Тихая, как последний вздох

— Дай мне на минуту это письмо и ту прощальную записку, — попросил Алекс.

— Но я ведь говорил тебе об отпечатках пальцев…

— На этих бумагах окажутся только ее отпечатки. Могу тебя в этом заверить. Все это чистейшая правда. Никто не подбрасывал сюда эти письма.

— И я так думаю, но…

— Заметил ли ты, что она написала это письмо до приезда сюда? «Я выезжаю в Девон…»

— Да, но…

— А это означает лишь одно, Бен: миссис Александра Бремли знала уже перед отъездом сюда, что Грейс Мэплтон погибнет, но миссис Александра Бремли не убила ее.

— Возьми эти бумаги, если хочешь, — Паркер потер лоб. — Скоро на нас свалится рой полицейских, вооруженных новейшими достижениями следственной техники, и я смогу сделать для них единственное заявление: хотя Грейс Мэплтон никто и не мог убить, призрак Евы де Вер больше не будет здесь появляться. Интересно, как они это воспримут?

XXVI «Это был бы несчастный случай…»

— И что теперь? — Паркер снова осмотрел комнату. Его взгляд задержался на миссис Бремли, сидящей в кресле с жуткой улыбкой на устах. — Будь это хотя бы другое оружие! — почти простонал он. — А не этот проклятый гигантский меч!

Алекс положил руку на его плечо.

— Послушай, до рассвета остается всего час, а может и меньше. Давай закончим опросы. Сначала хотелось бы установить одну вещь — я имею в виду этот проклятый скелет. Мне кажется, его подбросил Кедж, и это обыкновенная дурацкая шутка, но кто ж может знать?

— А зачем бы этот серьезный, шестидесятилетний мужчина позволял себе такие дурацкие шутки?

— А затем, что Дороти Ормсби написала когда-то разгромную рецензию, которая ему сильно повредила, потому что все считаются с ее мнением. Я не хочу присутствовать при вашем разговоре, потому что это мой коллега, мы знакомы много лет, а дело, скажем так, щекотливое. Он мог бы тут же соврать в глаза и от всего отказаться. Стыд не позволил бы ему признаться. А вот если этот вопрос задашь ему ты, да еще добавишь пару слов об отпечатках пальцев и придумаешь что-нибудь отягощающее, он признается наверняка, потому что я не верю, что он сделал это в перчатках. Вспомни: дело происходило во время конкурса, а Кедж дольше всех не возвращался в столовую! А позже, услышав о смерти Грейс, он не смог скрыть своего испуга. Ну, короче, ты справишься. Второй вопрос — это Дороти Ормсби. Там я тоже не хотел бы присутствовать, и сейчас скажу, почему. Ты можешь к ней пойти, в случае, если Кедж признается, что это он подбросил скелет. Разумеется, не говори ей, что это Кедж. Важно, чтобы ты сказал, что это не лорд Редленд. Кажется мне, что их в прошлом что-то связывало, и Дороти отвергла предложение выйти за него замуж. Час назад она была уверена, что это его отвратительная шутка, и я заметил, что на ее глазах выступили слезы. А Дороти Ормсби отнюдь не выглядит барышней, которая плачет по первому же удобному поводу.

Паркер кивнул и направился к двери.

— Минутку, — остановил его Алекс. — И Кедж, и дело с лордом Редлендом — это линии побочные. Важно нечто совсем другое. Весь вечер Дороти делала заметки в своей записной книжке. Мне кажется, там находятся разные наблюдения, касающиеся поведения многих присутствующих в столовой. Ты должен это прочесть! Если она не захочет отдать тебе свои записи, решительно попроси позволения хотя бы прочесть их в ее присутствии. Мне она их наверняка не покажет, поскольку я — частное лицо, а вот тебе она не сможет отказать, потому что совершено преступление, а ты — офицер полиции. Умоляю тебя, прочти это срочно, потому что может внезапно выплыть что-нибудь, о чем мы оба вообще не подумали. Ведь кто-то все же убил эту несчастную Грейс Мэплтон!

— Хорошо, — сказал Паркер. — А ты?

— Я пойду к доктору Харкрофту и помучаю его насчет этого меча. Он ведь опытный врач. Может, существует какой-нибудь другой вариант? Не знаю… Но ведь кто-то же ее убил, как я уже говорил… Потом я хочу заглянуть к Кварендону и спросить его о том, кто кого приглашал сюда на юбилей Аманды. Это тоже может быть существенным. А еще надо поговорить с Тайлером и… тут в замок ворвется толпа полицейских, взойдет солнце, если тучи позволят ему показаться, и расследование двинется дальше.

— Куда двинется? — вздохнул Паркер. — Ну ладно, постучи Кеджу и скажи, что я жду его в библиотеке. Соседство убитой произведет на него впечатление.

Джо молча кивнул, и они оба вышли, тихо заперев дверь. Алекс указал на соседнюю комнату и движением руки поторопил друга. Паркер быстро удалился на цыпочках. Толстый ковер приглушил его шаги.

Джо еще немного помедлил и тихонько постучал.

— Кто там? — тихо спросил Кедж из-за двери.

— Алекс.

Дверь открылась. Кедж по-прежнему был в вечернем костюме. Очевидно, он ни минуты не спал.

— Что случилось? — спросил он испуганным голосом.

— Бенджамин Паркер хочет с тобой поговорить. Он тут опрашивает всех перед приездом полиции из графства. Это для того, чтобы все, кто не имеет ничего общего с… ну, ты знаешь с чем, могли уехать, как можно скорее.

— Я сейчас там буду… — Кедж поколебался, но после секунды размышления отступил и закрыл дверь.

Джо двинулся по галерее, дошел до конца, повернул направо, остановился перед дверью доктора Харкрофта, постучал и вошел. Когда он вышел оттуда десять минут спустя, в коридоре по-прежнему царила тишина. Он двинулся направо и по дороге заглянул в библиотеку. Она была пуста. По-видимому, Паркер, уже закончил с несчастным Кеджем и был теперь у Дороти. Джо как раз направлялся к двери комнаты мистера Кварендона, когда она внезапно отворилась, и тучный издатель собственной персоной показался на пороге. Увидев Алекса, он взволнованно всплеснул руками и тут же отступил назад, жестом руки призывая его следовать за ним.

Изумленный Джо вошел. Мистер Кварендон стоял с поднятой рукой, повернувшись к своим псам, которые немедленно вскочили, как только Алекс появился в комнате.

— Лежать! — негромко, но твердо приказал Кварендон. Собаки легли и застыли неподвижно, не сводя с Алекса глаз. — Садитесь, умоляю вас, — мистер Кварендон указал Алексу на кресло. — Представьте себе, — я вышел как раз для того, чтобы постучаться к вам. Какое стечение обстоятельств!

— Тем большее, что я тоже шел именно к вам, — спокойно сказал Джо.

— Правда? — мистер Кварендон поднял брови и вдруг умолк. Потом снова оживился. — Удалось ли вам уже установить, кто?..

— Нет, — отрицательно покачал головой Джо, — не удалось. Но у нас есть на этот счет разные, более или менее правдоподобные теории, одна из которых, наверно, окажется правильной. Однако, расследование может проводиться весьма кропотливо и затянуться надолго. Я знаю, что это будет неприятно для лиц невиновных, тем более, что пресса, очевидно, набросится на это событие, как стая голодных волков. Одних наших фамилий достаточно, чтобы придать всему этому мрачный оттенок. Мне жаль вашего друга сэра Гарольда Эддингтона. Вы хотели украсить наше скромное собрание присутствием заместителя министра, тем временем несчастный долго еще будет обречен видеть свое лицо на первых страницах всех бульварных газет Великобритании. Не говоря уже о том, что они начнут копаться в его личной жизни, привычках, слабостях и так далее. Именно поэтому я и хотел сейчас навестить вас. Мне следовало бы постучаться к нему, но я почти не знаком с ним. А тем не менее, есть один вопрос, который я должен ему задать.

— Вопрос? Надеюсь, вы не предполагаете…

— Я не имею права ничего предполагать. Там, где речь идет об убийстве, надо знать. Но, разумеется, расследование должно стремиться к устранению всевозможных неясностей…

— Неясностей? Но что может быть неясного…

Джо поднял руку и остановил его.

— Быть может, это глупость, — произнес он с легким колебанием, — но вчера утром, сразу после приезда, у меня сложилось впечатление, что сэр Гарольд либо чем-то очень расстроен, либо какие-то мысли выводят его из равновесия. Когда мы разминулись в калитке замка, а вы в это время выводили на прогулку своих собак, сэр Гарольд производил впечатление человека, который находится в трансе… Конечно, я могу ошибаться. Быть может, сэр Гарольд иногда выглядит так без всякой причины, или он просто переутомился? А может, он слишком рано встал или попросту плохо переносит воздушные путешествия? Я знаю многих отважных людей, которые с трудом переносят любые полеты. В том числе и на вертолете. Во всяком случае, этот вопрос меня беспокоит. Вы ведь знаете его много лет — он ваш друг. Как, по-вашему, его поведение вчера утром было совершенно нормальным?

— Я уверен, что… — начал мистер Кварендон и снова умолк. С минуту он сидел, вглядываясь в Алекса. Потом неспокойно шевельнулся. Псы посмотрели на него. Алекс тоже молчал. — Можете ли вы дать мне слово, что то, о чем я сейчас расскажу, навсегда останется между нами? — мистер Кварендон подался вперед.

Алекс беспомощно развел руками.

— Несколько часов назад здесь была убита молодая женщина, ваша бывшая секретарша, и мы ведем расследование этого дела. Как же вы можете просить, чтобы я обязался молчать, даже не зная, что вы намерены мне сообщить?