Тихоня вышла на охоту

Кира выпрямил спину и не без удовольствия полюбовался восторженным видом девчонки. Обычно на его подержанный, но, надо заметить, весьма неплохой мотоцикл «Ямаха Диверсион» именно так и реагировали, особенно те, кто не особо часто сталкивался с подобным видом транспорта, но каждый раз его распирало от гордости. Да он и сам бы так восхищался, предложи ему кто-нибудь прокатиться на подобном черном, гладком, блестящем, мощном и комфортном, отлично управляемом (и так далее) монстре.

— Да, — как можно более ровно ответил он. — Шлем только один. Надень, — и он достал из кофра искомый предмет.

— Вау, ты сказал «надень», ахаха, — опять с чего-то развеселилась новая знакомая. — В шлеме в наушниках неудобно будет, себе оставь. Обалдеть! — и она ладонью провела по черному, гладкому боку Яны (как мысленно называл Кира любимое детище).

— Без шлема опасно, — упрямо возразил он.

— А давай ты не будешь на меня давить, — язвительно отреагировала девчонка и сдвинула брови.

Кира упорствовать не стал и убрал шлем в кофр.

— Куда ехать?

— Тимирязево. В сторону Снегирей. Там, прямо на стыке.

— Это где раскопки?

— Да, рядом. Не доезжая. Я покажу, там запутаться можно.

— Понял. Садись.

Не так просто управлять Яной, когда сзади к тебе так сильно прижимаются. Парень подобной прыти не ожидал, девчонка словно с ума сошла. Хотя на мотоцикле места для пассажира было предостаточно, она все равно села впритык к Кире, руками обхватила его за талию, крепко, а бедра плотно прислонила к его ногам, что сильно заводило и мешало следить за дорогой. Заводило так, что парень думал не столько о дороге, сколько о примыкающей к нему хрупкой девушке, и чуть было не остановился у ленинской аптеки, чтобы запастись презервативами, но вовремя опомнился и решил, что вот так сразу напирать не стоит — вдруг диковатая девчонка спугнется?.. Тех двух упаковок, что с незапамятных времен хранились в кофре, на первый раз вполне должно хватить.

Шестое чувство подсказывала Кире, что пресловутым «чаем» дело не ограничится, и воображение уже вовсю представляло девушку раздетой. Интересно, что же там скрывается, под бесформенной толстовкой и мешковатыми штанами? Он положительно относился к сексу на первом свидании, как и на втором, и на третьем, и на… главное, чтобы хотелось. А сейчас ему хотелось, и даже очень.

Некоторое время Лина почти не шевелилась. Проспект Ленина и Лагерный сад остались позади. А на мосту она немного оживилась и неожиданно переместила ладони к груди. И ладно бы девчонка на том остановилась, так нет же. Ее пальцы, словно издеваясь, очертили соски, а потом, скорее всего, в ритм музыке, самыми подушечками поверхностно провели и по самим соскам — туда, сюда, туда, сюда. Кровь волной резко ударила вниз, в джинсах стало тесно.

«Твою мать!!!» — мысленно выругался дезориентированный Кира; мотоцикл вильнул на дороге. К счастью, поток машин был не особо плотный, и все обошлось без последствий.

Линка, скорее всего, испугалась, потому что руки ее съехали вниз и больше не шалили. Что Киру, с одной стороны, обрадовало, а с другой — немного расстроило. Ощущать ее прикосновения было очень приятно, хоть и неуместно, и зайти к ней «на чай» захотелось невыносимо сильно.

Вскоре мотоцикл повернул с центральной трассы на боковую дорогу, сбавил скорость и обогнул поселок. Лина жестами указывала, куда именно нужно ехать. Дом ее стоял обособленно от прочих, почти в самом лесу, довольно далеко от ближайших остановок.

Кира заглушил мотор, подождал, пока девушка слезет с сиденья, прислонил мотоцикл к забору и с любопытством осмотрелся. При свете заходящего солнца местность выглядела потрясающе: от высоких сосен, коих здесь росло бесчисленное множество, на землю падали длиннющие тени, сеть белеющих в траве тропинок паутинкой тянулась в чащу, все зеленое, чистое, словно нетронутое и девственное. В лесу что-то шуршало и мелодично пело, хвойные запахи будоражили. Тихое, уединенное и безумно красивое местечко; не верилось, что всего в нескольких минутах езды отсюда начинается шумный город.

А вот дом новой знакомой, увы, несколько выбивался из окружающей обстановки. Старый. Нет, не так. Очень старый. Почти черный от времени, одноэтажный и совсем небольшой, немного покосившийся. Рамы с резными ставнями, такие были популярны больше ста лет назад; раритетный флюгер на козырьке покатой крыши. В свете заходящего солнца он выглядел зловеще. А вот баня, расположенная на участке, совсем новая. Больше похожая на теремок, такие на заказ делает местная строительная фирма. Сам участок среднего размера, на вид соток восемь, обнесен обычной деревянной изгородью; заросший, но в зарослях все-таки угадывалось некое подобие грядок.

К дому вела протоптанная тропинка, выложенная плоскими камнями.

— Пошли, — махнула ему Лина и быстро засеменила по дорожке, словно куда-то торопясь.

— Ты одна живешь? — последовал за ней, глазами пожирая хрупкую фигурку и с трудом удерживая себя, чтобы не нагнать ее и не повалить на землю тут же, во дворе. Давно желание так не накрывало его: после поездки Кира все еще не мог прийти в себя, и надеялся, что его возбуждение со стороны не очень заметно.

— Угу.

— И за огородом одна следишь? Не сложно?

— Да здесь кроме кабачков ничего не растет.

— Почему кабачки?

— Да потому что они вкусные и растут почти сами по себе.

«Логично!» — мысленно согласился Кира. Вот что-что, а поездки на дачу с родителями он и сам не переносил, и не понимал, зачем нужно вкалывать на огороде, когда все необходимое за копейки можно купить в магазине.

На крыльце Лина потянула почему-то незапертую дверь и жестом пригласила его войти. Он шагнул в темное нутро дома, девушка зашла следом и замерла на пороге, задумчиво потирая кончик носа.

— Может, свет включишь? — подсказал ей Кира, когда прошло секунд десять, а она так и не сдвинулась с порога.

— Свет… ахаха, да, свет, — как-то растерянно отозвалась девушка и, бормоча что-то под нос, принялась ощупывать стену за висящей на вешалке одеждой. — Да где ж этот чертов выключатель? А, он ж у другой стены… Вот! — что-то щелкнуло, и прихожая залилась ярким светом.

Внутри все оказалось гораздо лучше, чем снаружи. Выцветшие обои с обильными розами, старые, придающие дому особый винтажный шарм. Так же дело обстояло и с мебелью; будь Кира коллекционером антиквариата, ему бы непременно захотелось что-нибудь приобрести. Трюмо с резьбой и изогнутыми ножками, на котором вместо баночек-скляночек и прочих штучек грудой лежали клубки, крючки и спицы; зеркало в массивной раме; узорчатая вешалка, с верхней полки которой только чудом не осыпалась гора из вязаных разноцветных шапок и шарфов. От прихожей тянулся длинный темный коридор, вдоль которого по обе стороны располагались двери — по две с каждой стороны; и упирался он, скорее всего, в кухню, о чем красноречиво говорил стоящий там круглый обеденный стол.

Уютная и домашняя обстановка. Никакого запаха затхлости, что иногда поселяется в старых постройках; чисто, просторно, свежо, словно в доме только-только провели генеральную уборку и тщательно проветрили все комнаты.

Закончив с осмотром дома, Кира перевел взгляд на девушку. И сейчас только обратил внимание, что с ней что-то не то. Нет, с ней с самого начала было «что-то не то», но сейчас странность достигла апогея. Вся ее былая смелость растворилась, она вцепилась двумя руками в рюкзак, прижимая его к груди, и от парня отошла на приличное расстояние — хотя Кира предполагал и наивно надеялся, что девушка набросится на него с самого порога. Ведь зачем-то же она привела его в гости, зачем-то лапала по дороге? Но нет. Надежды не оправдались. С растерянным видом, к чему-то прислушиваясь, девушка обогнула его бочком и пошла по темному коридору.