Тихо молвил бормокряк

Нас с Тамирой разделяло около трех метров, когда чендерье, пристраивавший ее ступню на толстый корень, росший поперек обрыва, внезапно обернулся и двинулся ко мне. Громыхнул «оптек», и в нефритово-зеленом торсе существа раскрылся, как взорвался, желто-красный цветок - выходное отверстие раны.

Чендерье вздохнул, обмяк, но устоял: восьмипалые кисти запутались в зелени. Остальные чендерье бросились вниз, к более надежным опорам, и приникли к камню.

–  Какого хрена!

–  Обвязку на нее надень, быстро!
– рявкнул Толан.

Я не мешкая снялся с места - не столько в силу приказа, сколько не желая, чтобы Толан продолжил расстрел чендерье. Тамира поначалу была вялой и словно спала, но потом до нее стало доходить. Управившись с обвязкой, я отстранился.

–  Андерс!

Андерс определенно все видела, поскольку пронизывавший зелень шнур туго натянулся, и Тамира поехала наверх, подальше от чендерье, которые теперь озадаченно выставили хоботки в сторону второго погибшего. Летел оранжевый снег сдираемой со шнура оболочки. Я вытянул руку, с силой толкнул мертвого чендерье - раз, другой, - и он закувыркался вниз по склону. Остальные заторопились вдогонку. Толан, косясь на меня, двинулся куда-то вбок. Я показал на ближайшую гору с плоской вершиной, где мы все могли бы собраться.

–  Есть, держу!
– крикнула Андерс.

Я поглядел. Андерс надевала на Тамиру штурм-каркас. «Сюда!» - махнул я в направлении горки. Через несколько минут мы в полном составе сгрудились на островке ровного камня и наблюдали, как пять уцелевших чендерье внизу перехватили сородича, поняли, что тот мертв, вновь отпустили и теперь сновали, словно осы у потревоженного гнезда.

–  Нужно вернуться к дирижаблю, а как быстро - решайте сами.

Никто не ответил: этот самый миг Тамира выбрала для того, что бы ее шумно вывернуло. Столь омерзительно не воняла даже размазанная по всему ее телу студенистая желтая дрянь.

–  Что это она?
– спросила Андерс.

–  Ее накормили, - пояснил я.

Тут и Андерс позеленела.

Наконец Тамира села, выпростала из штурм-каркаса руки, уставилась на брата и протянула ладонь. Толан скинул рюкзак, вынул оттуда Тамирин карабин и вернул хозяйке. Она выстрелила, не меняя положения, сидя, и на далеком склоне чендерье кубарем скатился к отвесному обрыву, затем ухнул в пропасть.

–  Послушайте, нельзя…

Дуло Толанова «оптека» смотрело прямо мне в лоб.

–  Нам можно, - заверил он.

Я прикусил язык. Тамира тем временем высмотрела уцелевших чендерье и одного за другим отправила в окутанное туманом речное ущелье. Лишь тогда мы вернулись в свой лагерь на уступе.

Снова синь - но я определенно созрел для сна и возмутился, когда гондола дирижабля затряслась. Кто-то поднялся по трапу и прошел по внешнему мостику. Вскоре герметичная дверь отворилась, и внутрь влезла Андерс. От меня не укрылось, что она с некоторым изумлением отметила превращение пассажирского салона в жилой отсек. Устроившись в кресле пилота в кокпите, я прихлебывал виски, взгромоздив ноги на панель. Андерс отключила подачу кислорода, попробовала воздух в кабине и уселась на угол складной койки лицом ко мне.

–  Противно?
– спросила она.

Я пожал плечами, стараясь не суетиться. То, что творилось внизу, меня не тревожило. В отличие от ее присутствия в гондоле.

Она продолжала:

–  Напрасно! Инцест давным-давно не приводит к тем последствиям, как когда то. Все генетические изъяны исправляют внутриутробно…

–  Разве я сказал, что мне противно? Противно, наверное, вам - иначе с чего бы вы здесь оказались?

Она скорчила гримаску.

–  М-м… уж очень они шумят.

–  Уверен, это ненадолго, - утешил я.
– Скоро вернетесь в свою палатку.

–  Не больно-то вы радушны, а?

–  Обыкновенная осмотрительность… Известно, как вы развлекаетесь.

–  «Вы»?

–  Скучающие богачи.

–  Я личный помощник Толана. Наемный работник.

Я сидел и бесился, прямо лопался от злости: она, конечно же, говорила чистую правду. Незачем равнять ее с Толаном и его сестрицей. Если честно, Андерс и я - одного поля ягоды. И она только что играючи пробила брешь в моей обороне.

–  Выпить не хотите?
– спросил я. Во рту у меня пересохло.

Я ожидал взрыва праведного негодования. Отказа. Но Андерс была более зрелой, более опасной.

–  Да. Хочу.
– С этими словами она расстегнула швы липучки на сапогах и скинула обувь. Потом отсоединила от клапана на горле воздуховод, намотала на баллон, сняла баллон с крючка на поясе и поставила на пол. Я выгребся из кресла и налил гостье виски, добавив льда из недавно установленного холодильничка.

–  Красота, - вздохнула Андерс, принимая стакан. Когда я хотел пройти мимо нее обратно в кокпит, в кресло, она ухватила меня за локоть и усадила рядом.

–  Кстати, - вспомнил я, - если мы не донесем о сегодняшних приключениях, то попадем в сообщники. А это пахнет перековкой. Даже промывкой мозгов.

–  Вы гетеро?
– спросила она.

Я кивнул. Андерс уперлась ладонью мне в грудь и толкнула на постель. Я покорно улегся. Она поднялась и, глядя на меня сверху вниз, осушила стакан. Потом расстегнула брюки, упавшие к ногам, сбросила их и в рубашке и крохотных трусиках забралась на меня и оседлала.

–  Между прочим, твое молчание обойдется Толану очень дорого. В любом случае.

Я понимал, с Толана станется заплатить за мое молчание вовсе не мне. И решил, что стоит задать Андерс перцу за напоминание. Сказано - сделано.

Обессиленные, мы проспали до новой сини.

Тамира возжаждала трофеев. Ей требовались две головы чендерье, чтобы, по-хитрому законсервировав, водрузить их на столбы ворот при въезде в ее с Толаном владения на Земле. К исходу утренней сини мы позавтракали сухим пайком и были готовы отправиться в путь. Я решил: бессмысленно втолковывать этим людям, чем карается добыча разумных существ класса «С» на сувениры. Брат и сестра до того зарвались, что это преступление казалось сравнительно мелким.

–  Надо обсудить мое вознаграждение, - заметил я.

–  Похоже, кое-что ему уже обломилось, - подала голос Тамира, изучая Андерс.

Толан метнул в сестру неприязненный взгляд и вновь повернулся ко мне.

–  Умножьте исходное предложение на десять. И молчок!

–  Все, что добудете, поедет в вашем барахле, - предупредил я.

Меня изумляла их надменность. Не исключено, что они выйдут сухими из воды - это мы узнаем довольно скоро, вернувшись в цитадель, - но одного из семерки, вероятно, вел какой-нибудь беспилотник, и, когда чендерье погиб, камеры спутника зарегистрировали это событие. Для себя я усматривал такую возможность: заявить,