Тихая Война

— А как же я?

— Вы продемонстрируете преданность клану, а не заблуждающемуся старику. Вы ведь знаете, что он обманывает себя. Он не понимает — всё куда серьезнее, чем противостояние землян и дальних, истинных людей и так называемых постлюдей. Это война поколений. Слишком долго обеими сторонами правили пожилые люди. Они сопротивляются переменам, видят только то, что хотят. Но настало время всё пересмотреть. Историческая неизбежность, так сказать. Лично я рекомендую вам забыть о своей сентиментальной привязанности к наставнику, профессор–доктор. Не пытайтесь спасти его от него же самого. Он лишь потянет вас за собой вниз.

— Полагаю, я должна вам сообщить, когда договорюсь о встрече с подполковником.

— Не утруждайте себя. Я узнаю обо всем раньше вас: мои люди держат его под постоянным наблюдением.

— Генерал Пейшоту знает про Монтаня? Про всё это?

— Арвама не нужно ставить в известность, — сказал Эуклидес. — Он слишком занят подготовкой к полету на Сатурн на этом своем корабле. Много работы. Много дел. Не стоит его беспокоить по пустякам. Вам ясно?

— Пожалуй, я всё поняла.

Шри знала: она нужна Эуклидесу, чтобы доставить иглу данных. Зато потом, когда она выполнит его поручение, пользы от нее уже не будет, и, несмотря на все заверения Эуклидеса, ее, скорее всего, убьют.

— Очень на это надеюсь, — заявил Эуклидес. — Ах да, еще кое–что, прежде чем вы уйдете. Семья считает, что какое–то время вам лучше побыть в Бразилиа.

— Я планировала вернуться в Антарктиду, как только закончатся слушания, — заметила Шри. — Меня, как и генерала Пейшоту, ждет много работы.

— Уверен, в вашем маленьком ледяном королевстве нет таких дел, за которыми вы не могли бы следить отсюда, — сказал Эуклидес. — Конечно, вам позволят наведаться в хижину моего дяди. Но затем придется вернуться в Бразилиа. И остаться там. Вам и вашим сыновьям.

— При чем здесь они?

— Семья печется об их безопасности не меньше, чем о вашей. Здесь с ними ничего не случится.

— Хотите сказать, они станут заложниками.

— Они будут в безопасности. Обещаю. Но хватит разговоров. Всё решено, и обратного пути нет. Чувствуете ветер перемен? В ближайшие несколько недель те, кто важен для нашего дела, должны держаться поблизости. А уж ваша роль, профессор–доктор, просто неоценима.

— Я верой и правдой служила клану, — поделилась Шри со старшим сыном. — Я отправилась на Юпитер с лучшими намерениями. Я хотела, чтобы строительство биома завершилось успешно. И на Арвама я работала из лучших побуждений. Что еще мне оставалось делать? Ослушайся я хоть раз, откажись сотрудничать с Оскаром или Арвамом, меня ждало бы наказание. Они забрали бы у меня все проекты, над которыми я работала. Но я все равно обречена, несмотря на верность. Они вынудили меня предать Оскара. Только едва ли я получу награду после, помяни мое слово.

— Ты все сделала правильно, — успокоил ее Альдер. — В сложившейся ситуации у тебя не было выбора.

— Знаю, но лучше от этого не становится.

Шри и Альдер прогуливались по территории фамильной библиотеки Пейшоту. До Переворота и гражданской войны здесь располагался ботанический сад. Вечерело. Вдоль дорожек, извивающихся между клумбами, зелеными лужайками и деревьями, зажигались фонари. На западе, у самого горизонта, еще видны были отблески заката. На темнеющем небосводе зажигались первые звезды, а над черными кубиками библиотечных зданий, словно огромная улыбка, выплыл тонкий серебристый полумесяц.

Шри очень любила это место. После того как Оскар Финнеган Рамос нашел ее на сельскохозяйственном исследовательском объекте, где она занимала какую–то непонятную должность, после того как он помог ей получить один из самых известных грантов, который давал возможность работать над любым проектом по собственному выбору, она провела здесь три года. Именно в библиотеке родились ее первые оригинальные идеи, тут она осознала, кем хочет стать, как собирается строить свою карьеру, чтобы в конечном счете получить от мира то, чего так страстно желало ее сердце. На этой самой скамейке перед газоном с пальмами и гибискусом Шри придумала, как решить проблему с переносом электронов в новой системе искусственного фотосинтеза, которую она разрабатывала. А ведь до этого она не одну неделю билась над ней — вертела то так, то сяк, перебирала варианты, а задача оставалась для нее темным лесом. Женщина вспомнила, как наблюдала за изумрудными колибри, зависшими рядом с ярко–красными цветками гибискуса, — машущие крылья птицы напоминали размазанный росчерк кисти. И вдруг ответ пришел к ней сам собой, полностью сформулированный, — момент откровения, чистого незамутненного счастья, только рождение первенца принесло ей больше радости.

Шри до сих пор снимала квартиру в одном из жилых комплексов, где обычно размещались приезжие ученые. Она любила бродить по саду возле библиотеки. Но сегодня столь дорогой ее сердцу, столь знакомый лабиринт тропинок и раскинувшиеся вокруг холмы напоминали клетку. В сумерках теплый влажный воздух обволакивал ее, подобно савану.

— Эуклидес работает не один, — сказал Альдер.

— Естественно. Ему не под силу придумать такой план в одиночку. Он лишь видимая верхушка айсберга — основные силы заговорщиков спрятаны глубоко в недрах семьи. Они выступают за войну. Они хотят унизить Оскара. Подорвать его авторитет. Это вполне очевидно. А еще я думаю, они собираются скомпрометировать Арвама.

— Считаешь, Арвам не замешан в их плане?

— Эуклидес ясно дал мне понять, что генерал здесь ни при чем. Арвам даже не в курсе, что один из его офицеров снабжает Оскара информацией. Когда придет время и война закончится, они используют это против генерала, пока победа не сделала его слишком могущественным. Ну и, конечно, у них будет повод устранить меня. Сработано чисто. Даже восхищение вызывает. Одной пулей поразить сразу три цели.

— Зачем им ликвидировать тебя?

— Они сомневаются в моей преданности. К тому же я слишком много знаю. Какая им от меня польза? Они получили все, что нужно для ведения войны, поэтому меня можно пустить в расход.

Шри выплюнула эти слова, будто прогорклые семечки.

— Ты ждала награды, а вместо этого, как тебе кажется, заработала наказание, — принялся рассуждать Альдер. — Ты расстроена, ибо чувствуешь, что с тобой обошлись несправедливо. Однако таков закон жизни — обыкновенные люди на службе у великих мира сего должны быть готовы к тому, что в одночасье всё может перемениться. Наделенные богатством и властью порой оказываются невероятно жестокими и капризными. Их прихоти способны перевернуть жизни слуг, а им до этого и дела нет. Не удивлюсь, если для Эуклидеса и его таинственных покровителей ты лишь промежуточное звено. Пешка в игре против Оскара и генерала.

— И они намерены этой пешкой пожертвовать.

— Как знать. Если игра подходит к концу, тебя могут и повысить.

— Эуклидес передал: семья требует, чтобы я осталась в Бразилии. Мне запрещено возвращаться домой. Они запросто могут пустить двадцать лет моей работы псу под хвост. Разумеется, они не станут со мной церемониться. Выбросят как игрушку и ни капельки не пожалеют. На их великодушие и сочувствие рассчитывать не приходится. Нет, если я хочу выжить в этой игре, то должна действовать самостоятельно. Кроме того, остается другой вопрос.

— Авернус, — с ходу догадался Альдер.

После фиаско в Радужном Мосту Шри поклялась, что, если начнется война, а точнее, когда она разгорится, профессор потребует награды за свою преданность семье в виде единоличного доступа к Авернус и ее секретам. Этот приз предназначался исключительно ей. Лишь она была его достойна. Она, только она его заслуживала. Стоило представить, как кто–то из ее алчных глупых соперников копается в трудах Авернус, изучает и использует секреты гения генетики, как Шри охватывал нестерпимый гнев, гнев беспомощности.