Тигриное око (Современная японская историческая новелла)

— Разбогател я нынче с нашей красильней — отвезу тебя за море в дальние края, куплю тебе там бархата, сахарных конфет… — так говорил он, когда умер отец и для Но настало время печали. Теперь Сэйдзюро убит, и их осталось только двое — брат и сестра. Вот почему ее не отпускала тревога за Дэнситиро.

— Ну, стоит ли так волноваться? Ведь это же Дэнситиро! Разве может он потерпеть поражение от Мусаси? А отмыть запятнанное имя фехтовальщиков Ёсиока нужно непременно.

Так говорил Нагано Дзюдзо.

Только Но, конечно, все равно томилась тревогой.

Она не могла спокойно сидеть у себя и ждать исхода поединка — победы или поражения, поэтому и заварила себе чай в бывшей комнате отца.

Снегу не видно было конца, мело по-настоящему.

В комнате стало немного светлее. Очень скоро с востока сюда хлынут потоки света. К тому времени какое-нибудь известие, хорошее или плохое, будет доставлено. Взор Но упал на чайник, повешенный над очагом, он только что вскипел и исходил паром. Но вспомнила тот день, когда Миямото Мусаси вынудил Сэйдзюро выйти на бой с ним.

Миямото Мусаси стремился сразиться со школой Ёсиока, чтобы сокрушить знаменитое имя и проявить во всем блеске свое мастерство. Безвестный воин, не принадлежавший ни к одной школе, решил утвердиться таким образом, и в этом не было ничего необычного.

Хотя Ёсиока Кэмбо умер, прочно укоренившаяся слава его школы продолжала оставаться бельмом на глазу. В сражениях с учениками Кэмбо Мусаси составил представление об особенностях мастерства главы школы и пришел к заключению, что вряд ли проиграет, если вступит в единоборство, поставив на кон свою жизнь. Потому он и решился вызвать Сэйдзюро на поединок.

Когда посыльный от Миямото Мусаси принес вызов на бой, первыми стали возражать против этого поединка Итибэй и Мибу Гэндзаэмон, тайный попечитель семьи Ёсиока. Мибу Гэндзаэмон был старшим братом Ёсиока Кэмбо и актером театра Но школы Китарю, [116] жил он возле храма Мибудэра.

— Нельзя, чтобы Сэйдзюро принял вызов от такого человека. Даже думать об этом не нужно, просто оставить без внимания. Ведь истинное ремесло дома Ёсиока — изготовление черной ткани куро-дзомэ. Если Мусаси будет настаивать, можно сказать ему, что, к великому прискорбию, Ёсиока Кэмбо два года назад скончался, и на нем, на моем младшем брате, пресекся род фехтовальщиков Ёсиока. Школа меча Ёсиока прекратила существовать с концом правления дома Асикага, который ей покровительствовал. Вам же с братьями следует все силы положить на истинное ремесло нашего дома. Не я ли без конца твердил, что надо как можно скорее снять вывеску фехтовальной школы, — тогда бы разве случилось такое?

116

Театр Но существует в Японии с XIII в., в XVI–XVII вв. обрел новых покровителей в лице сегунов Токугава и феодальных князей. Признанные театральные школы получили статус самурайских родов и ежегодный рисовый паек. Школа Китарю была основана актером Кита Ситидаю (1586–1653) при поддержке второго сегуна Токугава, Хидэтада.

Гэндзаэмон считал, что теория боя, которой владеет Сэйдзюро, уступает практическим навыкам Миямото Мусаси, отшлифовавшего свое мастерство в суровых условиях, в скитаниях по горам и долинам. Прошел слух и о том, что Мусаси одолел преподобного Ходзоин-агона из Нара. [117] С таким противником, как Мусаси, единственная схватка решит все: либо победа, либо поражение.

— Не делайте этого. Дом Ёсиока занимается тканью куро-дзомэ. Ничто не мешает вам уклониться от поединка. Ведь жизнь всего одна, не так ли? Нельзя легкомысленно принять такой вызов. Разве ваш батюшка не говорил, что школа воинских искусств не должна быть в тягость?

117

Ходзоин-агон из Нара — монах по имени Окудзоин из храма Ходзоин при буддийском комплексе Кофукудзи в г. Нара, глава школы боевого копья Ходзоинрю. Согласно легенде, Миямото Мусаси в 1605 г. одолел его, сражаясь коротким деревянным мечом.

Так слуга Итибэй, принося извинения за назойливость с непрошеными советами, предостерегал терзаемого сомнениями Сэйдзюро.

И Гэндзаэмон, и Итибэй настаивали на своем во исполнение воли Кэмбо.

Когда Ёсиока Кэмбо говорил, что его дело — красильня, а воинские искусства для него всего лишь не приносящая дохода забава, — то были слова человека, хорошо сознававшего, что в искусстве фехтования, которому он ненароком обучился, необычайные способности даровали ему небеса, так что на службе у сёгуна в ведомстве боевой тактики он оказался, сам того не желая.

В то время по стране еще катились волны последних сражений, и мастера боя встречались и среди крестьян, и среди горожан.

Фехтовальная школа Ёсиока Кэмбо была основана с той лишь целью, чтобы сложный способ окраски ткани куро-дзомэ хорошо зарекомендовал себя среди самураев.

Ведя свой род от ремесленника-красильщика с улицы Хорикава, Ёсиока должен был проявить немалую сноровку, чтобы войти в число почтеннейших горожан квартала Ниси-но Тоин, расположенного вблизи Четвертого проспекта.

Ведь Четвертый проспект, особенно в том месте, где он теперь пересекается с улицей Синмати, был как бы зерном, из которого вырос впоследствии город Киото.

Мибу Гэндзаэмон недаром говорил, что жизнь школы Ёсиока закончилась вместе с жизнью его брата. Положение семьи было таково, что они вполне могли прожить и без вступительных подношений от учеников. А от поединков с истинными мастерами боя, которые сами живут обучением этому искусству, никакой выгоды усмотреть было нельзя.

То, как в 3-м году эры Эйроку (1560 г.) Ода Нобунага покончил с Имагава Ёсимото, ясно показывает, что взлеты и падения в этом мире обычное дело, словно прилив и отлив. И сколько уже погибло людей, которые зарабатывали былой славой своего рода!

Итибэй тоже хотел отвратить молодого хозяина от этого пути. Словно ища поддержки, он смотрел на Но, которая присутствовала при разговоре и сидела в углу.

Со стороны красильни несся запах вываренной в больших котлах коры горного персика. К нему примешивался запах кипящего красителя охагуро, [118] которым женщины чернят зубы. Слышны были грубые возгласы работников-мужчин, что есть силы выжимающих вынутое из чанов с краской индиго полотно, а также голоса девушек — мойщиц ткани, распевающих на мотив рютацубуси. [119]

118

Охагуро — обычай чернить зубы, принятый среди замужних женщин в эпоху Эдо. Также состав для чернения зубов, основу которого составляли железные опилки, окисленные в чайном настое или сакэ.

119

Рютацубуси — мелодия, получившая широкое распространение около 1600 г., авторство приписывают монаху Рютацу.

Про окрашивание тканей так называемой «краской Кэмбо», говорится в главе семнадцатой первого свитка сочинения «Устное предание красильщиков об окраске в чайный цвет», изданного ксилографическим способом в 6-м году эры Камбун (1666 г.) красильщиком Канъэмон. Там написано: «Трижды опустив в отвар кава, один раз добавить черного, потом в мокром виде ополоснуть водой и высушить, потом опять трижды опустить в отвар кава и добавить черного, высушить, как сказано выше, и снова два-три раза окрасить».

Дважды упомянутый здесь отвар «кава» — это отвар древесной коры горного персика, называемой еще «момокава». «Черное» — раствор состава для чернения зубов. Эти два компонента необходимы для получения краски Кэмбо.

Сначала ткань окрашивают в отваре коры горного персика, а затем в растворе для чернения зубов, который содержит железо. Если прибегнуть к химической терминологии, то суть состоит в том, что танин, вывариваемый из коры, образует с железом соединение — железистый танин, и ткань становится черной.