Тихий Холм
Шрифт:
На карте между церковью и госпиталем было всего несколько сантиметров. Расстояние оказалось не таким уж коротким – мне пришлось отмахать без малого милю и даже протопать через не очень большой разводной мост (который, к счастью, был опущен), прежде чем выйти на Крайтон-стрит – именно на ней находилась моя цель. Это уже не был пригород – Крайтон-стрит был обрамлён с двух сторон красивыми особняками, почти все из которых имели ухоженные палисадники у фасада. Улица была гораздо шире, чем все закоулки Старого Тихого Холма. Рекламные щиты висели через шаг, зазывая туристов заглянуть в местные достопримечательности. Особенно мне запомнился щит с розовым кроликом по имени Робби – кажется, рекламу парка
Наконец, я увидел больницу. Это было ещё одно заурядное бетонное строение, назначение которого выдавал лишь красный крест на калитке у входа. Там же висела надпись: «Госпиталь Алчемилла».
Заходя в больницу, я никак не ожидал, что могу за это схлопотать себе пулю в лоб. Тем мне менее, именно это едва не произошло, и я остался жив настоящим чудом. Я открыл тяжёлую железную дверь ступил за порог. Нос тотчас забил характерный запах спирта и формальдегида, витающий во всех больницах от Бостона до Калифорнии. Я увидел стойку регистратуры, лежащий на нём журнал, висящие по стенам санбюллетени… Дальнейшие наблюдения были самым грубым образом прерваны пулей, вонзившейся в стену у меня над головой. Штукатурка разлетелась вдребезги, осыпав мои волосы мелкими серыми осколками. Я рухнул, как подкошенный – в ту секунду я и сам верил, что в меня попали, ранили насмерть. В голове мелькнула удивлённая мысль: «За что?».
Лёжа на земле, я увидел, как у стойки на деревянном стульчике со спинкой сидит человек. В руке он держал дымящийся пистолет, и я с ужасом понял, что вторая пуля вполне может разнести мне череп. К тому времени я успел засчитать себе возврат в мир живых – так что быстро вскинул руки, показывая пустые ладони, и заорал дурным голосом:
– Стойте! Не стреляйте!
Мужчина вздрогнул. Ствол пистолета резко повело влево, и я благополучно выпал из мушки. Ободрённый этим, я продолжал тараторить из положения лёжа:
– Успокойтесь, я не собираюсь вам ничего сделать! Меня зовут Гарри Мейсон, я всего лишь турист!
Наверное, я бы рассказал о себе ещё много чего интересного, если бы он не опустил своё чёртово оружие. Мужчина убрал пистолет и нерешительно встал. Я тоже начал подниматься с пола, попутно украдкой изучая своего несостоявшегося убийцу. Он не производил впечатления сумасшедшего, который поставил себе целью косить всех подряд из пистолета. Первое, что бросалось в глаза во внешности – цивильный тёмно-серый костюм при белой сорочке. На вид я дал ему лет этак сорок пять. Костюм обезличивал и без того не очень приметные черты своего обладателя. Гладкие чёрные волосы, чёрные же глаза, какая-то внутренняя аккуратность и циничность… Он тоже изучал меня некоторое время (видимо, ждал, когда я начну мутировать и превращаться в монстра), потом облегчённо выдохнул:
– Ну слава Богу! Хоть один человек…
Я понял, что пуля, пущенная в меня, была лишь недоразумением, но, чёрт побери, меня всё равно лихорадило. Пять сантиметров от гибели, подумать только. Я не мог спокойно смотреть на своего опрятного собеседника (кстати, он-то, в отличие от меня, быстро взял себя в руки) и потому отвёл взгляд, изучая обстановку.
На полу перед стулом лежал труп птеродактиля. Птица была поменьше, чем та, которую я видел в кафе, но тоже не подарок. Видимо, обитатель госпиталя далеко не сразу смог свалить её – я насчитал следы по меньшей мере от трёх пуль на изуродованном теле монстра. Пробитое правое крыло, разворошенная лапка и финальный аккорд – непонятное кровавое месиво на месте головы. Убит был ящер по меньшей мере час назад – кровь, вытекшая
на пол, почернела и местами засохла.– Вы здесь работаете? – спросил я, чтобы не молчать. Спросил просто так, но попал в яблочко.
– Доктор Майкл Кофманн, – мужчина вытянулся и наклонил голову. Видимо, жест был многократно испытан при знакомствах. – Да, вы правы, я работаю в этой больнице.
Я подошёл к стойке. Дрожь не унималась. Уже начал было называть своё имя и фамилию, но вовремя вспомнил, что уже говорил. Похоже, мой собеседник, в отличие от Сибил, не знал меня как писателя. В нынешней ситуации меня это даже радовало. Доктор настороженно следил за моими движениями. Всё ещё не доверял… Птеродактиль здорово выбил его из колеи. Кроме Кофманна, в госпитале никого не было – иначе бы все давно сбежались на звук выстрела.
Я прислонился к стойке и сцепил кисти рук:
– Может, хоть вы расскажете мне, что происходит?
Кофманн помрачнел:
– Не могу сказать. Я дремал в своём кабинете. Обычно я не сплю на работе, не знаю, что на меня нашло… Когда проснулся, всё было так, как сейчас. Похоже на то, что все исчезли…
На последнем слове голос дрогнул. За показной аккуратностью я увидел его страх – докторишка был напуган до чертиков. Пока не пришёл я, он сидел здесь на стуле, уставившись под ноги и сжимая рукоять пистолета, словно в нём было его спасение. Я не знал, привиделось ли ему ещё что-то кроме ящера, который лежал на полу, но навряд ли он проводил время столь уж весело. Кофманн придвинулся ко мне поближе и прошептал, склонившись к моему уху:
– И снег идёт – в такое-то время года… Что-то явно неправильно. Видите?
– Да… – ответил я таким же шёпотом. Вообще-то в снеге я не видел ничего несвоевременного – как-никак на дворе стояла осень, и признаки надвигающегося снегопада можно было заметить уже вчера ночью. Но Кофманн был местным, и ему лучше было знать повадки здешней погоды.
– А эти монстры? – голос Кофманна опустился до предельной отметки, но пылал сдерживаемой яростью. – Вы видели их?.. Видели когда-нибудь такие мутации? Слышали вообще о подобных вещах? Думаю, мы оба знаем, что таких созданий нет!
– Да… – снова прошептал я, завороженный его горящими глазами и жарким заговорщицким шёпотом. – Да…
Кофманн что-то хотел ещё сказать, но почему-то смолчал. Он вдруг весь сник – казалось, даже уменьшился в росте. Энергия, только что переполнявшая его и выливавшаяся на меня, исчезла, и я опять увидел растерянного провинциального доктора, из последних сил держащего оборону в осаждённой крепости – в госпитале Алчемилла. Он со вздохом сел на стул и опустил голову. Наступила пауза, воспользовавшись которым я вспомнил, зачем сюда пришёл.
– Доктор Кофманн? – осторожно окликнул я.
Он тяжело поднял голову и посмотрел на меня так, будто увидел в первый раз. Я вдруг испугался, что он меня не узнает и снова пальнёт из пистолета.
– Вы не видели здесь маленькую девочку?.. Я ищу свою дочь. Ей только семь лет. Короткие чёрные волосы…
– Она пропала?
Я смолчал. Впрочем, уже понял, что Кофманн в этом деле ничем мне не поможет. Он сочувственно кивнул:
– Мне очень жаль. Надеюсь, что с ней всё в порядке, ведь повсюду эти монст…
Он запнулся, прикусив язык. Снова повисло молчание. Я думал о Шерил и словах доктора. Кофманн надеялся, что с ней всё в порядке. Я тоже на это надеялся… но после телефонного звонка моя надежда не стоила и медной гроши.
В конце улицы завыла собака. Кофманн, кажется, не услышал вой, так как ровно в этот момент начал говорить:
– Извините, я не хотел… А ваша жена здесь, с вами?
Наверное, он хотел отвлечь меня от мрачных дум о судьбе дочери, но снова наступил на больную мозоль. Я сухо сказал: