Тихий омут

Из спальни вышла Юлиана, остановилась в нерешительности в дверях. Она была как всегда обворожительна. Ее не портил домашний наряд – замысловатый халатик смотрелся не хуже вечернего платья, домашние туфли – тапочек она не признавала – стройнили и так безукоризненную фигуру, а кажущийся беспорядок на голове, на самом деле самая модная стрижка… Но все же видно было, что прошедшие сутки дались ей нелегко, она много думала и, скорее всего, не обошлось без слез – глаза припухли, темные круги резко выделялись на бледном лице, и взгляд был вопрошающий: «Что ты решил? Останешься? Покинешь нас?»

Он тоже смотрел с вопросом, но твердо: «Что ты выбрала? Семью? Меня? Деньги?»

Она шагнула к нему, уткнулась лбом в его грудь

– Ты прав, Рома… Я поняла.

– Спасибо, Юль. Я очень счастлив… Все будет хорошо, вот увидишь! У тебя будет все, что ты… что вы – он обнял другой рукой подошедшую дочь, - все, что пожелаете! Я все сделаю для этого!

А потом долго-долго сидели за столом – обедали, ужинали, пили вечерний чай. Пакеты, принесенные им, постепенно таяли… Оголодали его девочки! Видно на бутербродах сидели…

– Юль, а домработница где? Не готовила, что ли?

– Заболела она, гриппует. Я не велела приходить.

– А как же…- он не успел договорить, она поспешила успокоить его.

– Я сама была дома! Отпросилась… Нельзя же ребенка одного оставлять…

– Юля… Я тебя не узнаю! Ты ли это?

– Я… Я теперь всегда такой буду. Как ты скажешь… Ты же муж… Ты главный…

Она говорила, а сама прижималась к его боку, втискивала свою маленькую головку между его плечом и подбородком, ухитрялась поцеловать в шею.

С другой стороны копировала мать дочка – тоже прижималась, обнимала за талию, подставляла для поцелуя щеку.

– Девочки мои милые… Вы же меня задушите… Давайте по очереди, не обе сразу…

И сам целовал их, и обнимал, и вжимал в себя, и готов был на все, лишь бы это было всегда…

Наконец Юлиана отправила дочку спать. Они вместе уложили ее и на цыпочках, чтобы не проснулась, вышли из детской. Она все еще смотрела на него с некоторым сомнением, и в тоже время с ожиданием.

– Юлиана… Ты даже не знаешь, какая ты! Я всегда в долгу перед тобой… твой вечный должник…

Он подхватил ее на руки и понес в их спальню - развеял ее сомнения, исполнил ожидания…

========== Маргарита. ==========

Маргарита.

Прошло полгода после смерти мужа. Боль утраты поутихла, жизнь продолжалась, но она все это время была неспокойна – ждала… Чего именно? Она и сама затруднилась бы ответить. Того же, чего страшилась и всю жизнь с Павлом – узнать о его неверности. О его нелюбви она знала – это невозможно не почувствовать. Но одно дело знать самой, а другое – узнать со стороны. Собственно, и знала она Павла только с одной стороны. С той, которой он ей открылся, а другие его стороны были для нее тайной за семью печатями. И она не хотела их знать! Так было спокойнее. У нее часто возникала мысль: «Если скажут, что у него есть другая семья, другие дети, я не удивлюсь…». Но знать этого она не хотела, и поставила перед собой цель – не знать! Иначе пришлось бы как-то реагировать, менять привычный образ жизни. А так у нее все было: дом, семья, сын и муж. Павел ведь уделял ей внимание… Не было страстной любви – так это не всем дается. С этим можно смириться.

При жизни Павла ее концепция – «не знаю, значит, этого нет» - успешно работала, а после смерти могло произойти все, что угодно. Могли объявиться дети, жены, внуки – наследство немалое он оставил! Этого она боялась. Очень! Это означало бы публичный скандал, развенчание имиджа благопристойной семьи.

Еще не до конца забылся скандал с уходом из компании Андрея, а если еще наследники объявятся…

Ждать осталось два дня. Если в эти два дня не объявятся претенденты на наследство, можно будет успокоиться и жить дальше – в том же статусе, в том же круге общения.

Она поговорит с сыном, убедит его возглавить компанию. Передаст ему акции, которые достанутся ей по наследству, и вместе с теми, которые достанутся ему, у него будет контрольный пакет. А Воропаев… Он ведь давно хочет продать компанию, она знает – Кира ей говорила. Воропаеву надо отдать его долю, и пусть убирается в свое министерство! Столько лет она терпела любовь к нему Павла – больше родного сына его любил. Изображала заботу о нем и Кире – это же дети погибших друзей.

Никто не знает, чего ей это стоило. Она же догадывалась… Да что говорить – знала, что Ольга Воропаева и Павел любили друг друга! Но и она его любила, потому и согласилась выйти замуж, хотя предполагала, что делает он это ради карьеры. Думала, хватит ее любви на первое время, а потом и он ее полюбит – невозможно же не откликнуться на такую любовь, как у нее!

Не получилось… Так и жили с одной любовью…

Иногда у нее мелькало подозрение: «А вдруг Александр-сын Павла?» Но она гнала его прочь! Не знаю – значит, этого нет!

Еще Кира… Она не Жданова, не жена Андрея, но ее сын… Он Жданов. Он имеет право?

А Ольга и Глеб?

Только бы не всплыло еще чье-то имя! Иначе – позор!

Надо пойти к Андрею, обговорить все. Вместе с женой его, с Катей. Она женщина умная, не только в экономике разбирается, но и в юридических вопросах. Андрей ею восхищается, да и другие отзываются хорошо.

Зря она с ней не подружилась в свое время. И с внуками мало общалась, и позволяла Кире считать себя покинутой женой сына - не хотела против Павла идти. Но теперь ничто не мешает, исправить нужно положение. Завтра же она и поедет к сыну! Завтра суббота, он будет дома.

========== Катя ==========

Катя

Она собралась принять ванну – не просто искупнуться в душе, а полежать в душистой пене, «отмокнуть», «почистить перышки»…

Сегодня очень удобный момент для такого мероприятия – дети в школе, Андрея нет дома… При нем такое купание не удается – обязательно зайдет в ванную, предложит потереть спинку… или …И закончится все как всегда! Такой уж он человек страстный, и ничего с этим не сделаешь, приходится мириться… Не закрываться же на защелку…

Да что говорить – ей и самой это нравилось! Не всегда хотелось, но стоило ему прикоснуться… погладить, казалось бы, мимоходом… спокойно вроде бы… без страсти даже… И все внутри ее загоралось, дрожь пробегала по телу, и губы сами тянулись к его губам, и вся она тянулась… И он тянулся к ней… Хорошо, если раздеться успевал.

Вроде и прожили уже немало в супружестве, и детей родили, а любовь не старилась.

Может, мамины советы помогли? Перед свадьбой она долго беседовала с дочерью – не о том, как и что… Знала, что молодежь в этом вопросе более осведомленная.

О другом она говорила.

– Ты, Катенька, никогда не говори мужу в постели таких слов: «голова болит… устала… спать хочу… вчера же только…».- Если он тебя любит, сам поймет и пожалеет. А ты его жалей! И себя радости не лишай…

– Мам… Но как же… А если и вправду болеешь?

– Так он же не злодей! Поймет: болеешь или притворяешься. Ты сейчас не думай об этом. Сейчас у вас все ладно да сладко как мед – недаром говорят: «медовый месяц». Потом остынете – немного, или много, как судьба ляжет. Желания ваши не всегда совпадать будут. Вот тогда и вспомни мои слова! Обязательно вспомни! А сейчас запомни просто. Обещаешь?