Тигриные игры

— Вы принесли информацию?

Файлы, в которых подробно рассказывается о том, что с ним было сделано, почему это было сделано, и о рождении чудовища, которого они выпустили. Это была ее цена, она предупреждала его, хотя и дала бы ему информацию, чтобы найти его дочь.

— Если бы я знал, что это ты, Катарина, — прошептал он, — я бы попытался отговорить тебя от такой цены.

Увидеть, что случилось с Грэмом, а не услышать краткий пересказ? Какая разница, она теперь знает, от чего Грэм пытался защитить ее.

Вся ложь, его намеренное молчание, его отказ рассказать, что у нее есть родители, все это была его попытка защитить ее, чтобы никто не мог причинить ей вред. Средства были сомнительными, но намерение чистым. Этот момент проникновения в суть сломал то, что осталось от ее сердца. Она отказывалась доверять ему, хотя знала, в глубине души знала, что мужчина, которого она знала ребенком, не сделает ничего, чтобы преднамеренно причинить ей вред.

— Грэм, Порода, которая приходила к нам несколько месяцев назад, сказал, что знает, где прячется Онор. Хотя ему еще предстояло узнать ее личность. — Серые глаза застыли на ней. — Мы не получили ответа от него. Мы не сказали ему, что уже связались с кем-то, кто нам сообщает о ней. — Благодарность сверкнула в его глазах. — За это мы благодарны тебе. Жить без нее… — Влага блеснула в его глазах, когда слеза скатилась с глаз его жены. — Так много лет потеряно.

Он передал ей флеш-чип. Информация, за которую она торговалась, теперь была у нее, для чего? Чтобы узнать, как далеко он зайдет, чтобы обеспечить ее безопасность?

Кэт, в свою очередь, передала защищенные кожаной обложкой бумагу, фотографии и различные флеш-чипы, которые скопила о жизни Онор за эти годы.

— Онор счастлива? — прошептала Аннет, нить страха, что она теперь может не понадобится своей дочери, скрывалась в надежде.

— Она с Породой, которая любит ее больше собственной жизни, — тихо сказала ей Кэт. — Но она все еще скучает по матери, которой можно доверять, и по отцу, на которого можно опереться. Пара, которая назвала ее дочерью, — замечательные люди, но она никогда не была близка с ними. — Онор никогда не просыпалась, как Кэт. По крайней мере, если бы она это сделала, она бы никогда никому не рассказала, особенно Кэт. — Отнеси информацию, которая у тебя есть, ДжонасуУайетту. Он в офисе Уиндоу-Рок в Бюро по Породам. Убедитесь, что директор этого офиса, РулБрейкер, присутствует во время вашей встречи. Сразитесь с ним, потребуйте увидеть ее, и Рул позаботится о том, чтобы это произошло. В противном случае, Джонас прикажет Породе, в которую она влюблена, увести ее.

— Она в опасности? — догадался генерал.

— На данный момент, — подтвердила Кэт, все еще пытаясь сдержать свои разрушенные эмоции. — Позволить ей увидеть своих родителей не повлияет на ситуацию. Это может даже помочь.

— Катарина, — Аннет наклонилась вперед, когда Кэт потянулась к двери, чтобы покинуть Драгун. — Любая боль, которая преследует твои глаза, может быть смягчена любовью матери. Сходи к своим родителям, пожалуйста. Потому что я не знаю, смогу ли я наблюдать за ее болью еще один год и не рассказать правду. И поверь мне, когда я это сделаю, твой отец сойдет с ума. Он преодолеет силы Породы со всеми одолжениями, которые он накопил в своей жизни и жизни своего отца, и бог знает только то разрушение, которое он причинит, чтобы найти тебя.

— Бюро не знало обо мне. Они не скрывали меня и не знали, где я спрятана. Если бы они знали, я бы давно умерла. Поверьте мне, миссис Робертс, тех, кто скрывал меня — никто не сможет найти, если они не хотят, чтобы их нашли.

— Это ничего не изменит, моя дорогая, — осторожно предупредил ее генерал. — Кеннет не позволит этого. Узнав, что ты жива, он разорвет мир на части, чтобы найти тебя.

Кэт смотрела в окно, наблюдая, как Кинан и его крылатые Породы защищают драгун. В ее мире не было места для родителей, которые любили свою дочь.

— Я больше не ребенок, которого они потеряли, — прошептала она, отказываясь оглядываться на них. — Им лучше не знать.

— Кэт…

Все, что собирался сказать генерал, было прервано порочным ревом, ни капли не похожий на здравомыслящий, который разорвал ночь и заставил крылатых Пород достать свое оружие.

— Уезжай, — открыв дверь и нырнув, она заорала, приказав водителю: — Увези их отсюда.

Крылатая Порода вскочила на водительское сидение и уехала еще до того, как Кэт вымолвила приказ.

— Давай полетим, — потребовала она, мчась к Кинану.

Орел посмотрел на нее с тихим созерцанием, покачав головой.

— Лучше встретиться со зверем здесь, чем посадить его на хвост, — он вздохнул. — Надеюсь, у меня все еще будет несколько перьев, когда все будет закончено.

— Нет. — Она схватила его за руку, внезапно испугавшись, когда снова послышался рев, на этот раз гораздо ближе. — Я разберусь с ним. Уходите.

— Лети, ублюдок! — гневное, гортанное требование пришло как тень, ограниченная тьмой, согнувшаяся, безумная ярость, сияющая в забитых золотыми искрами глазах. — Пока у тебя есть перья для этого.

Кэт повернулась к лицу… она даже не была уверена, кем он был. Кем бы ни был Грэм, это был не Гидеон, и это было не то лицо, которое он носил перед всем миром. Он казался выше, шире, настолько мощным, что это было страшно.

— Ты совсем спятил? — Будь она проклята, если он запугает ее или причинит вред одному из немногих ее настоящих друзей.

Улыбка, которую он дал ей, была пугающей; резцы, сверкающие вызовом, были острее, длиннее, чем раньше.

Взгляд, сопровождавший его, был одним из таких мужских удовольствий, что заставил ее когти появиться и согнуться в предупреждении.

— Предполагаю, что так и есть, — грохот опасности в его рычании вызвал озноб по ее позвоночнику. — Теперь, отойдите в сторону, чтобы я убедил твоих друзей в этом.

Ее глаза сузились.

— Да, они друзья, и ты их не тронешь.

Его рев снова разрушил ночь. Единственная причина, по которой она не вздрогнула, это то, что она была слишком потрясена этим. Теперь шокированная и прекрасно осознавая опасность, окружающую крылатых пород. Если Кинан встанет на ее защиту и будет сражался так, как он намеревался, тогда они все могли бы умереть.

— Они забрали тебя, — этот рев, и другого слова для него не было, был полон яростного оскорбления. — Они называют это свободой. Они могут с этим справиться.

— Что именно они назвали свободой? — резко спросила она.

Она была напугана до смерти за Кинана и его людей, но не за себя. То, чем стал Грэм, было ужасающим в явной силе и дикой силе, которую он проявил. Но он не был ей угрозой. К сожалению для него, о ней нельзя сказать то же самое.

— Они забрали то, что принадлежит мне. — Он шагнул вперед, его взгляд остановился на Кинане. — Брось, человек-птичка. Перестань прятаться за симпатичной девушкой.

— Я не сумасшедший, — спокойно сказал Кинан. — Я не против позволить ей встать между нами. Мне нравятся мои перья.

Грэм усмехнулся в ответ.

— Трус.

— Я считаю, что больше подходит значение «здравый смысл».

— Тебе следовало воспользоваться этим здравомыслием и отказаться забирать ее от меня, — рычание было смешано с таким обилием разочарования, что его нельзя было пропустить.

Пока она стоит между ними, он не будет атаковать. По крайней мере, пока она не была в опасности. Он должен успокоиться в конце концов, не так ли?