Тихоня для Туза
Шрифт:
– А когда у ребенка высокая температура, он все время лежит, никуда не бегает? – Заговорщический шепот меня окончательно убил. Что-то было странное в его вопросе, подозрительное.
– Лежит, конечно. Еще и судороги могут случиться. – Говорила, а сама упиралась руками в грудь, которая все больше и больше приближалась. – Это очень страшно, между прочим!
– Ну, мы до этого доводить не будем… – Горячее дыхание опалило шею.
– Эй, ты что? Обнюхиваешь меня? Совсем сбрендил? – Попыталась отпихнуть его подальше, но не вышло ни черта. Тихон снова плотно прижимался ко мне всем
– Там нет никакого мороженого. Успокойся. Я просто пообещал, что угощу, если будет вести себя тихо.
Он реально хотел меня успокоить, но выходило плохо. Вернее, получалось совсем наоборот: вместо умиротворения, я заводилась все больше и больше.
– Обманул ребенка? Ты совсем сдурел, обормот?! – Шлепнула его по плечам, в надежде освободиться.
– Ммм, продолжай… Мне нравится, когда ты сердишься… А обормотом меня еще никто не называл…
– Я тебя сейчас ударю. Ногой. Куда-нибудь, где будет больно! Отпусти! Там Кир один по холодильнику ползает! А если он там застрянет?
Этот козлина откровенно ржал. Уткнулся мне в плечо носом и хихикал, натурально!
– Ты очень смешная, когда сердишься, Стефа. Особенно, когда бред сочиняешь.
– Ничего смешного не вижу в замороженном ребенке!
– Он не сможет открыть холодильник без нас. Успокойся. Там какая-то умная система, защита от детей.
Тихон внезапно посерьезнел, отпустил меня и потопал вперед. Как будто и не обжимался только что. Как будто мне все это показалось!
– Тогда займи его чем-нибудь, пока я готовлю ужин. – На всякий случай, тоже поспешила. Нужно было убедиться, что эта его хитрая система все-таки работает.
– А зачем тебе столько еды, Трифон?
– Тихон. Зови меня правильно. Иначе я буду звать тебя не Кирюшкой, а хрюшкой.
Хорошие методы воспитания. Надо запомнить. Мне они точно еще понадобятся…
– Ты сам все это съедаешь, да?! Ты поэтому такой сильный? – В голосе малыша было столько восторга и восхищения, что стало немного завидно.
– Конечно.
– Эх… – Малыш опять расстроился, придумав очередную печаль.
– Что такое, Кирюш? Ты чего загрустил? – Не могу терпеть, когда он грустный. Сразу хочется растормошить его, подбодрить…
– Он все съест. А мы что будем делать? Я тоже хочу быть сильным, но на всех еды не хватит…
– Я поделюсь. – Тихон вмешался на правах хозяина.
– Правда? И я сразу посильнею?
– Да. Но при одном условии… – Мужчина загадочно поиграл бровями, заставляя Кирюху подпрыгивать от интереса.
– При каком?
– Ты будешь следить за Стефанией, чтобы она меня слушалась! Сможешь?
– Вот те раз! Это что за вербовка племянника прямо у меня на глазах?
– Пффф… Смогу, конечно. Я все время за ней следю! – Малыш раздулся от гордости и важности, даже не заметив, что тетушка, между прочим, не очень-то и довольна.
Глава 15
Тихон
Казалось, что я уже все видел в этой жизни. Все познал. Ничему не могу удивляться. Горы, море и небо – только они могли состязаться с моим умением наблюдать
и взвешенно все осмысливать. И даже своим гневом я научился управлять.– Кирилл!!! Твою-то мать! Как ты это сделал?!
Полки холодильника со звоном осыпались на пол. Блестящие брызги осколков красиво ложились поверх продуктов. Ну, или того, что от них осталось…
– Едрен батон. Они же, типа, бронированные. Выдерживают любую нагрузку… – Пацан испугался моего рева. Даже присел, прикрываясь пакетом с мороженым.
Пришлось немного сбавить децибелы. Как-то хреново себя ощущаешь, когда малыш дрожит от страха…
– Не ори на ребенка! Совсем сдурел? Хочешь, чтобы он заикаться начал? – Еще Стефания налетела, грозя половником. – Даже на своих детей нельзя поднимать голос! А ты, между прочим, на постороннего кричишь!
– А ты куда смотрела, интересно? – Подал руку обормоту, помогая вылезти. – Сейчас вот жопку свою бестолковую отморозишь. И то, что под ней болтается. И все…
– Что «все»? – Кир, само собой, услышал то, что не нужно было. Похоже, про все остальное забыл. – Что будет?
– Сгниет и отвалится. А как ты думал? Вам в саду говорили, что бывает при обморожениях?
– Тихон! Уйди! У него сейчас истерика будет! – Мне все же прилетело половником по затылку.
– Бьешь меня? В моем же доме? Вы тут че, ребят, прифигели слегка?
Отошел буквально на десять минут – сделать несколько звонков. Между прочим, по делам Стефании и Милы…
– Смену власти мне решили устроить? Не слишком ли быстро?
– А зачем ты человеку рассказываешь страшилки? А если у Кира будет психологическая травма? – Стеф забыла обо всем, что готовилось. Бросила поварешку, полотенце, взялась пацана обнимать.
Нежно так, заботливо, ласково… Аж завидно стало…
– Кирыч, а тебе не пора спать? – Как-то навеяло эту мысль. Очень даже верную, кстати…
– Я хочу мороженое! Ты же мне обещал! – Пацан заливался слезами, пакет со сладостями из рук не выпуская. Размазывал сопли по Стефиной футболке.
– Ну, так надо было подождать, пока вернусь. Обещал – значит, угощу. Ты что, мне не веришь?
– Кир, положи это все на стол. Нужно сначала навести порядок. А потом уже решим, заслужил ты угощение или нет! – Стефа одолела в себе порыв жалости, протрезвела, кажется. Заговорила нормальным человеческим голосом, а не сюсюкающе-мамашкинским.
– А хочешь, договоримся, и не придется делать уборку? – Вообще-то, смести всю эту груду мусора и вынести ее вон – дело не такое и сложное. Полки все равно придется купить новые. Да и продукты тоже…
– Хочу! – Кирыч тут же повеселел, глаза заблестели. – Что нужно делать?
– Ты сейчас идешь, ложишься спать, и до утра из спальни не вылезаешь. Пойдет?
– Тихон. Время еще смешное. Ему ложиться – только через пару часов. Не издевайся над ребенком! – Эта женщина совсем не понимала намеков. Абсолютно. Нисколечко. Даже не заметила, как я ей семафорю левым глазом.
– А я хочу спать. Очень. И объявляю отбой по всему дому. – Пацан переводил глаза с меня на тетушку и обратно. Он, похоже, раньше Стефы просек, что я затеваю что-то хитрое… – Кирилл, согласен на отбой?