в другую камеру. И больше уже не было бы Линии Шепота. Меня вынудили, Джиз… и мы ведь выбрались, правда?
– Выбрались?! Мы потерялись в Жофре Мартель! Ищем треклятую реку, чтобы утопиться. Ты кретин, Гулли, а я набитая дура, что позволила втянуть себя в эту авантюру. Будь ты проклят! Бежать. Спасаться. Молотить… Все, что ты знаешь. Бить. Ломать. Взрывать. Крушить. Уничтожать… Гулли!
Джизбелла вскрикнула. Покатились камни, и послышался тяжелый всплеск. Фойл бросился вперед, заорал: «Джиз!» и сорвался с обрыва.
Он упал в воду с оглушающим ударом. Ледяная река поглотила его и мгновенно закрутила. Бешено заработав руками и ногами, Фойл почувствовал, как течение тащит его по скользким камням, захлебнулся и всплыл на поверхность. Он откашлялся и закричал. Джизбелла ответила слабым голосом, едва слышным в ревущем потоке. Бурное течение швырнуло его на холодное тело, цепляющееся за скалу.
– Джиз!
– Гулли! Боже мой!
– Джизбелла зашлась кашлем. Прижимаясь к стене, Фойл стал ощупывать своды. Вода с ревом уходила в тоннель, и поток засасывал их за собой.
– Держись!
– прохрипел Фойл. Он обследовал своды слева и справа - гладкие, скользкие. Ухватиться здесь за что-либо было невозможно.
– Нам не выбраться. Придется плыть, - прокричал Фойл, стараясь перекрыть оглушающий шум воды.
– Там нечем дышать, Гулли. Не выплывешь.
– Ненадолго, Джиз. Наберем воздуха и нырнем.
– Тоннель может тянуться дольше, чем хватит дыхания.
– Придется рискнуть.
– Я не смогу.
– Ты должна. Другого пути нет. Давай первая. Помогу, в случае чего.
– В случае чего!… - безумным голосом повторила Джизбелла и нырнула. Течение всосало ее в тоннель. Фойл сразу за ней ушел под воду. Яростный поток тянул вниз, швыряя на гладкие стены. Он плыл сразу за Джизбеллой. Ее молотящие ноги все время били его по голове и по плечам. Они неслись в тоннеле, пока не запылали легкие. Внезапно снова раздался рев воды: их вынесло наверх. И они теперь могли дышать.
Вместо заледеневших сводов перед ними появились изломанные скалы. Одной рукой Фойл ухватил ногу Джизбеллы, другой вцепился за выступавший камень.
– Надо выбираться!
– прокричал он.
– Слышишь этот рев? Водопад. Разорвет на части. Лезь, Джиз.
У нее не было сил, чтобы выбраться из воды. Он подкинул ее обмякшее тело наверх и вскарабкался сам. Они изнеможденно лежали на мокрых камнях, не в состоянии даже говорить. Наконец Фойл, шатаясь, поднялся на ноги.
– Нужно идти, - пробормотал он.
– Вниз по реке. Готова?
Она не могла ни ответить, ни протестовать. Он поднял ее, и они, еле держась на ногах, побрели
вперед, обходя разбросанные гигантские валуны. Вскоре они заблудились в каменном лабиринте.– Все… - с отвращением выдавил Фойл.
– Снова потерялись. На этот раз, похоже, окончательно. Что будем делать?
Джизбелла зарыдала. Это был не плач, а беспомощные, но яростные звуки.
Фойл остановился и сел, потянув ее вниз за собой.
– Возможно, ты права, девочка, - устало произнес он.
– Возможно, я кретин. Моя вина.
Она не ответила.
– Ну, вот и все, на что способна моя голова… Хорошее образование ты мне дала.
– Он поколебался.
– Не попробовать ли нам вернуться в госпиталь?
– Мы не сможем.
– Вероятно. Просто упражнение на сообразительность… Устроим шум? Чтобы нас нашли по геофону?
– Они не услышат… Нас не успеют найти…
– Мы поднимем настоящий шум. Побьешь меня немного… Это доставит удовольствие нам обоим.
– Заткнись.
– Ну и ну!
– Фойл откинулся назад, опустив голову на мягкую траву.
– На «Номаде» был хоть какой-то шанс. Я, по крайней мере, видел, куда надо попасть. Я мог… - Он неожиданно замолчал и судорожно подскочил.
– Джиз!
– Не говори так много.
Он зарыл руки в землю и швырнул ей в лицо пригоршню мягкой пахучей почвы.
– Вдохни!
– захохотал он.
– Попробуй! Это трава, Джиз. Земля и трава. Мы выбрались из Жофре Мартель.
– Что?!
– Снаружи ночь. Непроглядная ночь. Мы вышли из пещеры и не поняли этого. Мы вышли!
Они вскочили на ноги. Их окружала абсолютная темнота. Их овевал теплый ласковый ветер, и сладкий аромат растений касался их ноздрей. Издалека донесся собачий лай.
– Боже мой, Гулли… - недоверчиво прошептала Джизбелла.
– Ты прав. Мы выбрались. Теперь надо только ждать рассвета.
Она засмеялась, раскинув руки, обняла его и поцеловала. Они что-то лепетали возбужденно, перебивая друг друга. Опустились на мягкую траву, обессиленные, но неспособные забыться сном, нетерпеливые, горячие, на заре новой жизни.
– Здравствуй, Гулли, милый Гулли. Здравствуй, Гулли, после всего этого времени…
– Здравствуй, Джиз.
– Я же говорила, мы встретимся однажды… Я говорила тебе, любимый. И вот настал этот день.
– Ночь.
– Пускай ночь. Но больше не будет одинокого перешептывания во тьме. Наша ночь кончилась, Гулли, милый.
Внезапно они осознали, что лежат рядом, обнаженные, касаясь друг друга. Джизбелла замолчала. Фойл схватил ее и яростно сжал, и она ответила с не меньшей страстью.
Когда рассвело, он увидел, как она прекрасна. Высокая и стройная, с дымчатыми рыжими волосами и щедрым ртом.
Когда рассвело и она увидела его лицо.
Глава 6
У доктора медицины Харли Бэйкера была маленькая практика в Вашингтоне, вполне законная и едва оплачивающая счета за дизельное топливо, которое он сжигал, еженедельно участвуя в тракторных гонках в Сахаре. Настоящий доход приносила его фабрика Уродов в Трентоне, куда он джантировал по понедельникам, средам и пятницам. Там, за огромную плату и без лишних вопросов, Бэйкер создавал чудовищ для бизнеса развлечений и творил новые лица для преступного мира.