Тихоня вышла на охоту

— Что, понравилась? — заговорщицки прошептал товарищ, склонившись к нему чуть ближе. — А познакомиться подойти слабо?

— А? Да не, зачем, — отмахнулся Кира, продолжая, однако, наблюдать за девушкой. Что-то такое в ней было. Что-то притягивающее взгляд. Не то небольшая грудь, формы которой почти не угадывались, не то прилипшая к рукаву пушистая нитка…

Она вызывала ассоциацию с хорошим, крепким вискарем. Черт бы знал, почему.

— Значит, ты все-таки гей! — победоносно воскликнул собеседник.

— Как ты меня достал! — прорычал Кара, закатывая глаза.

— А чего сидишь тогда, как истукан? Давай.

— Давай, Кирюха, сделай это!

— Смотри, она как Кенни! — девушка успела заметить интерес к своей персоне, и, наверное, от смущения, потянула за шнурки капюшона и стянула его так, что наружу выглядывали только большие глаза да кончик носа. — Ты же любишь Южный парк!

— Не ссы, нормально все будет!

— Не будь геем! — поддакнули со всех сторон.

А девчонка смотрела в упор и невинно хлопала огромными глазами. И Кира, глотнув кофе для храбрости, под подбадривающий хор друзей, все-таки поднялся с места и выдвинулся ей навстречу…

Лина частенько заглядывала в уютное кафе, расположенное напротив ее работы. Потому что готовить она не любила — это во-первых, а во-вторых, работала она до семи, в то время как маршрутка приходила в половину восьмого, и лишние полчаса нужно было чем-то занять.

И сейчас она неспешно пила горячий кофе, заедая его любимым чизкейком, и лениво осматривала прочих посетителей. Голова девушки наполовину скрывалась под капюшоном любимой толстовки с надписью «Джек Дэниэлс» на всю грудь, коленка проглядывала через огромную дыру в джинсах, старые потрепанные кеды покачивались в такт музыки, игравшей в ушах.

Лина не сразу заметила его. Красавчика напротив. А когда увидела, то не смогла отвести глаз. Поначалу ей показалось, что тот прелестник — гей, потому что за свои двадцать четыре года она ни разу не видела в родном городе мужика с красиво заплетенными колосками на голове, но, поскольку очаровательный тип откровенно и неоднозначно поглядывал на нее, девушка отмела догадку.

Он напоминал какого-то актера. Не то Ди Каприо, не то Гарри Стайлза. В Кафетериус любили заглядывать неординарные личности, но этот же побил все рекорды. Переплетенные прядки притягивали взгляд магнитом; они, вопреки логике и здравому смыслу, чертовски ему шли, облагораживали, что ли. Краем глаза Лина приметила, что на него нет-нет, украдкой или в открытую, но смотрят почти все посетители.

А он смотрел только на нее. Отчего девушку почему-то бросило в пот. На всякий случай она обернулась — быть может, парня заинтересовала картина позади нее? Но на стене вообще ничего не висело, значит, смотрел все-таки на нее, что дико смутило девушку — и она автоматически потянула за шнурки капюшона, и так, из мнимого укрытия, продолжила изучать его.

Широкие плечи. Издевательская полупрозрачная футболка, сквозь которую просвечивались хорошо развитые мышцы. Особенно притягательно смотрелась спина с очерченными мясистыми лопатками и затемненной выемкой вдоль позвоночника. Рельефная грудь, ореол соска на которой выглядел так, словно его намеренно чем-то обвели — резко контрастный, хорошо заметный даже издалека. Но ореол еще ерунда. Больше всего Лину заворожили сами соски. Темный кружок и пупырышек посередине. Словно замерзший и оттого затвердевший, он так четко выпирал, что его неудержимо захотелось потрогать пальцем. Воображение дорисовывало и второй сосок, который сейчас не было видно, потому что его обладатель сидел в пол оборота к ней; оно же вовсю представляло парня без мешающейся футболки, в движении, так, что мышцы его перекатывались под кожей и напрягались то тут, то там — девушка непроизвольно стиснула колени.

«Чего он на меня так пялится?» — отрешенно подумала она, сверля взглядом смотрящего на нее парня. Обычно на Лину в таком будничном виде внимания никто не обращал, даже на работе соседки по прилавку иной раз высокомерно хмыкали в сторону девушки, мол, одеваешься хуже уборщицы. Техничка, Нина Петровна, казалась ей замечательной женщиной, у которой всегда можно было стрельнуть сигаретку, и одевалась она со вкусом — и Лина никак не могла понять, какого черта их вообще сравнивают и почему одеваться, как уборщица — плохо.

За размышлениями девушка совсем упустила из виду момент, когда не запрещенный мужской сосок вдруг поднялся с места и выдвинулся к ней. А когда очнулась, то аппетитно выпирающий пупырышек находился всего-то в паре метров от нее и неумолимо продолжал приближаться; от неожиданности она поперхнулась кофе и закашлялась.

Сосок замер в полуметре от девушки; очаровательные губы парня на симпатичном лице зашевелились и мелодично пропели:

— One in a million! — и растянулись в улыбке, чуть обнажая белые, ровные зубы (без каких-либо признаков кариеса!)

«Обалдеть!» — подумала Лина и тут только сообразила, что сидит в наушниках. Она быстро вытащила их и, отчего-то чувствуя себя крайне неловко, переспросила:

— Что?

— Вы здесь одна?

На всякий случай девушка посмотрела направо и налево, убедилась, что за столиком помимо нее никого нет, и утвердительно кивнула.

Внутри нарастало непривычное напряжение. Близость аппетитного тела напрягала, но в то же время Лина поняла, что упускать шанс поиграть с настолько необычным объектом никак нельзя, тем более, что парень сам к ней подошел, без каких-либо ухищрений с ее стороны. Никто его о том не попросил; сам подошел — сам виноват. Вот только на сей раз она оказалась совершенно не готовой, чувствовала себя так, словно ее застали врасплох за нехорошим делом, и все смешалосьв голове. Да и как можно сосредоточиться, когда перед лицом маячит, черт бы его побрал, такой потрясающий сосок?!

— Можно присоединиться? — продолжал упорствовать красавчик, и Лина автоматически кивнула.

Теперь на уровне глаз оказалось лицо парня. Девушка еще раз пробежалась взглядом по переплетенным русым прядям, отмечая, что перхоти на голове нет; полюбовалась родинкой на подбородке, обратила внимание на цвет глаз — болотно-зеленый, посчитала серьги в ухе — пять колец, и сглотнула обильную слюну.

Вероятно, молодой человек смутился от того, что его настолько неприкрыто разглядывают, потому что следующей фразой произнес:

— Если я мешаю, то…

— Нет-нет, ахаха, — быстро отреагировала Лина, не понимая, отчего ей вдруг стало так весело. — Классная прическа.

— В первый раз мне говорят, что она классная, — с лица парня полностью сошло напряжение. — Меня Кирилл зовут. А вас?

— Кирилл… — повторила девушка, пытаясь разглядеть сквозь футболку, есть ли на его груди волосы. Вроде бы, чисто. Но не на сто процентов. Волоски могли оказаться светлыми и слиться с цветом футболки.

— Вас тоже зовут Кирилл? — парень опять невозможно очаровательно улыбнулся.

— Что? Ах, нет, конечно, нет. Лина. Очень приятно, ахах.

«Да что за чертовщина?!» — выругалась она мысленно; взять ситуацию под контроль никак не получалось, и идиотические смешки вырывались наружу помимо ее воли. И ладно бы ими дело и ограничилось, так нет! Руки почему-то задрожали, ладони вспотели, а в голове воцарилась полнейшая сумятица, словно она не кофе чашку выпила, а бутылку шампанского. Залпом.

— Лина? Необычное имя. А полное как звучит?

— Ангелина, — девушка не утерпела и тоже очаровательно улыбнулась. Только на сей раз не притворяясь, а искренне — чему самаи удивилась.