Тигр в моей голове 2

— Ну Вы прямо скажете, — вздохнул юноша.

— Толя, сынок, — по-отечески сказал старый диверсант, — она ничем не лучше Кристины! Честно говоря, я думал она скажет отцу, тот поднимет своих церберов и они прилетят нас спасать. И что? Кто-то пришел нас выручать?

— Но Вы же сами сказали ей, чтобы она ничего никому не говорила! — с отчаянием произнес Анатолий.

— Сказал. А это была проверка. Вот скажи, Малой, если бы такое случилось с тобой и твоей мамой. И ты бы сказал маме ничего никому не говорить? Как думаешь, она бы тоже никому ничего не сказала? Как только ее эти упыри отпустили бы, а? Да я уверен, что она сразу всех на уши подняла бы! И заешь почему?

— Потому что она меня любит! — уверенно ответил юноша.

— Вот именно! А это значит, что как ни прискорбно это признавать, но для Беатриче ты менее дорог, чем любой прыщик на ее великолепной заднице. И еще один вывод можно сделать.

— Какой? — обреченно выдохнул младший член ментальной команды.

— Ты не задал вопрос, почему она повезла тебя за машиной! Не было ли это проявлением ее симпатии к тебе?

— Точно! Она же сама вызвалась!

— Вызвалась. Думаю только для одного! Чтобы прибрать тебя к своим рукам. Крутить тобой, как она захочет, но к телу не подпускать! Ты извини меня, Малой, но она после этого мне просто противна! — твердо сказал Охотник.

Дальше все ехали молча. Автомобиль повернул на улицу, где стоял дом отца Беатриче. Подъехав к воротам, Охотник посигналил. Из калитки вышел охранник, подошел к машине, и, увидев Анатолия, сказал:

— Оставьте машину на здесь и можете пройти во двор.

Юноша вышел из машины, взял с заднего сиденья большой планшет на тесемках, и прошел через калитку во двор. Там к нему подбежала взволнованная Беатриче. Она схватила его за руку и потащила в дом.

— Мы в твою спальню? — попытался пошутить Охотник.

— Какой ты быстрый. Мы в ванную комнату, — фыркнула девушка.

— Я знал что тебе тогда понравилось.

— Еще раз так сделаешь, не понравится твоей мошонке! — пригрозила Беатриче. — Нужно смыть твою кровь. Мама и так вся на нервах. Папа сказал, что не нужно ее пугать, она и так не может успокоиться от того, что я приехала одна. И что мы с тобой говорили не по телефону, а по рации.

— А папа откуда это все знает? — удивился подполковник.

— Я ему как приехала, так сразу все и рассказала, чтобы он немедленно послал туда охранников, — виновато сказала девушка. — Тебе на помощь.

— И что он? — еще больше удивился старый диверсант.

— А он сказал, раз ты велел никому ничего не говорить, значит так нужно было, — вздохнула Беатриче, — и никого не послал. Я с ним даже поругалась.

— Вот видите! — возликовал Анатолий. — Я же говорил, что она хорошая! А Вы ее черт знает в чём обвинили! Вам должно быть очень стыдно!

— Ну да, — смущенно произнёс Охотник, и тут же добавил уже более категорично: — Но это еще ничего не значит. Может быть ты просто ей нужен для каких-то своих интриг, которые мы ещё не расшифровали.

— Нужно верить людям! — воодушевленно произнес юноша.

— Запомни, Малой, если не будет изначально чрезмерного очарования, потом не получишь такого же сильного разочарования, — вздохнул подполковник. — А с другой стороны, когда еще верить людям, ежели не в молодости.

— Садись, — сказала Беатриче, когда они вошли в ванную комнату. Не успел юноша присесть на край ванны, как она вынула из шкафчика какой-то пластиковый пузырек и круглые плоские ватные диски.

— Будем обрабатывать рану! На твоей распрекрасной отвертке, наверняка, куча всяких вредных микробов, — строго сказала она, смачивая ватный кружок жидкостью из пузырька. — Это раствор перекиси водорода. Будет немного щипать. Терпи.

И девушка стала аккуратно протирать кожу его шеи и обрабатывать порез от отвертки. Беатриче стояла на столько близко, что дурманящий запах ее кожи кружил голову всем троим членам головного кондоминиума.

— Ничего сегодня не выйдет! — сказал вдруг Тигр.

— Что не выйдет? — хором спросили Охотник и Анатолий.

— То, о чем мечтает Малой, — пояснил хищник.

— Почему? — смутился юноша, до сих пор не привыкший к тому, что все его самые сокровенные мечты и желания, спрятанные глубоко в сознании, теперь знают как минимум трое. Одно дело, когда вращаясь в обществе, ты можешь сыграть любую роль, притворяясь не таким, каким являешься в действительности. И совсем другое, когда под маской праведности не сокроешь сознание. За ним наблюдают изнутри. Как бы абсурдно это не звучало.

— У нее кровь идет. Вы что не чувствуете этот запах? — с недоумением спросил полосатый. — Я узнал, из сознания Анатолия, что в такие дни обезьяны не покрывают своих самок. Так что, как говорят у вас бандерлогов, расслабьтесь!

Тем временем, девушка закончила свои манипуляции и наклеила на рану пластырь. Осмотрев свою работу критичным взглядом, явно осталась довольной.

— Готово! Толя, — обратилась она к юноше, — ты во время разговора со мной был очень груб! Зачем ты меня обижаешь?

— Вот хитрунья! — восхитился Охотник. — Она заставляет нас оправдываться и тем самым сразу становится в заведомо выигрышную — по отношению к нам — позицию!

— Я же говорил, что она не только красивая, но и умная! — обрадовался Анатолий.

— Малой! Не путай ум с хитростью! Это абсолютно разные по сути вещи, — поправил его подполковник и тут же добавил ободряюще: — Сейчас разберемся!

— Извини! Просто я сильно перенервничал, — стал играть с ней в психологическое Айкидо Охотник.

— Вот ты и попался! — торжествующе произнесла Беатриче.

— Это с чего это я попался? — удивился старый диверсант.

— Если это были ряженые сатанисты, то чего ты тогда так перенервничал? — лукаво спросила его девушка. — Признавайся, что там было?

— Угадала, это были настоящие сектанты, — вздохнул подполковник, — при мне они зарезали одно из своих.

— Как зарезали? — всплеснула руками новоявленная сестра милосердия.

— Известно как, ножом в спину!

— Почему?