Тихий Холм

Воздух натужно звенел от сконцентрированной в нём энергии. Меня опять начало мутить. Еле перетаскивая ноги, я подошёл к тумбочке, чтобы разглядеть стоящую на ней фотокарточку. Она вся смялась и пожелтела, а с правого края была и вовсе обуглена – но лицо на ней было вполне узнаваемо. Девушка с короткими чёрными волосами, одетая в тёмно-синюю школьную униформу. У неё было не по-детски серьёзное, чуть удлинённое лицо и глубоко впавшие угольные глаза. Тем не менее взгляд был очень выразительным и запоминающимся. Холодный, как лёд… Такому взгляду не должно было быть места на лице ребёнка. И процесс фотографирования явно не доставлял ей удовольствия – на губах не было ни намёка на полагающийся в таких случаях «сы-ы-ыр».

Внизу была подпись. Тоже странная…

Алесса.

Имя показалось мне красивым и таинственным. От него веяло неясной экзотикой дальних стран…

– Алесса, – пробормотал я, вспоминая, как девушка закрыла лицо руками, стоя перед наезжающим бампером автомобиля. Алесса… Значит, это она лежала в подземной палате, надёжно спрятанная от любопытных глаз. Я посмотрел на выжженный силуэт и убедился, что контуры фигуры действительно больше женские.

Она была больна? Скорее всего, раз была здесь… Но почему девушку поместили в отдельную тайную палату, смахивающую на тюремный карцер? Вряд ли в этих стенах было очень весело. Я увидел толстые кожаные ремни, свисающие вниз с края койки, как ядовитые змеи. Неужели… неужели она была душевнобольной? Тогда всё понятно – и нежелание, чтобы её видели, и весь этот убогий каталажный расклад… Но всё равно, девушка не заслуживала такого обращения, насколько бы безумной она ни была.

Поставив фотокарточку на место, я пошёл к двери. Кроме единственной палаты, под землёй ничего не было, оставалось только плестись обратно. И лучше бы сделать это поскорее – я был уверен, что скопившийся здесь негатив влияет на человека не самым лучшим образом.

Невесть откуда в подземном коридоре взялась вода. Она сочилась сквозь стены, промокая подошвы ботинок. Я ускорил шаги. На полпути я вдруг испугался – а что, если люк будет закрыт? Тогда я навечно останусь под землёй… Пустившись вприпрыжку, я достиг конца через десяток секунд и с невообразимым облегчением увидел пустой чёрный провал над головой.

Я вскарабкался наверх по лестнице и прикрыл люк. Потом, выбравшись через знакомый проход в стене, задвинул дыру шкафом с лекарствами. Теперь ничто не выдавало, что в закрытую область госпиталя Алчемилла проникала нежеланная пара глаз. Несмотря на то, что со мной ничего особенного под землёй не приключилось, я чувствовал себя, словно только что окунулся с головой в илистое болото, кишащее червями. Да уж… Внизу было плохое место. Очень плохое. Хвала тому, кто спрятал проход – это было мудрое решение.

Пока я возился со шкафом, фонарь тихо мигнул, заставив сердце бешено ёкнуть. Когда я закончил пыхтеть и поднял его, свет мигнул снова, на этот раз даже дважды. Заряд батарей был на исходе.

«Нужно бы как-нибудь выбраться-таки наверх, – подумал я, глядя на быстро слабеющий грязно-жёлтый конус. – Если неохота соседствовать в темноте с трупами, которые в любой момент могут ВСТАТЬ И ПОЙТИ…»

Я осторожно выглянул в коридор. Странно… вода появилась и здесь. Вроде ей было неоткуда взяться, но она уже успела покрыть пол тонкой сплошной плёнкой, переливающейся на свете фонаря. На том конце коридора я заметил в воде большого чёрного таракана, юркнувшего в известную только ему щёлку в стене. Таракан был неестественно большим, не меньше какой-нибудь исхудалой крысы. Меня передернуло. Прочь, прочь отсюда…

Но наверху меня ждало ОНО…

После некоторых колебаний я решил испытать судьбу (думаю, не самую последнюю роль в этом эпохальном решении сыграл окончательно потухший свет). Поднимался осторожно, прислушиваясь к звукам после каждой новой ступеньки. Светлый прямоугольник проёма медленно приближался. Было тихо, только внизу журчала прибывающая вода. Я направил пистолет к пустому проёму, готовый спустить курок. Бетон под ногами по-прежнему мягко пружинил, создавая неприятное ощущение неустойчивости.

Шагов, сотрясающих стены, не было. Затаив дыхание, я положил правую ногу на последнюю ступеньку. Через проём я видел покрытую окисью дверь палаты. Сосчитав про себя до трёх, я рывком выскочил в коридор. Развернулся налево – ничего, направо – тоже пусто. Коридор ни капельку не изменился с тех пор, как я в диком ужасе спустился в подвал. Кроме одного: чудовища, гнавшегося за мной, не было.

Я облегчённо прислонился к двери палаты. В спину впились острые края коросты, но я не обратил на них внимания, наслаждаясь безопасностью. Безопасность… Только оказавшись в настоящей переделке, понимаешь, насколько восхитительна для человека уверенность в том, что в ближайшую минуту с ним ничего не стрясётся.

Госпиталь Алчемилла в сумраке выглядел эфемерно и неверно, словно мираж – казалось, ржавые стены нет-нет да и тихонько растворятся в смеси света и тьмы, став единой умиротворяющей серостью. Странно… Картина, которая казалась мне несколько минут назад настоящим кошмаром, выглядела теперь чуть ли не идиллией.

Мне не хотелось идти. Я зарубил себе на носу – куда ни иди в этом чёртовом городе, всё равно наживёшь себе неприятностей. Лучше оставаться на месте и не рыпаться. Тот самый случай, когда движение – это смерть…

Разумеется, я был неправ в своей мимолётной слабости. Даже в Тихом Холме без движения не было жизни. Я понял это, когда по ржавому коридору пронёсся отчаянный женский крик:

– Помогите!

Я вмиг оторвался от стены, схватившись за пистолет.

– Помогите, кто-нибудь!

Голос исходил из ближайшей палаты. Женщина была действительно напугана – в голосе было столько ужаса, что он срывался в дребезжащий хрип. Это невозможно было слушать. Я подбежал к двери и застыл перед ржавой ручкой, не решаясь что-либо предпринять.

Женщина закричала снова:

– На помощь!..

Голос ослабел в конце, упав до еле слышного шёпота. Я приложился ухом к двери и громко спросил:

– Кто здесь?

Наступило молчание. Я забеспокоился – что случилось, почему она ничего не говорит? Потом догадался, что женщина просто не верит услышанному и напряжённо вслушивается в звуки с коридора.

– Есть кто-нибудь?

– ДА! – закричала она и забарабанила ладонями по двери. – Прошу вас, не уходите, пожалуйста, только не уходите…

– Я не уйду, – заверил я. – Вы меня слышите?

– Да, – ответила она уже спокойнее.

– Отойдите от двери, я попытаюсь вышибить его.

Шаги удалились вглубь палаты. Я отошёл назад, вобрал воздуха и ринулся вперёд. Как и ожидалось, дверь почти не оказала сопротивления – хлипкие шарниры, крошащиеся на глазах, не были способны удержать тяжёлый металл. Я даже чуток перестарался, и дверь стремительно отлетела метра на три. К счастью, женщина не стала недооценивать опасность и забилась далеко в углу.