Тихоня. Тайный малыш для босса
Шрифт:
— Да? – отзывается он, и вдруг на его лице появляется улыбка.
— Да, да, я понял! Задержите его, я сейчас буду! Только не говорите, что именно я с ним хочу поговорить!
— Что там? — не выдерживаю я.
Джейк разъединяет звонок и поворачивается ко мне.
— Объявился! — выдает мужчина, а я заторможенно выдыхаю:
— Кто?!
— Вишневский твой, кто же еще! Все, я помчал!
Джейк быстро целует меня в щеку и уносится из квартиры, а я чувствую, как начинаю дрожать.
— Жив… Господи, он жив.
Когда первый шок проходит, я вскакиваю и глубоко вдыхаю.
— Нет уж, в этот раз
Быстро одеваюсь и несусь на выход. Вдруг в животе что-то резко простреливает, и от боли темнеет в глазах.
Оседаю на пол прямо возле двери, хватаясь за живот.
— Нет, малыш, только не сейчас. Подожди хотя бы до вечера, пожалуйста… — плачу я в голос, но следующая вспышка боли, а затем разливающаяся лужа воды под ногами ясно говорят об одном: я рожаю.
***
Максим Вишневский
Оставив Василису с этим хмырем, я мчусь домой, чтобы собрать вещи, напиться, разбить чего-нибудь, сделать хоть что-то, чтобы стало легче, хоть и понимаю, легче не будет…
Вдруг слышу звонок телефона. Мне даже не хочется смотреть, кто звонит, я б лучше выкинул его в окно. Хватаю мобильный и открываю окно, но вдруг на экране вижу «Мама»…
Вот дурак.… Чуть не выкинул телефон из-за своей вспыльчивости, а ведь она никогда не звонит просто так.
— Сынок, здравствуй… — как-то грустно тянет она, и я понимаю, что был прав. Что-то случилось…
— Мама? Что произошло? — без приветствий спрашиваю я.
Она всхлипывает, чем совершенно доводит меня до безумия, и вдруг говорит:
— Папа заболел.
— Что с ним?! — кричу я.
— Сердце прихватило. Сегодня ночью увезли на скорой… — плачет мама в трубку.
— Вылетаю ближайшим рейсом! Жди!
Я бросаю телефон на сиденье и с визгом разворачиваю машину к аэропорту.
Отец…
Боже, хоть бы успеть. Я должен быть там! Должен быть рядом!
Глава 24
Глава 24
Приезжаю в родной город и тут же лечу в больницу, адрес которой мне скинула мама. Волнение достигает своего пика, когда я заношусь в палату. Отец уже не в реанимации, но состояние по-прежнему вызывает опасения.
— Отец, как ты? — бросаюсь я к кровати и беру жилистую сухую руку в свои горячие ладони.
— Сынок, нужно было заболеть, чтобы увидеть тебя. Я так рад, что ты приехал!
— Я тоже очень рад! Прости, все дела да дела…
Внутри гложет совесть, что давно не навещал родителей. Абсолютно забыл об этом, полностью сконцентрировавшись на себе.
Эгоистичный урод!
А ведь это единственные люди, которые всегда были рядом и любили меня несмотря ни на что!
— Как ты? Что врачи говорят?
— Что буду жить. Придется еще вам с мамой меня потерпеть, — каркает папа со смешком, а я гляжу на него укоризненно.
— Перестань так шутить, у тебя плохо получается!
— Ну ладно тебе, и пошутить нельзя! — отвечает отец и переводит тему: — Как сам? Ты так быстро долетел!
— Да, как только мама позвонила, выехал в аэропорт. Кстати, где она? — Оглядываюсь и вижу ее книги на журнальном столике возле кресла.
— Уехала домой, говорит, приготовит вкусный бульон, который мигом поднимет меня на ноги.
— В этом вся мама, — улыбаюсь я, понимая, что дико скучал по ним. И чуть по собственной глупости не лишился самых дорогих людей.
Уехал бы в Америку, а потом что? Нет, все же нужно было увидеться с родителями до отъезда.
Мы еще немного разговариваем ни о чем, пока в палату не заходит мама.
— Ох, Максимка! — вплескивает она руками с пакетами. — Неужели ты?
— Я, мам! — отвечаю с улыбкой и забираю у нее пакеты.
— Там ужин отцу, открывай, пока горячий. Да и ты присоединяйся, по-любому же голодный после перелета.
Только сейчас понимаю, что дико проголодался. Я с этими переживаниями даже кофе не пил с утра.
— Как же я соскучился по твоей еде! — тяну я, попробовав кусочек отбивной. — Это божественно
Мама смеется, а отец с ухмылкой смотрит на меня.
— Давно бы нашел себе ту, которая готовила бы домашнюю еду, а ты, пожалуй, по ресторанам все бегаешь?
Вижу, как заинтересованно смотрят родители на меня, ожидая моего ответа, но я просто пожимаю плечами:
— Мне не до этого, сами понимаете. У меня контракт с американской компанией.
— Ох, сын, не о том ты думаешь! Семью тебе пора, — выдает отец, а я тут же мрачнею. Аппетит тут же пропадает, и я откладываю ложку.
— Ты же знаешь, что никакой семьи у меня быть не может! — практически рычу я, понимая, как больно ранят эти воспоминания.
Мама замечает мое состояние и мягко касается руки.
— Сынок, но врачи же сказали, что вероятность иметь своих детей существует!
— Да, это ты так утешаешь меня, но я-то знаю! Паротит не дает шансов, — бурчу я, отворачиваясь к окну. В свое время я немало бунтовал, психовал, но в конце концов смирился с этим.