Тихий шепот

— Хорошо, теперь, пожалуйста, постарайся не судить строго. Все не так плохо, как кажется, — говорит она и открывает перед нами двойные двери.

Первое, что я слышу, это глубокий голос, кричащий по-русски, затем еще два женских голоса присоединяются к крику, а затем раздается звон столового серебра. Я вхожу в кухню следом за Ниной и замираю на месте.

Огромный мужчина лет шестидесяти в белом фартуке, стоящий перед плитой, показывает на черный дым, выходящий из духовки, и кричит на девушку по другую сторону кухонного острова. Позади него другая девушка бьет его тряпкой по спине. А в углу пожилая женщина с короткими седыми волосами кричит на повара, угрожая ему ложкой для соуса.

— У нас гость! — кричит Нина, и все поворачиваются к нам. — Это Бьянка, жена Михаила. Будьте вежливы".

Они оглядывают меня, кивают и возвращаются к своим крикам.

— Ну, попробовать стоило. Извини. — Нина пожимает плечами.

Я беру телефон из сумочки, набираю текст в сообщения и показываю экран Нине.

— О, мы не мешаем. Вполне обычный день на кухне. Не волнуйся. Пойдем к Варе, ты можешь написать для нее рецепт пасты, а она проверит, есть ли у нас ингредиенты. Поскольку Валентина опять сожгла мясо, нам понадобится запасное блюдо. Можешь проинструктировать Игоря, как его приготовить, если ты не против?

Я смотрю на нее в замешательстве. Как это она хочет, чтобы я проинструктировала повара? Сомневаюсь, что он знаком с языком жестов. Наверное, Нина замечает мое недоумение, потому что она пренебрежительно машет рукой.

— Не волнуйся. Игорь все равно говорит только по-русски. Просто показывай пальцем. Со мной это работает, по крайней мере, большую часть времени.

— Ты разговаривал с Душку? — спрашиваю Романа и отпиваю глоток виски.

— Да. Он говорит, что не имеет никакого отношения ни к стрельбе, ни к парням, которые следили за тобой.

— И ты ему веришь?

— Не совсем. — Роман откинулся в кресле и стиснул зубы. — Здесь что-то не так. Все парни были албанцами, но никто из них не работал на Душку. Просто случайные члены банды. В одном я уверен точно — всех их нанял один и тот же человек.

— Может быть, это подстава, чтобы заставить нас напасть на албанцев. У нас товар, албанцы его покупают. Если мы начнем с ними войну и прекратим поставки, албанцам придется искать другое место.

— Ирландцы? — Он приподнимает брови.

— Не-а. Итальянцы.

— Бессмыслица какая-то. Зачем дон согласился на прекращение огня и брак, чтобы объединить Козу Ностру и Братву, если они все равно планировали заключить сделку с албанцами?

— Чтобы выиграть немного времени. — Я достаю телефон и начинаю просматривать фотографии. — Мне показалось странным, что брата Бьянки не было на свадьбе. Они близки. И было непонятно его отсутствие, когда я спросил ее, где он, она сказала, что Бруно послал его по делам, и он до сих пор не вернулся. Угадай, где он.

— Ой, у меня такое чувство, что ответ мне не понравится.

Я открываю фотографию, которую наш контакт в Мексике прислал мне сегодня утром, и передаю телефон Роману.

— Сукин сын, — говорит он, глядя на экран.

— Ага. Сын Бруно и Мендосы, нашего главного поставщика.

— Похоже, итальянцы подставили албанцев, или, по крайней мере, пытались это сделать, чтобы мы ополчились друг на друга. Скорее всего, они надеялись, что, когда наши деловые отношения закончатся, они придут и предложат албанцам поставлять наркотики.

— Да. Но я думаю, что это все дело рук Бруно. Ему нравится лизать задницу дону. Думаю, он планировал сообщить ему об этом только после того, как приведет все в движение.

— Ну, мы не собираемся воевать с албанцами, так что Бруно в итоге получит много товара и ни одного покупателя.

— Я уверен, что дон Агости будет недоволен, что Бруно действует за его спиной, — говорю я. — Тем более, что дон сам согласился на договор, между нами.

— Знаешь, мне всегда было интересно, почему Бруно предложил свою дочь для брака.

— Он хотел получить информацию изнури братвы. Бьянка сама мне об этом сказала.

— Да неужели? И что она ответила?

— Да. Она ответила «нет». На двери моего домашнего кабинета установлена бесшумная сигнализация. Бьянка никогда не пыталась проникнуть внутрь, Роман.

— Уверен? — Он искоса смотрит на меня. — Абсолютно уверен?

— Да. А что, ты сомневаешься в моих словах?

— Конечно, сомневаюсь. Ты безнадежно влюблен в нее, это видно любому.

Я смотрю на стакан в своей руке. Свет отражается в темно-коричневой жидкости точно так же, как и в глазах Бьянки.

— Да, — говорю я и пригубляю напиток.

Роман улыбается и качает головой.

— Ну, будь я проклят! Если бы кто-то сказал мне, что женщина обведет тебя вокруг пальца меньше чем за месяц, я бы счел его сумасшедшим.

— Кто бы говорил. Напомни мне, через сколько времени Нина заставила тебя есть из ее рук.

— Пошло чуть больше месяца.

— Роман, не прошло и недели.

— Ладно, две недели. — Он пожимает плечами. — А что насчет Бьянки?

— А что с ней?

— Она чувствует то же самое?

— Я не знаю. Бьянку трудно читать.

— Михаил, женщин вообще трудно читать. Иногда мне кажется, что они прилетели с другой планеты.

— Я думаю, ей нравится проводить со мной время. — Я пожимаю плечами. — На прошлой неделе мы ходили в торговый центр.

— Я так и знал. — Роман ударяет ладонью по стулу. — Она потащила тебя смотреть какой-нибудь подростковый фильм. Признайся!

— Не совсем. Мы занимались сексом в туалете.

— Михаил Орлов. Занимался сексом в туалете. — Он приподнимает брови. — В торговом центре.

— Да, — говорю я, и он взрывается смехом.

Я игнорирую его и продолжаю:

— Она также сказала, что хочет, чтобы я сводил ее на танцы.

— Ты? И танцы? Что дальше, свиньи полетят? — Роман вздыхает. — Ты рассказал своей жене, что ты делаешь для братвы?

— Она знает, что я отвечаю за распространение.

— Значит, ты ей не рассказал.

Я смотрю на свой стакан.

— Нет.

— Рано или поздно она узнает, ты же знаешь.

— Не узнает. Я сделаю все, чтобы она никогда не узнала.