Тихоокеанский шторм

Именно тогда элита Империи была поставлена перед дилеммой - или получение подконтрольных Японии источников нефти, или гибель, в той или иной форме. Единственным источником нефти, добывавшим ее в достаточном количестве, была Голландская Индия - 8 млн. т нефти в год полностью удовлетворяли потребности Империи что мирного, что военного времени. Приятным дополнением была нефтедобыча Британского Борнео - еще миллион тонн в год. Проблемой было то, что захват нефтяных полей Борнео был невозможен без захвата Сингапура, а безопасный подвоз этой нефти в Метрополию был не реален без захвата Филиппин. Тем временем, материковые владения Империи продолжали находиться под угрозой удара русской армии.

Русско-германская война стала для Империи подарком Богов, возможностью решить все свои экономические проблемы без оглядки на Север - именно поэтому Тодзио выступил против вступления в войну против России на стороне Рейха. Пришлось придержать любителей 'Специальных маневров' из руководства Квантунской армии - такой шанс упускать было нельзя.

В отличие от многих коллег, например, того же генерала Муто, Тодзио понимал предельность риска - да, материалы группы полковника Ивакуро были уничтожены, но результаты его анализа врезались в память генерала. Десять к одному - именно таким было соотношение экономических потенциалов США и Империи. Война с США и Великобританией была игрой со смертью, прогулкой по острию катаны над пропастью катастрофы - но, пока шанс был. Адмирал Ямамото четко изложил свою позицию - пока не начали вступать в строй новые американские корабли, строящиеся согласно новым кораблестроительным программам, пока силы флотов на Тихом океане практически равны - шанс есть, но, с каждым месяцем он будет становиться все меньше, пока не растает совсем.

Попытка оставить возможность для относительно мирной реализации варианта, предложенного адмиралом Енаи - завладеть колониями Голландии и Франции с формального согласия хозяев - была сорвана американцами. Двадцать пятого июля, на следующий день после ввода японских войск во Французский Индокитай, США объявили о замораживании японских активов в американских банках, ввели эмбарго на поставки нефти - и вынудили сделать то же самое Великобританию и Голландию. Империя мгновенно оказалась на грани краха - все внешние источники нефти оказались перекрыты.

Можно было только радоваться тому, что высшему руководству Империи удалось удержать 'ястребов' из числа тех, кто грезил войной с Россией - стратегических запасов нефти было на год. За это время надо было или договориться с Америкой - или выиграть войну, обеспечив ресурсную базу Империи Ямато.

И тут имперская элита раскололась психологически - на тех, кто готовился к войне, и, молил Богов об успешном завершении японо-американских переговоров; и тех, кто готовился к войне, твердо веря в то, что Боги не оставят своей милостью страну Ниппон, даровав ей победу.

Хидэки Тодзио относился ко вторым - сын генерала Императорской Армии, участника Русско-японской войны, он на всю жизнь запомнил слова отца: 'Хидэки-тян, тогда у нас был выбор между смертельной опасностью и верной смертью. Для того чтобы развивать промышленность Империи нам были необходимы ресурсы Кореи - никакая другая страна была нам тогда не по силам, мы бы просто не смогли их освоить. Между Кореей и нами стояла Россия. Если тебе кто-то скажет, что победа над Россией была легкой - не верь этому. Россия была намного сильнее нас - и на суше, и на море. Ей достаточно было нанести нам одно большое поражение на суше - и, даже не сбрасывать нашу Армию в море, но, просто зажать нас в Корее, выстроив сильную полевую оборону по реке Ялу, усиленную артиллерией. Еще хуже обстояли дела на море. Если бы адмирал Макаров не погиб, у него были шансы победить - и это был бы крах Империи. Сменившему его адмиралу Витгефту даже не надо было побеждать - ему достаточно было разменивать один свой корабль на один наш, и этого было бы достаточно. Адмиралу Рожественскому даже не надо было вступать в генеральное сражение - хватило бы прорыва во Владивосток, с последующим затягиванием войны, и это бы стало нашим проигрышем, поскольку у нас заканчивались деньги на войну. Я уже не говорю о том, что русские могли просто выслать на наши коммуникации десятки вооруженных пароходов-рейдеров - и задушить Империю морской блокадой.

Если тебе скажут, что тогда был благоприятный момент, чтобы начать войну с Россией - не верь этому. Да, тогда дела у нас обстояли не так плохо, как в 1895 году, когда Россия, Франция и Германия, угрожая войной, заставили нас пересмотреть итоги Симоносекского мира - теперь у нас были современные Армия и Флот, был союз с Англией, были кредиты, выданные нам на ведение войны Англией и Америкой. У России, же, напротив, не было союзников. Но Россия могла разгромить нас и в одиночку - так что момент был вовсе не благоприятный, а - не безнадежный, это совсем разные категории.

А, вот, если тебе скажут, сын, что итог войны был предопределен - верь этому. Русским для победы было достаточно не проиграть - нам же требовалось победить во всех сражениях с минимальными потерями, поскольку возмещать их было просто нечем и не на что. Для победы мало было самурайской доблести и воинского мастерства - надо было, чтобы Боги Империи Ямато повернули события в единственно возможном направлении, так, чтобы Россия не смогла победить, ни при каких обстоятельствах. И они это сделали - наши враги, русские, делали именно то, что было необходимо нам.

Вывод прост - наша страна находится под покровительством Богов, нация Ямато пользуется их особым благоволением. Если же когда-нибудь возникнет сходная ситуация - надо идти вперед, не колеблясь и не испытывая сомнения. И если у Империи будет хотя бы один шанс на победу - даже если это будет один шанс из миллиона - Боги не оставят нас своей милостью, главное - нам самим не дрогнуть'.

Генерал всегда вспоминал эти слова отца, когда в его душу заползал червь сомнения. Но, сейчас проклятое сомнение не желало униматься, снова и снова подбрасывая ему пищу для размышлений, подтачивающих несгибаемую волю самурая. Вспоминалось лето и осень 1941 года, когда Россия рушилась под ударами Вермахта. Вспоминались победные для Империи зима 41-42 годов, весна 42-го года, когда воины Империи шли от победы к победе, сокрушая гайдзинов. И, неизбежно вспоминалось лето 1942 года - когда Боги войны впервые отвернулись от Японии и Германии, даровав первые победы Америке и России.

Дальше все было хуже - и если Япония держалась, то ее европейский союзник больше всего напоминал тунца, разделываемого умелым поваром на суши.

– Неужели Боги посмеялись над нами, даровав нам победу над Россией - тогда, в 1905 году?
– подумал Тодзио. Ведь обратной стороной этой победы стало то, что мы окончательно потеряли возможность быть хризантемой, цветущей в саду - теперь у нас не было другого пути, кроме пути тигра, должного охотиться - и охотиться успешно, в противном случае он будет убит охотником или умрет с голоду.

Генерал не раз пытался отогнать от себя эту мысль - но она возвращалась. Загадочная северная страна представлялась ему Драконом-Фениксом - средоточием силы, мудрости и ярости - сгорающим в огне войн и революций и возвращающимся возрожденным, чтобы свершить месть своим врагам. Пример немцев был у него перед глазами - их путь, от великих побед, от безусловного доминирования в Европе, до позорной капитуляции перед торжествующим врагом, занял неполных два года.

– Нет, Боги испытывают нас, нашу силу духа и решимость победить - решил для себя генерал, немалым усилием воли отогнав недостойные самурая сомнения в конечной победе - и начал искать пути к победе.

Реальных путей было два - драться так, чтобы победа обошлась врагам намного дороже компромисса, благоприятного для Империи, или же, дождаться конфликта между Россией и Америкой, вполне вероятного из-за раздела европейской добычи.

При реализации любого из этих вариантов требовалось собрать все силы для продолжения войны - со всей мыслимой решимостью.

А вот с этим дела обстояли плохо - признался себе генерал. Для него не было секретом то, что высшее руководство Флота, за редчайшими исключениями, всегда стояло за мир с СССР. Но, проклятый всеми демонами Номонханский инцидент изменил ситуацию и в высшем руководстве Армии - уже в 1941 году один из руководителей 'группы контроля', в которую входил и сам Тодзио, маршал Сугияма, выступил за южный вариант; мало этого, один из руководителей Квантунской Армии, генерал Анами, пользующийся огромным авторитетом в Армии, выступил за нейтралитет с СССР, и, против провоцирования новых инцидентов на маньчжуро-советской границе (соответствует РеИ В.Т.). Но, после побед Красной Армии в Европе возможность компромисса с СССР путем уступок со стороны Империи стал считать допустимым даже генерал Умэдзу, один из самых влиятельных членов и 'группы контроля', и 'квантунской группы' - ранее непреклонный сторонник войны с Россией (соответствует РеИ В.Т.).