Till Lindemann Messer

мы бы легко сбежали

ты ради меня пожертвовала собой

я знаю, они бы ведь меня поймали

Горе свирепствует. Как идиот

я слышу, как в лесу кричат они

Ах, что же я без тебя?
– скажи

уж лето не наступит вновь

Я думал, что так будет всегда

твои облизывать листья

думал, так будет ныне и присно...

так много складок, чтобы укрыться

Missfall

Выкидыш

Если покраснеют ореолы сосков,

то женщина станет ходить с мертвецом

половина зверёныша потонет в кишке,

другая, как обугленный комочек, в руке

врача, который сделав аборт,

вырвет этот нежеланный приплод,

отца, которого знают лишь братья -

по всему телу как зверёнок косматый,

лакомый кусочек для своры собачьей

Больная женщина плачет и плачет в ночи

этот мёртворожденный ребёнок третьим уж был,

уже разложившийся... О! Боже, как крик ужасен её!

Безжизненно упала на колени... Нашёл?

Нашёл своё небо под стылой дохлятиной

короткое счастье жратвой для дворняги быть

Больная женщина кричит и кричит в ночи,

сыновей зовёт в мёртвой тиши...

Absicht?

Умысел?

У меня есть ружьё

я его зярядил

один щелчок

и кровь из твоей головки ручьём

я увижу это сквозь дым

И вы постучите вдруг в дверь

меня поймаете, но что

могу поделать я теперь

оно же жахнуло само!

Da sass es

Там сидела

одна скотина на холодном песке

всё умирало, сама смерть была при смерти

мёртвый месяц глядел на воду в тоске

сам себя убивая медленно

свет ночной кричал в темноте

кипятил нептуновых отпрысков

Луна, заткнув отверстия все:

рот и нос, - так отвратительно

смотрится

Там сидела

та самая скотина с белой спиной,

охраняя последнюю воду

заполучила волосы и надежду... Песок

так был стар, как вселенная

она позволила любоваться собой,

подле лежать, стерегла всё, бессонная,

и ждала, не моргая, заалеет восток

с маяка сигнал подавая

возводила сады, отдавая порой

детские пальчики, да утопленных кошек хвосты,

что украсть не посмел ни один наглый вор,

увидев в лесу на стволе договор,

где она расписалась

за сводную сестру

TДnzerin

Танцовщица

Я видел прекрасную танцовщицу

её упругие бёдра продувал мистраль

ноги от ушей... нет, от ресниц и

для моей молитвы на ночь алтарь

Бёдра тяжелы, однако, без шкварок

задница упругая, как у коня,

могла подтолкнуть в высоту её жарко

и целовала серое небо тогда

Она сломала себе шею надвое

и на тысячу крошек сердце моё

последний вздох прощальный, жалобный

благоухал, как лес садовых цветов

Плечом к плечу пташки порхают

из этого леса в кромешной тьме,

последнюю песню спев, словно зная,

моё сердце заржавело на могильной плите

Её конечности скоро будут бледно-синими

но ещё робко дышит солнечный свет

пока тяжёлые бёдра ещё не остыли

любить и останки могу, отвергая запрет

BДume

Деревья

Что манит нас под дикими деревьями?

боль обитает под дубами там

держись подальше от их снов... вот, медленно

крадутся из-под корней всё ближе, ближе к нам

Лежит калека под плакучей ивою

обоих ног поломанные кости

ручей на пену ржавую глядит с обидою,

её подругой ледяною быть он хочет

Лесоруб лежит под белою берёзою

обоих ног поломанные кости

деревьями был слишком очарованный,

чтоб их рубить, поэтому ударил свои ноги

Подкидыш у старенькой ольхи лежит

обоих ног поломанные кости

упало деревце; прошелся жуткий вихрь

не одинок он больше

Под старой и подгнившей липою