Тихий омуток (CИ)

 -- Так-таки и спят трое в одном?

 -- Не спят, а затаились и ждут момента. Готовятся к прыжку, -- Гульфик облизнулся и посерьезнел.
– - Ну?

 -- Мнимозина врет, -- Джульетта наклонилась через стол и заговорила шепотом. – Мнимозина разговаривал с Обломком, и боится его.

 -- И уже играет в его команде? Посмотрю, как они отреагируют на мое присутствие на берегу речки Вонючки. Место тихое, безлюдное.

 -- Вот-вот. Нужно им подыграть. Витюху мы схаваем попозже.

 -- А собирались сейчас?

 -- Сегодня. Но пока пойдем по плану Мнимозины. Я поймаю Обломка на секс. Тряхну полузабытым лозунгом: "Интим не предлагать, сколько надо я и сама возьму." Давно хотелось вынести на суд народный свою природную сексуальность -- не растеряла ли форму.

 -- Не растеряла, -- грустно вздохнул Гульфик.
– - Ты всегда на двести процентов. Не думаю, что Обломок сможет устоять.

 -- Предупрежу Коляна, а ты иди, набивайся в друзья менту.

 -- Два таких друга, и врагов уже хватит.
– - засмеялся Гульфик.
– - Доказать непричастность Коляна не составит труда, тем более, Кирюха, по определению судмедэксперта, самоубийца, и, значит, никакой уголовщины.

 -- Удачи.

По коридору протопали быстрые шаги, распахнулась дверь, и в кабинет вбежал Мнимозина:

 -- Смотрите в окно...

На площади перед зданием администрации костром полыхала легковушка, в стороне, высоко подняв плакат с надписью, стоял парень.

 -- Наш сантехник, -- удивился Гульфик и громко прочитал надпись на плакате.
– - "Вампиры, вы меня достали".

К парню уже бежали милиция и охрана. Свалили, начали бить дубинками и ногами.

 -- А я предупреждал: надо было просто выслушать человечка, -- усмехнулся Гульфик.

 -- Умоется кровавыми слезами человечек, -- оскалилась Джульетта.
– - Уже сегодня.

И САНТЕХНИКАМ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ

Когда люди еще по деревьям прыгали, каждый четко знал

свое место в стае, а, если не знал, соплеменники

"по-доброму" указывали и ставили. Цивилизация нас

пообтесала и сгладила, но разделение на поедаемых

и поедающих осталось -- это факт.

Рядом с природой

Человек, которого Достали,

берет на себя роль судьи и палача,

но его не защитит закон, и он обречен.

Сюжет для социальной драмы

Колян очнулся и, не открывая глаз, попробовал определиться. Затылок ныл тупой болью, давило пространство тесного закрытого помещения. Колян открыл глаза и сел. Камера, три на три метра, дверь с глазком. Через зарешеченный квадрат под притолокой желтый свет электролампочки скудно освещал помещение, оставляя затемненные углы.

«Хренасе!» -- Колян хмыкнул, встал и осмотрелся внимательнее. Ему ли было не знать, как устроена типовая ментовская кутузка. Нары – деревянный настил в полуметре от пола на пять-шесть человеко-особей, и у входа пустое ведро для естественных надобностей. С нар послышались возня и стон. Пятясь ногами вперед сполз из темного угла ранее не замеченный Коляном парень лет тридцати, попытался подняться, охнул и остался сидеть на корточках, придерживаясь руками за нары.

 -- Я тебя знаю, -- парень едва шевелил разбитыми губами. Оба его глаза были украшены черными свежими фингалами. – Ты Колян,... бандит. Наверное, всех преступников уже переловили, коли за своих взялись.

 -- Давно я здесь?

 -- Часа два. Сам Витюха командовал. Велел шавкам следить, как очнешься, чтоб сразу к нему.

 -- А ты кто? – Колян дотронулся до руки парня и сам ответил. –- Восемь классов, ПТУ на электрика, сантехник в коммунхозе, женат, дочке три года, Василий, прозвище Мотыль, от слова «мотыляться». В пьяном виде склонен к правдоискательству. Оно тебе нужно?

 -- Ловко! –- подтягиваясь на руках, парень сел на нары, оперся спиной в стену. –- Прямо, экстрасенс. Мечта у меня была -- машину купить.

 -- Иностранную?

 -- Издеваешься! Любую машину, чтоб ездила. Да не при моей зарплате, которую месяцами задерживают и выдают частями. Несчастье помогло: тетка бездетная умерла, а домишко мне завещала. Чего проще, дом продать – машину купить? И начались мои беды. Дом сначала оформить надо: БТИ, зем. отдел, кадастровая палата, архитектура, еще много всяких кабинетов, а между ними походы в сбербанк на оплату сумм, бесконечное ксерокопирование пачек документов и покупки подарков для ускорения дела. Я разозлился. Вспомнил батю -– волевой был мужик и справедливый.

 -- Коммунист и верный Ленинец?

 -- Просто работяга, но всегда говорил: «Если бы все коммунисты были, как я, давно бы построили коммунизм.»

 -- Значит не все были, как твой батя, -- засмеялся Колян. -- Полагаю, -- эта фраза не единственная в его кредо. Давай, колись, раз начал.

 -- Буржуев не любил, оттого и запил, и умер, когда воровство и спекуляцию предпринимательством назвали и велели брать пример. «Для меня, -- говорил, -- дружба с буржуями непозволительная роскошь. Время «Ч» приближается, и я не хочу, чтобы в нужный момент дрогнула рука, подвел глаз и сбился прицел.»

 -- Пролетарий в законе, -- треп от скуки начал перерастать в дискуссию, и Колян уже всерьез подыскивал аргументы. -- Давай так. Буржуй буржую рознь. Для одних быдло по барабану, что есть, что нет. Другие – лениво, от случая к случаю, презирают. Третьи -- активно ненавидят. Уверен, приблизительно такая градация и у пролетариев: первым -- плевать, вторые -- на буржуев свысока, по завещанию пролетарского поэта, а вот третьи -- убить готовы? Вспоминаю… -- Колян прервал сам себя. – Логично предположить… Скажем так: когда настроения третьих овладеют толпой, русские в очередной раз набросятся друг на друга, брат на брата, отец на сына не столько от жажды справедливости, а, скорее, от сжигающего желания утолить ярость.

 -- Где-то так, -- Васек ощупал на себе одежду, с тоской посмотрел на дверь. – Я ведь не с бухты барахты. Три вечера думки перематывал, с покойным батей диспуты устраивал. Мол, революции приносят блага и свободы, но на всех не хватает. Расхватывают организаторы-запевалы, а остальные беспощадные довольствуются бессмысленной победой. У тебя курить есть?

 -- И ты решил начать борьбу? – Колян похлопал себя по карманам, достал сигареты и зажигалку. – Все идеологии начинаются с желания одного или нескольких энергичных ребят обрести деньги и власть для себя любимых, -- это правило без исключений. Естественно, любая идеология объявляется истинной, а сама истина переходит в разряд субъективных понятий. Кури и рассказывай. Интересно.