Тилотама и дракон

В здание я влетела, развив просто бешеную скорость. Мне можно. На бегущую со всех ног гномму мало кто обратил внимание. Тем более, что сопровождение мне было совсем не нужно — где находится зал заседаний я прекрасно знала и бывала там много раз. Только вот столько народу я видела тут впервые. Я села на стул и застыла, разглядывая всё вокруг. Все стулья на первом этаже, в огороженном для зрителей месте были уже заняты, но, мало того, и второй этаж стремительно заполнялся. Ой, Мама-Гора! Это сколько же народу-то? И вот все они смотрят, обсуждают и, если что, будут потешаться надо мной?

Я осматривала зал, когда в него вошёл тот дракон, что вступился за меня на лестнице. «Он что? Тоже будет следить за процессом?» — пролетела мысль в моей голове, но войдя в зал Дракон решительно направился к столу, за которым уже ждали наши два оппонента. Мало того, он сел на место председательствующего. Ой. Вот вечно ты, Тами, влипаешь! Это же твой главный противник!

Но рефлексировать на эту тему было некогда — в зал, полный народу, входили члены комиссии. Я почти всех их знала. Много раз видела в Ратуше, и даже вела несколько дел, где они выступали в роли судей. Все — очень достойные и справедливые существа. Я про себя порадовалась, что судейство будет справедливым.

Распорядитель вышел вперёд и стал зачитывать регалии судей и представлять нас и наших оппонентов. И тут я с удивлением обнаружила, что на столе перед нашим старейшиной и главой нашей команды нет вообще никаких бумаг. А где документы, что он должен предоставить суду? Мне же обещали, что они будут? Он их что? забыл? Но, осмотрев место перед остальными тремя участниками, с ужасом поняла, что там тоже совершенно пусто. Как так-то? Пока я судорожно думала, что же происходит, распорядитель уже всех представил и даже предоставил слово противоборствующим сторонам.

Дракон сидел с каменным лицом, а вот наш председатель почтеннейший гном мэтр Пертинакстоун вскочил со стула и бросился к трибуне. Дракон на это даже бровью не повёл. Железная у него, всё же, выдержка.

И тут началось!

Большего позора я и вообразить себе не могла. Мэтр нёс откровенную чушь вперемешку с лозунгами. «Эта наша гора!…», «Наши предки владели!…», «Все это знают!..», «Все подтвердят!…». Осталось только выяснить кто эти «все»?

Он ещё и руками размахивал, и ногами притоптывал. Может быть, ему ещё сапог снять и постучать им по трибуне? А лучше себя по лбу. Документы, подтверждающие, что гора наша — где?

Именно это у него и спросил, скептически приподняв бровь, почтенный председатель комиссии Отто Вернигус. Честнейшей души человек. Я представляла в суде человека, которого обманул с поставками гном. И вот тот гном давал судье огромные отступные. Не такие огромные, как требовал с него мой клиент, но все же не малые. Так Отто Вернигус не взял, а всё присудил моему клиенту, чем вызвал у меня неподдельное восхищение и бурные аплодисменты в конце суда. Я знала про подкуп, так как сама гномма, и мне многое известно, что делается среди нас, гномов. Часто бывает достаточно просто зайти в нужный трактир, где собираются все приезжающие в людской город гномы, чтобы узнать и выяснить многое.

И тут я понимаю, что наш председательствующий сморозит очередную глупость. Нет у него никаких документов. И никогда не было. Мало того — он их и не искал, что ясно дал мне понять тогда, в коридоре гостиницы. И прежде, чем он успел что-то сказать, а я хорошенечко подумать, я встала и громко на весь зал произнесла:

— Мы бы хотели предоставить комиссии документы, акты, выписки из книг, а также записанные и заверенные свидетельские показания.

На меня сразу же уставились сотни глаз, но отступать было некуда. Поэтому я, прижимая к себе папку, встала во весь свой невеликий рост и двинулась к столу комиссии. Я развязала папку, и принялась выкладывать на стол документы, комментируя каждый из них.

— Это выписка из архивов гномов о том, что уже через два года после Великой Войны между гномами и драконами мы строили шахты и искали драгоценную породу внутри горы Зебергед. Вот эта стопка — с картами, подтверждающими, что и в библиотеках людей, и в библиотеках гномов эта гора числится за гномами, начиная с третьего года после великой войны. Вот эта стопка — заверенные нотариально свидетельские показания как гномов, так и людей, что уже порядка ста лет гномы занимают и ведут разработки в горе. А вот эти показания указывают на то, что драконов уже сто лет никто и близко не видел рядом с горой. А согласно принятому закону о «Разработках и праве владения» то, чем существо владеет в течение ста лет, то, что было им разработано и освоено, и на что не было ни разу оспорено право собственности — принадлежит ему. На основании этого мы делаем заключение, что гора уже сто лет как принадлежит гномам.

Я разложила документы, выдохнула и отступила от стола. А потом выпрямила спину и, развернувшись, вернулась на своё место. По сторонам я старалась не смотреть. Я привыкла выступать в судах, защищая своих подопечных и, по большому счёту, этого не боялась. Но всё обычно проходило не при скоплении такого количества народа. В зале редко когда набиралось больше десяти человек. Здесь же я была под прицелом тысячи, а может и больше глаз. Судья был не один, а целых пятеро. Это, как если бы ты пел только дома в кругу семьи, а тебя вдруг вытолкнули на сцену огромного театра. Ясное дело — я нервничала. Но дошла до своего места с гордо поднятой головой, как будто мне не привыкать к такому числу зрителей.

Я села и натолкнулась на совершенно невменяемый взгляд мэтра Пертинакстоуна. Он уже сошёл с трибуны и тоже сидел на своём месте. Как бы его, бедного, удар не хватил. Всё-таки возраст у него солидный. Солидным была и борода, и живот почтеннейшего гнома. Но вот на этом, на мой взгляд, вся солидность и заканчивалась.

А на зрителей моё выступление произвело самое благоприятное впечатление. Зал загудел, переговариваясь и выражая одобрение. Судьи передавали друг другу документы, что-то бегло просматривали и кивали. Но потом всё сложили снова в одну большую стопку и распорядитель, получив кивок от председателя комиссии Отто Вернигуса, торжественным тоном произнёс:

— Слово предоставляется драконам.

Морис Виридис встал и прошёл к трибуне. Он отвесил лёгкий и в высшей степени элегантный поклон в нашу сторону и в сторону судей, а потом, после приветственных слов, приступил к главному. Он не растекался мыслью по горе, а говорил чётко и по существу. Голос у него был на диво приятный. Я чуть было не подпёрла щеку рукой, чтобы просто слушать мелодию его речи. Но надо встряхнуться и вникать в смысл. А он существенен.

— Я не буду отрицать очевидный факт того, что гномы в течение уже довольно долгого времени разрабатывают и осваивают гору. Но вот законно ли они это делают — очень большой вопрос. Мы представляем суду документы, карты и подписанный самими гномами мирный договор, согласно которому весь хребет Красных гор принадлежит драконам.

С этими словами он вышел из-за трибуны и, взяв со своего стола документы, положил их на стол комиссии.

Нужно срочно что-то возразить. И я с надеждой посмотрела на мэтра Пертинакстоуна. Но тот наклонился к своим соседям и что-то бурно с ними обсуждал. Они возражать собираются? Наконец, вняв моим молчаливым призывам, гном встал и произнёс:

— Да, этот договор был подписан в ходе мирных переговоров сразу после войны. Но гора Зебергед не входит в состав Красных гор. Если вы посмотрите на карты, то увидите, что она расположена несколько особняком. А в договоре ведь не указана принадлежность конкретно этой горы?