Тихоня для Туза
Шрифт:
– Снимай свой альпийский подснежник и неси все в стирку. Меня раздражают такие запахи. Ассоциации хреновые, уж прости.
– И что, я буду ходить голой здесь? Извини, но на такие подвиги я не согласная. Ни за какие коврижки!
– Стеф. Я не планирую домогаться. Можешь даже трусы стянуть, поверь, я уж как-нибудь справлюсь и не стану тебя насиловать!
– Дай мне другую одежду, и я схожу в душ. Там и переоденусь!
– Ладно. Пойдем. Потом обсудим, что делать дальше…
Он ушел в свою комнату, вернулся с шортами и футболкой.
– Держи. Я пока
Никогда еще не мылась с такой скоростью, как в этот раз. Почему-то казалось, что если немного задержусь – что-то обязательно случится нехорошее.
Случилось.
– Ты зачем здесь торчишь? – Чуть не стала заикой: прямо за дверцей душевой стоял Тихон. Вплотную. – Подглядывать пришел? Больше заняться нечем?
Вместо ответа он протянул мне полотенце, а потом телефон.
– Держи. Надрывается без остановки, заколебал.
– Черт! Почему ты раньше мне его не принес?!
Кирюшка никогда не звонил без надобности. Только по очень важным и срочным делам.
– Привет, малыш, у тебя что-то произошло?
– О-о-о… Стеф, а ты где? И почему такая голая?
Полотенце намотать успела, но не до самых ушей. Кир успел заметить по видеосвязи мокрые волосы и неодетые плечи.
– Я… немного испачкалась. Пришлось искупаться. Так что у тебя стряслось?
– Мама плачет.
Черт. Если Милка плачет, это что-то из ряда вон произошло! Она перед Киром никогда свою грусть и печаль не показывает!
– Дай маме телефон, пожалуйста. Пусть она сама мне все объяснит.
– Она будет ругаться, что я тебе позвонил. – Племянник скорчил печальную рожицу. – Говорит, что нужно срочно вещи собирать и куда-то бежать… А я не хочу никуда убегать, мне здесь нравится!
Тихон, все это время слушавший наш разговор, молча забрал у меня трубку. Кивнул на одежду, намекая, что пора бы и приодеться.
– Привет, брат. Рассказывай, что у тебя там.
– О, Трифон! Привет! – В голосе Кирюхи добавилось энтузиазма. – Это ты испачкал Стефу, да?!
– С чего ты взял? – Тихон далек от детской логики. Впрочем, как и я сама. Никогда не знаешь, откуда прилетит подвох…
– Она же мылась почему-то? Значит, стала грязная. А из дома выходила чистая.
– Стеф и без меня отлично справляется. Я только помог помыться, а грязь она сама нашла…
Вздох изумления на той стороне экрана… Затишье… Зря он это, конечно, ляпнул.
– Вы мылись вместе?! Да-а-а-а?!!
– Кир, давай, мы это обсудим как-нибудь позже. Ты звонил по какому поводу? Что стряслось?
Племяш держался молодцом. Но, кажется, готовился всхлипывать. Носом шмыгнул впечатляюще.
– Мама собирает вещи. Говорит, что мы уезжаем. А куда – не говорит! А я не хочу ехать! Мне здесь нравится!
– Давай-ка, зови свою маму. Обсудим с ней, что там у вас горит, и куда она собирается…
Кир вздохнул. Я не видела его моську, но прекрасно представляла, с каким выражением он сейчас бредет к матери. Знал прекрасно, что влетит – за то, что позвонил мне без разрешения.
– Стефа? Ты где? И что с тобой случилось? Почему ты раздетая?!
–
Милан, это реально сейчас главный повод для беспокойства?– Конечно, я за тебя переживаю… – Опухшие глаза, размазанная тушь. Конечно, переживает, дурында моя, хоть и старшая.
– У меня все хорошо. В гости заехала, помылась вот… – Для демонстрации тряхнула влажными волосами. – Можешь успокоиться. А что у вас там стряслось?
– Ты не знаешь как будто. Этот… Кирилл, выйди, пожалуйста. Мама сейчас ругаться будет, не нужно тебе слышать!
– Мама, я лучше тебя знаю всякие плохие слова. Не стесняйся.
– Видишь? Ничего хорошего от этой коммуналки, Стеф. Я собираю вещи.
– Витя звонил? Что сказал? Я же его попросила дать время! Он не послушал, да? Опять что-то требовал?
– Сестренка, тебе уже хватит в это вмешиваться. Сколько можно? Живи без нас, а я уж разберусь как-нибудь…
Ну, дура же. И неизлечимая. Сама собралась разбираться…
– И себя угробишь, и Киру жизнь испортишь. Не сочиняй! Дождись меня, я скоро приеду, а там придумаем что-нибудь вместе!
– Нет. Я продам свою комнату, перееду куда-нибудь подальше. А ты живи здесь, тебя никто не станет трогать. – Она казалась такой решительной, такой целеустремленной. Как будто это могло хоть что-нибудь изменить.
– Не смей никуда выходить, пока я не вернусь домой. Поняла меня?
Не успела разойтись как следует. Очень хотелось накричать на сестренку, вправить ей мозги, доказать, что нельзя нам быть по отдельности! Просто невозможно! Я не выдержу, если с ними что-то случится!
– Так, девушка. Вы сейчас должны закрыть дверь и сидеть на своей попке ровно. За вами приедет человек. Я скину его фото, чтобы не было никаких вопросов.
Тихон устал от нашего женского бестолкового трепа. Отобрал у меня телефон, чтобы вмешаться.
– А вы кто, вообще? – Милка встала в позу. Колючки выпустила и расправила, став похожей на слегка пощипанного ежа. Привычно ершилась, не понимая, что никто ее сейчас не испугается, даже Кирюха.
– Позже разберемся. А сейчас делайте так, как вам сказано. Все понятно?
– Стефа, кто это? Что это за мужчина? И почему вы оба раздетые?
– Они там мылись, мам. Не переживай. Дядя Трифон сказал, что Стеша была грязная, он ей просто помог искупаться. Как ты мне помогаешь…
– Кирилл!!! – Мы завопили с Миланой хором. Всем хорош пацан, кроме привычки лезть туда, куда его совсем не просят. – Уйди!
– Вот все время так… – Парень надулся и ушел. Показательно хлопнул дверью, демонстрируя этим хлопком все ругательства, которые знал, но произнести боялся.
– Итак, мужчина, вы кто такой?
– Возможный отец вашего племянника. Пока под вопросом.
– А вы умеете представляться, однако. – Мила насторожилась еще больше. И ее улыбка все сильнее смахивала на злобный оскал.
– Милан, потом разберемся, хорошо? И не читай мне сейчас нотации. Тихон правильно сказал – сиди и не высовывайся. За тобой приедут нужные люди и увезут. У него здесь намного безопаснее, чем в городе.