Тихий уголок

– Я оставлю ворота открытыми, – сказал Уолтерс, склонившись над рулём. – Предупредите человека у ворот, когда будете уходить. А вы бы для меня это же сделали?

– Конечно, – торжественно сказал мистер Ребек. – И были бы очень рады,

– И вы со своего грузовика внимательней смотрите, – крикнула миссис Клэппер вслед отъезжающему Уолтерсу. – Не раздавите кольцо, оно очень ценное!

Они проследили, как грузовичок трясётся по тропе, сворачивает на Сентрал-авеню и пропадает из виду.

Они собирались рассмеяться, когда минет опасность, действительно собирались сесть на ступеньки и расхохотаться вместе, громче, чем когда-либо. Ни один из них не поделился этим намерением с другим, но им это было совершенно понятно, пока они беседовали с Уолтерсом. Но они устало посмотрели друг на друга, вспомнили, что за пять минут до того были очень близки к тому, чтобы доконать один другого во имя его Собственного Блага. Они не были уверены, что ссора уже фактически кончилась. И каждый осторожно следил за движениями другого и не смел говорить из страха, что у кого-то из них может не оказаться языка, а у другого – ушей. Они двигались так, как если бы шагали вброд или выбирались из-под обломков.

– Я лучше пойду, – сказала наконец миссис Клэппер. – Он не станет ждать до Страшного Суда – тот, кто ворота запирает. А мне всё равно надо попасть домой.

– Я вас немного провожу, – предложил мистер Ребек. Она не ответила, и они начали двигаться к Сентрал-авеню. Порой их плечи соприкасались.

– Как вы думаете, будет там кто-нибудь нервничать, когда увидит только одного выходящего человека вместо двоих?

Мистер Ребек покачал головой.

– Нет. Уолтерс ушёл домой, и дежурство принял кто-то из ночной смены. Никто ничего не заметит.

– А вы основательно знаете здешние порядки. Прямо как грабитель банков.

– Приходится.

Идя по Сентрал-авеню, мистер Ребек чувствовал сквозь тонкие подошвы жар нагретого асфальта. Вместе с миссис Клэппер он прошёл мимо застывших фонтанов ивовых деревьев, слыша вдали еле уловимое тарахтение моторчика. Миссис Клэппер несла на руке серый дождевой плащ.

– Ребек, – сказала она и глубоко вздохнула. – Послушайте, извините, что я устроила такой спектакль насчет того, где вы живете и всего остального.

– Забудем, – сказал мистер Ребек. – Давайте забудем. Ничего страшного, – он не хотел, чтобы она извинялась.

– Нет, я этого забыть не могу. Кто я? Бог? Полисмен? Разве я вам могу говорить: «Живите здесь, а там не живите». Где вам хочется, там вы и живёте. Мы – в свободной стране. Вы хотите здесь жить, это делает вас счастливым – ну так и живите. Никто не должен вам указывать, где вам жить. Ни я, ни кто-то другой. Вы имеете право жить, где вам хочется.

– Просто здесь я себя чувствую спокойно, – сказал мистер Ребек. – Я никогда где-нибудь ещё себя так не чувствовал.

– Несомненно, здесь очень мило, – сказала миссис Клэппер. – Во всяком случае, весной и летом. А зимой… Ну, где бывает мило зимой? – она посмотрела на него в упор. – Я только всё ещё боюсь, что вы тут промокнете. Вот простудитесь – а тут ни доктора, ни аптеки, и следующее, что вы обнаружите – это то, что вы лежите плашмя. Вот почему я подумала, что это, наверное, была бы хорошая идея – принести вам дождевой плащ.

– Я не мог бы его принять, – сказал мистер Ребек.

– Понимаю. Это плащ Морриса. А вы бы не хотели брать ничего, что принадлежит Моррису. Хорошо, не берите. Зачем нам ссориться из-за плаща? Боже сохрани, если кто-то подумает, что вы похожи на Морриса, так уж прямо настанет конец света.

– Не кто-то, а вы. Я это как-то не так сказал, и это прозвучало слишком трагически. Но я не стану для вас Моррисом.

«Делается немного прохладно, – подумал он. – Завтра уже август? Как быстро проходит лето».

– Если вы хотите подарить мне плащ, – сказал он. – Подарите мне мой собственный.

Миссис Клэппер остановилась.

– Я не знаю вашего размера, – восторженно запротестовала она. Её взгляд порадовал его и одновременно напугал.

– Я поменьше Морриса, – напомнил мистер Ребек. – Поторопитесь, пока они вас не заперли.

– Чудесно, вы поменьше Морриса. Так теперь я знаю, – миссис Клэппер снова двинулась вперёд. – Вы думаете, я – волшебник, мне достаточно на вас взглянуть и – бум! – я знаю, какой у вас размер плаща. Или, может быть, я всегда ношу с собой сантиметр, мало ли – понадобится? Ребек, извините меня, но о некоторых вещах вы ничегошеньки не знаете.

Теперь она улыбалась. Казалось, порядочно прошло с тех пор, как он в последний раз видел её улыбку. Он почувствовал, что опять подошел к Перекрёстку и миновал его, даже не узнав, что это Перекрёсток. Обернись он, то вероятно, увидел бы, что Перекрёсток маячит позади. Возможно даже – побежал бы назад, если бы повернул прямо сейчас. Но уж коли Перекрёсток пропал из виду, было слишком поздно. Он уже не сможет найти тот Перекрёсток.

– Лучше бы мне вернуться, – сказал он. – Скоро уже ворота.

– Подождите минуточку. По крайней мере, дайте мне прикинуть, какой у вас размер. Встаньте прямо ненадолго, – она быстро оглядела его и пожала плечами. – Так я вам принесу плащ, который пристанет к вам, как вторая кожа, вам станет жаль, что вы Моррисов плащ не взяли, Ребек. Пока. Не наступите на колечко.

И она одна зашагала дальше. Затем остановилась и обернулась к нему. Он не шевелился.

– Послушайте, я вам кое-что скажу, – она не улыбалась. – Помните, вы меня спросили, почему я опоздала, а я вам наговорила всякого о метро и о том, как мне пришлось вернуться, чтобы взять плащ? – Мистер Ребек кивнул. – Ну, было не так. Я шла, чтобы сесть на метро и встретила эту женщину. Я её знаю, она рядом живёт. Я говорю: «Привет, как поживаете?». А она говорит: «Прекрасно. Что же это мы вас больше совсем не видим?» Так я говорю: «Я занята». А она просто смотрит на меня и говорит: «И что у вас за занятия такие?». Ребек, как она это сказала, и как покачала пальцем, и как глазами повела. – «Дурацкие у вас занятия, – говорит. – Я-то знаю». И, Ребек, я как пришла домой и как легла на кровать на целый час и сказала: «Нет, я никуда не пойду, хватит. Я что – сумасшедшая?» И вот так я лежала целый час, а затем взяла этот плащ и вышла из дому. Вот почему я так опоздала.

Сентрал-авеню описывала широченную дугу как раз перед тем, как подойти к главным воротам. Мистер Ребек мог следить за миссис Клэппер, движущейся по аллее через железные ворота и дальше по улице. Он увидел, как она остановилась, пропуская машину, а затем пересекла улицу, и больше он её видеть не мог. На улице кишмя кишел народ, и не так легко было разглядеть в толпе чью-то шляпу, даже если шляпа эта имеет форму полумесяца.

ГЛАВА 11

Всю ночь шёл дождь. Майкл и Лора бродили под ним, наблюдая, как дождевые струи падают оземь с такой силой, что снова подпрыгивают. Ближе к утру дождь начал стихать, и ко времени, когда два призрака подошли к стене, с которой открывался вид на город, дождь стал тяжёлым туманом и повис среди деревьев. Он не растаял с восходом. Словом, обычный нью-йоркский дождь середины августа.

– Как славно, – сказал Майкл. Он потянулся, в чём, конечно же, не было необходимости, но это было одно из человеческих движений, которое он очень чётко помнил.

– Несмотря даже на то, что это бывало раньше? – спросила Лора. Она сидела на стене рядом с ним.

– Даже несмотря на это. Некоторые вещи выносят больше повторов, чем другие. Виноград, например. Не думаю, чтобы я мог когда-либо не доесть виноград. Бывало, я его покупал целую уйму. Всякого: зелёного, красного, пурпурного, чёрного. Некоторые люди не могут пройти мимо бассейна, чтобы не заглянуть, а я не мог пройти мимо фруктовой лавки.